Больше, чем друзья

В сознание прихожу сидящей на полу. Вода больше не льется, а Костя стоит передо мной на коленях и выглядит, мягко говоря, ошарашенным. На нем лица нет.

— Машка, — выдыхает, когда встречаемся глазами. — Ты как, малышка?

— Я отключилась? — спрашиваю, не понимая, что произошло.

Кивает.

— Как-то сразу, не понимаю почему… Черт. Я же только… Черт, — запинается растеряно. — Ты испугалась?

Сам бледный, трясется весь. Ощупывает меня, будто проверяет цела ли, трогает плечи, руки, живот….

— Со мной все хорошо, — опускаю глаза, следя за его руками.

Они в крови, как и мои бедра. Подсохшие разводы сложно не заметить. И Костя замечает. Смотрит ошалело, подвисает и, кажется, бледнеет еще больше.

— Это что такое?

Его голос и тон разительно меняются, от них по спине бежит холодок. Хочется соврать, что у меня начались месячные, но я понимаю, как нелепо это прозвучит, и молчу. Смотрю исподлобья, взглядом транслирую правду.

И Баринов все понимает. Снова подвисает. Потом хватается за голову и, глядя сквозь меня стеклянными глазами, выдыхает:

— Пиздец я влетел.

Звучит жутко обидно. Зачем он так со мной в момент, когда я максимально уязвимая? Подтянув ноги к груди, обнимаю себя.

Много лет назад одна из многочисленных разовых девиц плейбоя Баринова лишилась в его тачке невинности, а на следующий день пошла в полицию и обвинила его в изнасиловании. Дело тогда чуть не дошло до суда, слухи ходили еще долго, Костя переживал тяжело. После он не раз советовал моему брату десятой дорогой обходить целок. Я слышала это своими ушами.

Он бы ни за что не согласился стать моим первым. Но я его обдурила. Изображая искушенную в сексе девицу, зацепила и спровоцировала. Я хорошая актриса, могу собой гордиться.

— Не нужно реагировать так остро. Ничего страшного не произошло, — произношу с достоинством, глядя ему в глаза.

— Круто ты меня развела. Как лоха последнего, — ухмыляется криво. — Только на хрена, Маш?

— Всегда хотела первый раз с тобой, — признаюсь и чувствую, как лицо начинает гореть. — Но это просто блажь. Говорю же, затык. Не бери в голову, Кость. Сделали и забыли!

— Забыли?! — переспрашивает, глядя как-то недобро.

— Ты не кончил, да?

— Да, Маш. Я, блядь, лошара и я не кончил! — рявкает и рывком поднимается на ноги. — И твой гондон порвался, — снимает с еще не упавшего члена латексные ошметки и отшвыривает их в сторону.

Я остаюсь сидеть на полу. Смотрю на него снизу, чувствую себя страшно униженной и начинаю злиться.

— Обязательно вести себя так по-ублюдски? — шиплю презрительно.

— Манерам поучить меня решила, брехушка мелкая? — цедит в ответ. — Сейчас лучше молчи!

Медленно по стеночке встаю. Голова кружится, но смелости и дерзости во мне хоть отбавляй. Я не позволю ему обращаться с собой, как он привык со своими девками.

— А ты лучше извинись. Чуть не придушил меня, извращенец! — выкрикиваю ему в лицо. — Я тебе не шлюха клубная, нечего мне рот затыкать!

Это конец. Всему. Дружбе, флирту, нормальному общению. И мне чертовски обидно. Еще эта боль в теле. Такое чувство, что по мне катком проехались. Я кусаю губы до крови, лишь бы не разреветься. Этот гад моих слез не увидит.

— Извини, — неожиданно спокойно говорит он. — Ты хотела жестко, но я сам дебил, что повелся. Извини, Маш, — повторяет и пытается взять за руку.

Дергаюсь от него, как от прокаженного, и прикладываюсь головой о стену. Да так, что звездочки из глаз летят. Костя успевает подхватить и удержать от падения, сразу же обнимает. Крепко, при этом как-то бережно.

— Не лезь ко мне, — предупреждаю строго, пытаясь оттолкнуть.

— А то что? — блокирует руки, зажимает.

— А то в полицию пойду. И Максу на тебя нажалуюсь. Позвоню твоим родителям. Женю на себе и испорчу тебе жизнь! Вот что! Понял?

Вырываюсь, вылетаю из душевой. Дергаю с держателя первое попавшееся полотенце и слышу, как этот придурок смеется. Хватает же наглости!

— Кобра! — бросает мне в спину.

Выкидываю вверх средний палец и выхожу. Пошатываясь, но с гордо поднятой головой. Ни сказав больше ни слова.

А что тут скажешь? Мой первый раз оказался хуже некуда. Баринов справился на ура, роль мудака отыграл на пять с плюсом. Ненавижу. Как я могла думать, что люблю его? Всеми фибрами ненавижу!

Глава 25

Много лет на заставке моего телефона стояла фотка дельфина, которую я сделала в Крыму на свою первую зеркалку, когда только начала увлекаться фотографией. Понятно, что с этим дельфином у меня ассоциировался Костя. Веселый, умный и надежный — он всегда был для меня таким.

Теперь ассоциации другие. Мне не стоило так сильно очаровываться им, тогда бы и разочарование было менее болезненным.

На смартфоне, который Костя мне купил, я отставляю стандартные настройки экрана. Деньги за него верну, такие подарки мне не нужны. Ничего от Баринова не нужно.

Прошло почти четыре часа, как я заперлась в своей комнате. Он даже не пытался поговорить. Сначала все звонил кому-то, а потом собрался и умотал. Очевидно, поехал к своей стриптизерше за разрядкой. Сексуально озабоченный придурок. Ненавижу!

Со злостью отбросив телефон, падаю на кровать. Эмоции так и шпарят. Поплакать бы, а не получается. Лежу и пялюсь в потолок, не зная, чем заняться.

Все необходимые приложения на телефон установлены, мессенджеры активированы, почта разобрана. За сутки без связи я не пропустила ничего важного и интересного. Разве что вчерашнее письмо от мистера Уилсона с просьбой прислать сканы моих документов для оформления экспедиционной путевки. Но это не горит, отправлю из дома.

Уже завтра я прилечу в дождливый Сидней и вернусь к своей привычной студенческой жизни. Другую квартиру я так и не нашла, придется жить пока с Эми. Дружить, как раньше, у нас не получится, но я не против сохранить приятельские отношения и с ней, и с Николасом, о котором за эту неделю ни разу не вспомнила.

Двадцать четыре на семь все мои мысли и чувства были заняты другим. Тем, кто еще недавно казался лучшим в мире мужчиной и был самым желанным. Я и сейчас о нем думаю. Лежу на кровати и бесконечно прокручиваю в голове сцены нашего секса вванной.