Большой вальс

Остин в белой рубашке с распахнутым воротом и светлых брюках выглядел очень молодо. В мокрых, старательно зачесанных волнистых волосах поблескивала стальная седина.

– А вот это наш с тобой подарок молодой матери. Скажи, я не слишком промахнулся?

Алиса открыла продолговатый футляр - в лунке серого бархата матово поблескивал овальный медальон. На верхней выпуклой крышечке, сделанной из розового, оправленного в серебро, перламутра красовалась круглая затейливая монограмма - вязь светлого металла, усыпанная мелкими бриллиантами. Алиса нажала еле заметную застежку - медальон распахнулся, обнаружив две пустые рамки для фотографий или миниатюр. "Спаси и сохрани" - темной вязью выделялись выдавленные в задней стенке слова.

– Чудесно! Этой вещице не менее ста лет, похоже, это,.. ах, да - вот и фирменный знак - Фаберже!

– Алиса любовалась медальоном.
– И рамки для портретов ждут претендентов!

– А главное, совпадают инициалы. Присмотрись, латинские А. Г. А если по-русски, то - Антония Гульба!
– шепнул Остап в щеку Алисы.

Они долго стояли, обнявшись. Никто не решался нарушить молчания.

– Мне надо кое-что обсудить с тобой, Остин. Только не волнуйся, - это касается контрактов Антонии. Наша дочь спешит вернуться в свой мир.

– Уверен, можно придумать кое-что получше. Смотри, это маршрут двухмесячного путешествия по Южной Америке с археологической экспедицией. Профессор Ранке, руководящий этой затеей, мой хороший знакомый.

Заметив растерянный взгляд Алисы, думавшей: "Боже, как же он плохо знает нашу дочь!", добавил:

– Не тревожься, девочка. Поди отдохни, а завтра все будет хорошо. Я... я уже все знаю. Мы обсудили ситуацию с Йохимом... Надо немного задержать встречу Тони с кинокамерами.

...Шнайдер, мчащийся по горной дороге к Антонии, чувствовал себя чуть ли не молодым отцом. На заднем сидении, шелестя на сквозняке пышными лентами, возвышалась гора подарков, среди которых был и его шуточный приз спасательный круг со знаменитой прогулочной яхты "Леди Антония" из королевского флота Великобритании, славившейся в конце прошлого века своими непотопляемыми качествами. С некоторых пор Артуру перестала нравится брауновская "Victoria". Впрочем, изнуряющая игра уже позади; вскоре все встанет на свои места - "дублерше" придется навсегда скрыться где-нибудь в провинциальной тени, довольствуясь столь привлекательной для неё ролью учительницы. На семейном совете серьезно рассматривается вопрос о поступлении Виктории в американский колледж. Пока же, представленная Елизавете Григорьевне как внучка Остина, приехавшая из России, она успешно скрывает сходство с Антонией массивными круглыми очками, замедленным русским и ужасающим английским. Заторможенная, насупленная нескладеха, только решив приободрить которую пожилая дама радостно сообщила:

– А вы не обратили внимание, что Вика даже несколько похожа на Тони?

Похожа! Да эта малышка чуть в штаны не надула на демонстрации у Бенцони и умудрилась тут же влипнуть в глупейшую историю с бриллиантами, которая заставит попотеть отдел расследований и, возможно, доставит немало хлопот Антонии. Не очень-то было мудро со стороны мадам Алисы выводить в свет "дублершу". Это все неотразимый граф со своими уговорами преуспел. Но, похоже, теперь все позади. Сегодня Антония подпишет контракт на участие в программе Шона. Пока там следствие сумеет предъявить ему какие-либо обвинения (в чем Артур теперь вообще сомневался), Тони успеет заявить о себе в скандальной ленте - ведь на имени мага пока лежит загадочный отсвет пропавших "Мазарини".

Артур имел весьма определенные инструкции от Браунов уговорить Тони на участие в интереснейшей археологической экспедиции, способной, якобы, снять нервное перенапряжение и отвлечь от проблем. "Мы с Алисой убеждены, Артур, что девочке сейчас не время выходить на широкую публику. Она-то настроена весьма воинственно, но мы все помним, какие трудности выпали на её плечи. Нервы Тони напряжены до предела. Ей будет лучше провести пару месяцев в тени, - сказал ему Остин и Шнайдер пообещал сделать все от него зависящее, не скрывая сомнений в согласии Тони на эту "прогулку".

"Разве её теперь удержишь! В мексиканские пустыни - прямиком после монастырского житья! Одно другого стоит. Нет, только не я. Уж я-то не стану отговаривать девочку от хорошей работы. Это именно то, что ей сейчас надо", - думал Артур, предвкушая, как обрадуется этой перспективе Тони.

Антония встречала визитера в холле. Он уже издали заметил в мрачном коричнево-сером интерьере монастырской лечебницы пожарное пылание её алого костюма.

– Ах, ка я рада, Артур!
– она с лету повисла у него на шее. На пол посыпались коробки, прихваченные из машины.

– Тут подарки для тебя и для малыша, - Шнайдер нагнулся за пакетами.

– Да оставь ты все это! Горничная соберет и принесет в мою комнату. Тони перешагнула через коробки и встала, словно позируя перед объективом.

– Посмотри-ка лучше на меня! Я уже сто лет так не трудилась над макияжем. И все это - для тебя. Ты сегодня главный эксперт по вопросам о пользе материнства.

– Великолепно!
– несколько театрально восхитился Артур.
– Но...

– Что-то не так?

– Откровенно говоря, малышка, я в последний раз видел такое количество косметики... на прилавке в магазине "Кристина Диор".

– Ты чуть не сказал "на девочке из красного квартала", - надулась Тони.
– Конечно, я переусердствовала после такого-то поста! Думаешь, мне весело было сидеть тут чуть ли не полгода среди этих мумифицированных мощей, изображая серую мышку Анну Ковачек!

Артур опустился на колени возле Антонии и спрятал лицо в её ладони:

– Я так волновался за тебя, Карменсита! Чуть совсем не сбрендил... Прости.

Они расположились в креслах на пустой веранде, где единственными свидетелями беседы являлись сочная полосатая агава, выращенная в мозаичном напольном вазоне, и мощное распятие из темного дерева на белой стене. Артур заметил стопку журналов в решетчатой стойке - "Духовные чтения":

– Да, здесь действительно очень тихо и прекрасный воздух.

– Дипломатичное, ненавязчивое начало задушевной беседы дух много испытавших в разлуке друзей, - отметила с разочарованием Тони.
– Сейчас ты попросишь показать младенца, а потом будешь сюсюкать, изображая из себя чадолюбивого дядюшку... Про его необыкновенные ручки и глазки уже слышала. Скажу сразу - беспардонное вранье. Это ещё просто хорошо развитый зародыш кусочек бесформенной плоти... Возможно, лет через двадцать он станет отличным политиком или шоуменом, тогда я вас и сведу. А пока пусть о крошке позаботятся няньки.

– Голубка, перестань тарахтеть. Меня не надо убеждать в том, что ты не собираешься устроить себе легкую жизнь домашней матроны, обвешанной пеленками.
– Артур достал из внутреннего кармана пиджака конверт с письмом Шона.
– Изучи-ка лучше это.

Пока тони внимательно просматривала бумаги, Шнайдер, до того момента застенчиво отводивший глаза, отважился, наконец, пристально рассмотреть её.

Немного отощала и, конечно, бледна, если хорошенько умоется. Но, несомненно, - красотка, замечательная красотка. Вот только... Что за чертовщина!
– все это время он так и не смог привыкнуть к обманчивой, фантастической похожести Виктории на его Тони. А сейчас ясно видел никакого такого сходства вовсе нет! Все они, без обиняков принявшие подмену, просто сошли с ума: Виктории далеко до Антонии Браун...

– Ага, текст соблазнительный, а за ним - скрытый смысл интрижки. Странно, я с трудом припоминаю пару встреч с этим факиром на каких-то приемах. Либо я была уж очень увлечена чем-то другим, либо, и в самом деле, мне нечего вспомнить. Ничего особенного, Артур! Клянусь... Чем же его так достала твоя новая подопечная?
– Антония закинула ногу на ногу, позволив узкой юбке подняться на максимальную высоту - до крошечных трусиков, и с сомнением покрутила туфелькой:

– Я разучилась носить каблуки. Ты не заметил, как меня покачивало? Придется навалиться на аэробику и плавание.
– Антония прямо посмотрела в глаза Артуру и тоном, не терпящим возражений, неожиданно добавила: