Большие ожидания

– Спасибо, что выслушала.

– Это часть моей работы, – миролюбиво ответила Гамаюн и замолчала.

А Лика решила последовать совету и довериться людям, которые приближают её к мечте: найти мать или узнать, что той нет в живых. И до последнего момента, девушке казалось, что она обрела душевное равновесие. Пока доктора не объявили, что вход в анабиоз завтра, а не через пару дней.

У Лики сжалось сердце и через миг забилось чаще. Она старалась не думать о предстоящем, растянуть отпущенное время, наслаждаться им, насколько это возможно в замкнутом пространстве корабля. Лика была как человек, у которого внезапно закончился в шлеме воздух, хотя датчики и показывали, что его хватит на пару часов.

– Отдохните, – мягко сказал Стас, потирая покрасневшие глаза. – Вход в анабиоз – это как заснуть. Засыпать не больно.

Лика облегчённо кивнула.

– Иногда просыпаться больно, – добавил Стас, отвернувшись.

Глава 6 Красный карлик

Лика не хотела просыпаться. Ей снилось летнее ночное небо и звёзды, которые они с Олимпиадой разглядывали в телескоп, стоя в одних пижамах на балконе. Альфа Центавра была одной из самых ярких на небосклоне, мать сердилась, когда Лика называла её так и никак иначе. "Ригель Кентарус – нога Кентавра – так её зовут", – повторяла она со злостью. – "Запомни уже!"

Лика помнила это, но упорно говорила "Альфа Центавра", это придавало ей значимости в собственных глазах, и ей нравилась приставка "Альфа"– начало всего, самая главная.

– Умные слова ещё не делают тебя умной, – поджав губы, цедила Олимпиада.

Девушка кивала, и, прищурив глаза, всматривалась в светящуюся точку. Если смотреть в телескоп одна звезда превращается в две. Они похожи, как близнецы, светят так же ярко, как Солнце. Лике казалось, что там, в небе, тоже кто-то смотрит на их жёлтую звезду и гадает, есть ли жизнь подле неё?

Теперь это была не красивая сказка, а сбывшаяся мечта многих поколений.

Сон поменялся, картинка прошлого растаяла, разбилась на фрагменты, которые закружили в черноте, как кометы в Облаке Оорта. Из тьмы проступил красный карлик Проксимы, он приближался и грозился налететь на девушку, испепелить её в смертоносных лучах. Красная звезда билась о невидимую преграду, стучалась в мир людей, словно Лика была в состоянии впустить её. Девушка не могла, просто не знала как заставить стекло исчезнуть и втайне радовалась этому.

Стук повторялся, Лика вздрогнула и проснулась. Девушка осмотрелась так, будто видела свою комнату впервые. В дверь снова постучали. Браслет показывал два по полудни.

– Иду, – крикнула она в сторону двери. Ей было всё равно кто там, главное – заполнить оставшиеся шесть часов разговорами, делами, чем угодно, лишь бы не думать о грядущем погружении в долгий сон.

Девушка нажала на кнопку, за дверью стоял Тимофей Киреев. Он посмотрел на неё своими чёрными глазами, как у сказочного демона, читающего мысли, и вежливо спросил:

– Можно войти?

– М-можно, – ответила Лика и тут же мысленно обругала себя за робость и заплетающийся язык. Она прошла вглубь комнаты, приглаживая волосы, спутавшиеся от пота во время сна.

– Присаживайтесь, вы что-то хотели? – жестом руки Лика указала гостю на кресло.

– Вы одна?

– Одна. Варя ушла к супругу.

– Её очередь завтра, – подтвердил Киреев, усаживаясь в кресло лишь после того, как в стоявшее напротив присела девушка. – Я пришёл поговорить.

– Говорите, – выдавила из себя Лика. Её сердце то глухо стучало в груди, то поднималось комом к горлу. Однако, она была заинтригована.

– Вам понравился мой подарок?

– Да, это…очень красиво и необычно.

– И он вас не удивил?

Лика опустила глаза, смотрела в сторону, чувствовала, что краснеет и тут же рассердилась на себя и дотошного старпома. Уж говорил бы сразу, что спрашивать? И так понятно, что удивил!

– Да, – выдавила она из себя и решилась взглянуть на Тимофея. Что она так его боится?

Киреев всё время смотрел мимо неё, его взгляд рассеянно блуждал по комнате, будто Тимофей пришёл сюда ненароком и сам не понял, как здесь оказался. Лика начала злиться. Он пришёл, уселся, задавал вопросы, а сам и не думал на них отвечать.

– Вы пришли помолчать? Все вопросы уже задали?

– Простите, конечно. Если я не вовремя, могу уйти, – он снова уставился на девушку и спокойно ждал ответ. На лице – доброжелательное спокойствие.

– Нет, я действительно собиралась спросить о смысле подарка.

– Не было смысла. Просто я повёл себя грубо и недостойно, а попросту стал жертвой первобытных страхов, и что самое гадкое, изменил своему долгу, – Тимофей говорил так, будто хлестал воздух.

– Вы чересчур строги к себе…

– Не перебивайте меня! – ответил Тимофей так, что сердце Лики опять заколотилось. Она хотела сказать в ответ что-то колкое, обидное, но осеклась: настроить всех против себя, когда они и так тебя недолюбливают, не лучшая идея.

Киреев продолжил более мягким тоном:

– Вы не виноваты, простите. Я не выношу собственные слабости и стараюсь с ними бороться. А насчёт подарка, это самое интересное, что у меня было. Он от чистого сердца.

Тимофей пристально посмотрел на неё, на этот раз Лике не хотелось отводить взгляд, её сердце билось ровно, дышалось легко.

– Спасибо, – выдавила она из себя. Девушке хотелось, чтобы этот суровый человек просидел здесь до того, как пробьёт её час засыпать. И чтобы он остался, пока жизнь не застынет в ней.

– Это больно? – еле слышно спросила Лика, по-прежнему не отводя взгляд.

– Я был в анабиозе пару раз, но не более месяца. Нет, неприятно на выходе, тело как чужое, ноги онемевшие. Пожалуй, и всё.

Девушка вздохнула, прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Может, она зря волнуется? И Гамаюн говорит, что всё будет хорошо.

– Мне пора, – услышала она. Девушка была благодарна Тимофею за поддержку, пусть и выраженную в такой странной манере. Она встала проводить гостя.

Когда Киреев был на пороге, Лика решилась задать ещё один вопрос:

– В чём смысл проекции? Что в любом случае нас ждёт смерть? И неважно чего мы добьёмся?

Тимофей обернулся и впервые ей улыбнулся:

– Дотроньтесь до Солнца, когда планеты оформятся. Вы поймёте.

Он кивнул и вышел. Лика кинулась к тумбочке, где хранила подарок. Дрожащими руками нажала на кнопку и отошла.