Большой секрет

— Да.

— Санек, ты живой? — послышался в трубке голос Стаса. От его гаркающего голоса тут же застучало в висках. — Мы с Лехой, Коляном и Вадиком хотим в «Дрова» на бранч заскочить, ты как?

Стас отдыхал все лето у бабки в Америке и теперь понтуется заморскими словечками.

— Я умираю, пи*дец, — просипел я в трубку. — Какой нахер бранч?

— Так похмелиться надо, — выдает Стасон, ухмыляясь. — Мы поэтому и собираемся, а то сами тут помираем. Девчонки, кстати, тоже будут.

— Ой, б*я, я пас, — скривился я, сразу представляя ночующих в солярии поджаренных курочек, которых так любит Стас.

— А, ты еще с Каролиной, — понимающе рассмеялся мой друг, поднимая во мне новую волну раздражения. — Ты вчера отличный кусок отхватил.

— Стас, иди в одно место со своей Каролиной, — послал я друга, хватаясь за висок. — Увидимся на тренировке.

Я бросил трубку, пока он не начал меня бесить еще больше, как телефон опять зазвонил. Отец. Да что такое?

— Да.

— Саня, привет, — начал отец. — Дело к тебе есть.

Я закатил глаза, поняв за секунду, что не полежать мне тихо в своей конуре, возвращаясь к жизни, а бегать по отцовским заданиям, мечтая сдохнуть от похмелья.

— Прораб звонил, работу надо принять. Вроде все закончили.

— А ты опять где? — не выдержал я, сжимая трубку. В последнее время отец вообще почти не бывал дома. Надеюсь, не любовницу он себе решил завести под старость лет?

— Я сегодня допоздна, сейчас совещание, потом пара встреч, — бросил отец. — Вобщем сделай все как надо, я побежал.

Он бросил трубку, а я встал, вздохнул и пошел в душ. Ни к месту вспомнил эпизод в кабинете физрука, когда прижал эту девицу Леру к стене, набросившись на нее после игры.

Она сама подавала мне явные знаки, краснея при встрече, принеся эти распечатки. Ладно, она несла их не мне, а капитану, но стояла там и пылала передо мной с головы до пят. И всегда около себя я видел ее с красной помадой, как ни найду ее в толпе — она на меня пялится. Запала что ли? К такому вниманию я давно привык, все они рано или поздно хотели одного — оказаться в моей постели. И каждая думала, что она особенная, и что именно у нее получится завязать со мной романтические отношения. И эта туда же. И я даже догадываюсь, почему убегает. Наверняка, набивает себе цену, играет в недотрогу. Ага, с кровавой помадой. Этот дешевый трюк мы тоже проходили.

И вот вроде как все она, но хочется ее уличить в этом, в том что играет. К чему эти игры? Покувырались бы друг другу в удовольствие и все. Надо дожать девицу.

Антипохмельная таблетка сработала и в родительский двор я заехал уже в приподнятом настроении.

Ко мне сразу со всех ног бросился дядя Гаря, нелепо оббегая мамины клумбы. Конечно, в тот раз он, когда проснулся и увидел над собой мое лицо, чуть не наложил в штаны от страха. Битый час лепетал бессвязно и молил о прощении, чтобы я не вышвырнул его и его бригаду без оставшейся суммы. А мне, честно говоря, вообще накласть, пусть бухают, лишь бы доделали все. А работали они вроде на совесть. Но я, конечно, его припугнул немного, ибо в гараж невозможно зайти было, вонь разносилась дикая. Да и наврал мне вместе с «племянником» своим.

При мысли о Валерке, я оглянулся и заметил его рядом с другим рабочим, что загорал в одних штанах, они оба сидели на траве и о чем-то трепались, улыбаясь. Вообще начало октября уже, становилось прохладно, но парень видимо демонстрировал свой пресс. Валерке что ли? Чтобы тот удавился от зависти?

— Все готово, Александр Владимирович. И в гараже все готово, — при слове «гараж» он слегка покраснел, как девица на выданье. — Дорожка вот, пожалуйста.

Пока мужик рассказывал, как они все прекрасно тут сделали по последней смете, я опять повернулся и нашел глазами Валерку. Вдруг рабочий рядом с ним по-дружески толкнул его кулаком в плечо, отчего тот не удержался и повалился мешком на газон.

— Димон! — возмутился парень, но тот уже хохотал на весь двор.

— Ты такой дохлый, емае!

Валерка подскочил словно ошпаренный и двинулся в сторону, но, увидев меня, остановился как вкопанный.

— Вы чего мне тут газон мнете? Загораете? — не выдержал я, рассердившись на их расслабленный вид. Особенно у Валерки. Конечно, конец работ во дворе означает конец отработке за капот. Который я, к слову, уже сделал.

— Так доделали все, — развел руками тот, который Димон. — А солнца на всех хватит.

Хиппи что ли? Я хмыкнул и пошел проверять работу.

Сделали они и впрямь все хорошо, поэтому держать их во дворе больше не имело смысла, и, рассчитавшись с дядей Гарей, я поманил Валерку к себе пальцем.

Он настороженно подошел, нахмурив брови и уперев руки в бока. С того вечера я не видел его, но прошло уже больше недели, синяк на лице зажил. Я опустил глаза ниже и отметил, что он опять в своем рванье и древних кроссовках.

— Чего тебе? Вещи я постирал и вместе с кроссовками привез, лежат в пакете на крыльце.

Предполагал, что так и будет. Заноза в заднице.

— И на кой черт мне кроссовки и одежда, которые мне малы? Оставь себе.

— Нет, нет, — тут же возразил Валерка. — Мне они ни к чему, у меня все есть.

Ага, конечно. Ладно, всуропим позже.

— Пойдем покажу тебе пару приемов, будешь знать, как дать в нос какому-нибудь верзиле.

— Да не нужно, — смутившись, пробубнил он, ковыряя свой ноготь.

— Мне что тебя уговаривать? — повысил я голос. Вот чего он препирается?

— Я… Я поеду домой с остальными, а то потом на маршрутке трястись. А так дядя Гаря подкинет, — попробовал он еще одну жалкую попытку. Он думает я его сейчас месить что ли буду?

— Я тебя отвезу, — отрезал я, и, увидев его уж открывшийся для возражения рот, добавил: — Мне все равно возвращаться в квартиру.

— Не думаю, что это хорошая идея, — промямлил Валерка, чем выбесил в очередной раз.

— Слушай, ты так и будешь всю жизнь как заяц трусливый бегать или грушей для битья валяться? Мужиком ты растешь или бабой? Что ты мямлишь стоишь? Тебя те мужики чуть в задницу не поимели, а ты на маршрутку, бля*ь, боишься опоздать!

Судя по красным щекам пацана, слова мои все-таки возымели свое действие, потому что тот вздохнул и кивнул головой.

— Хорошо.

**

Лера

Я уныло плелась за Орловским в дом, чтобы получать уроки самозащиты. В очередной раз корю себя за всю абсурдность ситуации, но признаться сейчас — страшно.

Какая я все-таки слабая. И новости от мамы, которые всю неделю крутились в моей голове, удручали все сильнее. Рука Артема плохо срастается, нужно сделать небольшую операцию, на которую необходимы деньги. Все как по замкнутому кругу.