Большой секрет

Зато выяснилось, что с парнями они хоть и перепробовали разный алкоголь, о популярных дешевых коктейлях он даже не слышал. Я, честно говоря, тоже много чего пробовала, но, узнав, что он понятия не имеет, что такое “Блэйзер”, я не смогла сдержать хохота.

— Ты что, — держалась я за живот, надрываясь от смеха. — Ну это каждый подросток попробовал. Его даже портвейн три семерки не сможет победить.

— Не знаю, что за “Блэйзер”, но почему у него название как у свитера?

Мы вместе загоготали.

— А ты где всю эту дрянь пил? — спросил он, вытирая слезы.

— На школьном выпускном, — успокаиваясь, призналась я. — У нас класс был без тормозов, прямо в школу притащили и распивали. Сейчас-то, конечно, стыдно вспоминать, но тогда было весело. Рвало тоже всем классом. Все петунии заблевали за столовкой. Но рассвет встречали все равно вместе, никто не ушел домой. Вспоминаю с ностальгией, классное было время. Беззаботное.

— Валерка, — запнулся Орловский.

— Да?

— Хочу попробовать “Блэйзер”. — Как снег на голову прилетело от блондина.

— Что? — Я засмеялась. — Это шутка?

— Давай сходим и купим? Вон там “Пятерочка”.

— Ты серьезно?

— Ну да.

— Ты же за рулем? — покосилась я.

— Уедем на такси, а машину заберу завтра. — Он и правда был настроен серьезно.

Мне было так хорошо рядом с ним, и я хотела продлить это мгновение, пусть даже придется выпить и рискнуть быть раскрытой. Я чувствовала себя счастливой, как никогда, хохоча вместе с ним над глупыми шутками и старыми историями, я не хотела, чтобы вечер заканчивался. Пусть даже я не была сейчас Лерой, я все равно была сама собой. И мне это нравилось.

— Пойдем, будем просвящать тебя, — согласилась я, и мы повернули в сторону “Пятерочки”.

Купив коктейль с апельсиновым вкусом, мы вернулись на набережную, и, сев на ступеньках, что уходили в воду, принялись разливать эту дрянь по стаканчикам.

— Дико шипит, — прокомментировал Саша, и я усмехнулась. — Такое и ржавчину, наверное, разъедает.

— Это точно.

Мы чокнулись за здоровье и выпили.

**

Саша

Странный был сегодня вечер, но мне он очень нравился. Мне было просто хорошо, и, к моему радостному удивлению, Валерка тоже расслабился, и, кажется, был счастлив.

Я хотел помочь и мне удалось, наконец-то, это сделать. Я бы мог привезти все это и его сестре, но вряд ли в комнате общежития много места, да и не знаю, как с ней связываться вне ее работы. Положил пачку наличных в конверт и спрятал в файле с рекомендациями. Не хочу слушать упрямые отказы, пусть их мать разбирается.

Думал отвезу все и поеду домой, но, увидев Валерку, захотелось остаться подольше. Рядом с ним было и хорошо, и плохо одновременно. Только было расслабился, потеряв голову от Леры, как странные чувства к пацану снова вылезли на поверхность, заполняя меня до самых пор болезненными ощущениями.

Я опять сделал большой глоток оранжевой дряни, уже изрядно захмелев, и откинулся на ступеньках.

— Что у тебя с Алисой? — глухо спросил рядом Валерка. Неприкрытая ревность в его голосе только еще больше выворачивала душу наизнанку. Что же ты, бл*дь, делаешь?

— Уже ничего, — бросил я, украдкой посмотрев на его лицо, освещенное фонарем над нашими головами. Он едва улыбнулся уголками губ, а вот я нахмурился еще больше.

— Вы расстались?

— Да.

— Почему?

— Потому что я хочу быть с твоей сестрой, — ровно ответил я.

Внезапно заулыбавшись, он отпил из стаканчика, бросая камешек в воду. Раздался всплеск.

Я вдруг засомневался в этом. Нет, я бы с удовольствием стал встречаться с его сестрой, но, тогда и он будет присутствовать в нашей жизни. Будет вот так улыбаться, безмятежно смеяться, спорить и даже ругаться. Я как последний извращенец буду разглядывать его, пока отвернется его сестра? Зачем я во все это вляпываюсь? Не отмоюсь никогда.

Сердце рвано и тоскливо стучало, готовое выпрыгнуть из груди в любое мгновение. Твою ж мать. Я содрогнулся от отвращения к себе. Грязное испорченное чудовище. Влюбился в брата с сестрой. Такое и в худшем сне не приснится.

Я снова и снова наливал в пластиковые стаканчики, пытаясь избавиться от противных мыслей. Понял, что опьянел, когда попытавшись встать и размять ноги, покачнулся, вцепившись в Валеркино плечо.

Около нас валялась опустевшая пластиковая бутылка, меня слегка подташнивало.

— Боже, ну и гадость, — икнул я.

— Да, есть такое, — пробурчал рядом Валерка, тоже пытаясь встать. У него не вышло, и я помог, потянув его за плечи вверх.

— Ойеееей! — Оба пьяные вдрызг, мы зашатались, чудом не свалившись в воду, вцепившись друг в друга, как в спасательный круг.

Так и стояли, положив руки другу другу на плечи, наблюдая за огнями на проплывающей мимо барже. На воде мерцал свет от луны и фонарей, ветра почти не было.

Вдруг Валерка уткнулся лицом в мое плечо, отчего по моей спине пробежал острый холодок. Я попытался мягко отстраниться, но он держался как приклеенный, даже уткнулся еще глубже.

— Эй, — потряс я его. — Ты готов, друг. Нужно вызвать такси и отвезти тебя домой.

— Мне так нравится тут, рядом с тобой. — Его хмельные слова с легкостью разбили бетон под моими ногами, и я падал в темную пучину, отчаянно хватаясь за воздух, чтобы не упасть и не разбиться.

— Уйди, — мигом протрезвев, я грубо оттолкнул его от себя.

Валерка сделал шаг назад и оступился, снова чуть не свалившись в воду. Пришлось опять хватать его за шиворот и тянуть на себя. Я встал на ступеньку ниже и развернулся, чтобы удержать пьяного пацана. Он упал мне на грудь, обняв за талию и теперь уткнувшись лицом в мою шею. Тяжело задышал, касаясь губами моей кожи, которая тут же покрылась мурашками. Я замер, застигнутый врасплох, а потом с леденящим душу ужасом понял, что у меня встает.

— Валерка, исчезни, — процедил я сквозь зубы, отталкивая его уже с силой. Е*аный стыд. — Держись от меня подальше.

Он шлепнулся на задницу, не понимающе глядя на меня. В его глазах читалось изумление.

— Саш, ты чего? Больно же.

Но я уже треснул и раскололся на кусочки, сгорая от жгучего стыда и ненависти к себе, к нему и вообще ко всему миру. Почему именно я?!

Он встал и сделал шаг в мою сторону. Меня затрясло от гнева.

— Иди нах*й отсюда, чтобы я больше никогда тебя не видел, — заорал я как безумный, дрожа словно лист на ветру.