Большой секрет

Он стоял в легкой куртке и серых спортивных штанах, волосы небрежно отброшены назад, открывая моему взгляду его удивительного цвета глаза. Руки были спрятаны в карманах ветровки. Он был хмур и насторожен, как будто это я его поджидала из-за угла, а не наоборот.

— Саша? — Пришлось прочистить горло, прежде, чем ответить, но голос все равно вышел какой-то рваный и хриплый. — Что ты здесь делаешь?

— Приехал тебя увидеть. — Он так пристально меня разглядывал, что я обрадовалась тому, что маскарад стал являться моим незаменимым занятием.

Иногда ловила себя на том, что и дома хожу в очках. Слава Богу и сейчас они были на мне. Правда помаду стерла еще выйдя из универа, но уже поздно что-либо менять.

— Ты по поводу проекта? — рискнула спросить. — Я не взяла с собой тетради по «Праву».

— Нет, я не по поводу проекта, — покачал он головой, а у меня от его слов сладкие мурашки пробежали вдоль позвонков. Он действительно хотел меня увидеть?

Или… о Боже, он раскрыл правду?!

Я ждала его следующего шага, готовая в любую секунду услышать гневные крики, ощутить сполна его злобу. В глубине души даже жаждала этого. Пусть все раскроется, и я просто буду жить дальше, чем стоять как сейчас, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения.

— Хотел тебя увидеть, — он вдруг улыбнулся, разрушив мои тяжелые ожидания. — Может прогуляемся? Или лучше посидим где-нибудь, ты наверняка устала.

— Нет, все в порядке, — покачала я головой. — Давай лучше прогуляемся, на улице так свежо, то, что мне нужно сейчас.

Он с готовностью кивнул, и мы двинулись вниз по улице.

Шли в тишине, я не знала, о чем нам разговаривать, было весьма неловко. Саша тоже не делал никаких попыток заговорить, даже на совсем отвлеченные темы, но шел расслабленной походкой, как будто все было так, как и должно быть.

Гнетущую тишину уже можно было потрогать руками, она была так осязаема, что я решила заговорить первой.

— Кхм..

— Про тот эпизод, в кабинете у физрука, — вдруг неожиданно начал он, и я вмиг почувствовала как вспыхнуло мое лицо.

— Не извиняйся, забудь, — быстро махнула я рукой, совсем не готовая это обсуждать.

Но он вдруг схватил меня за локоть и развернул к себе, слегка наклонившись к моему лицу. Мои ноги предательски задрожали от его близости.

— Плевать на извинения. Хочу наверстать упущенное, — пробормотал он около моих губ, обдавая теплым дыханием. В пояснице тут же сладко стрельнуло, отчего меня даже немного повело в бок, но Саша удержал меня на месте.

— Что? — Я взяла себя в руки и попыталась оттолкнуть его. Он, усмехнувшись, выпрямился и сделал шаг назад как ни в чем не бывало.

— Расслабься, по понедельникам я не похищаю красивых девушек с улиц. Но, если хочешь знать, я собираюсь тебя поцеловать. Весьма скоро, — хитро добавил он, глядя на меня.

От его слов я чуть не споткнулась, но блондин снова мне помог, откровенно насмехаясь над моей неуклюжестью. Хорошо, хоть я в кроссовках, а не на каблуках. Стоп! Я, черт возьми, в кроссовках! В старых, которые Орловский видел уже не раз!

Кровь закипела в моих висках от волнения. Слава Богу, я хоть додумалась не обувать те, что так великодушно отдал мне блондин. Веселая бы вышла ситуация. Может и обойдется? Кто вообще помнит одежду и обувь малознакомых людей?

И вообще, какие кроссовки, когда он спокойно рассуждает о поцелуе, который он возьмет, будто моего разрешения тут и не требовалось, словно я уже была готова. Бери и целуй прямо сейчас! Я разозлилась.

— Тебе лучше даже не пытаться, — процедила я. — Я не хочу с тобой целоваться.

Он скептически поднял брови, в зеленых глазах искрилось озорство.

Ну почему мой искушающий дьявол не может быть уродливым или плохо пахнущим? Почему он обязательно должен быть таким сексуальным и наглым?

— Ты можешь не хотеть. Это никак не относится к тому, что я сказал, — ответил этот нахал.

— Орловский, я серьезно! — Для убедительности я погрозила кулаком. — Я тебе врежу за малейшую попытку.

— Уверен, ты будешь стоять, не шелохнувшись, — широко улыбнулся он, обнажая ряд ровных белых зубов. На его щеке показалась ямочка. Черт.

— Идиот, — пробормотала я себе под нос, двигаясь дальше.

Впрочем Орловскому хватило доли секунды поравняться со мной, с его-то ростом и широким шагом.

Не буду врать, я очень хочу, чтобы блондин меня поцеловал. Меня еще никто так не трогал, как Саша, разве удивительно, что именно он занимает все мои мысли? Но я продолжала метаться, отчаянно удерживая последние доводы рассудка. Или плюнуть на все и послушать Тому? Я уже не ребенок, да и подростком меня трудно назвать. Рано или поздно я стану молодой женщиной, так разве плохо, если ею меня сделает человек, от которого напрочь сносит крышу?

Мы гуляли около часа в ближайшем парке, разговаривая преимущественно об учебе, баскетболе. Я немного расслабилась рядом с ним, мне было хорошо и свободно.

Воздух стоял уже довольно прохладный, еще несколько недель и выпадет снег. В груди разлилось щемящее чувство. Так хочется навестить своих родных, я давно не была дома. Операцию Артемке сделали, потом еще одну корректирующую, вроде бы все самое плохое позади. Он довольно быстро восстанавливается. Мама почти не отходит от него, но сейчас уже легче — из больницы его выписали.

Я практически не успевала оплачивать проценты, основной долг неумолимо рос. С леденящим душу ужасом я размышляла, что же мне делать дальше. Я очень боялась попасть к коллекторам, слышала много очень плохих историй. Хотя мой займ не самый большой, но он даже из маленькой суммы может перерасти в огромный долг. Это сейчас и происходит с моим. Наверное, придется бросить учебу и устроиться на полный рабочий день. Что я могу заработать за четыре с половиной часа смены?

Обидно, я так хотела получить высшее образование и работать на нормальной работе, а не таскать всю жизнь тяжеленые кастрюли и укладывать кирпич.

Еще этот мажор, который поселился прочно в моем сердце, что уже ничем не вырвать. Горько, потому что я знаю, что это будет конец, когда он узнает о моем обмане. Он не простит.

Совсем недавно я решила ему признаться во всем, после того, как обидела его своими словами в клубе. Он не никто. Он для меня многое значит. Но как же трудно сделать этот самый первый шаг. Который скорее всего все разрушит, но даст крохотную надежду, что я смогу все исправить.

— Возьму нам кофе? — Раздался над ухом голос Орловского, и я вопросительно посмотрела на него. — На углу продают.