Бонус в наследство
Шрифт:
«Зато, – подумалось вдруг, – теперь я на ступеньку выше каждой из них! У меня есть своё агентство и свой раб. И красивый!»
Естественно, Лора как совладелица бистро или Ива на высокой должности в государственной структуре могли бы сейчас посмеяться над тем, как жалко выглядит её агентство и как бедно одет похожий на уличного кота раб! Но ни Лоры, ни Ивы тут не было.
Рена вздёрнула повыше остренький подбородок и поднялась на второй этаж. Здесь было накурено, неудобные стулья вдоль стены все были заняты, и у кабинета два-пять-два сидело никак не меньше пяти мужчин и женщин. Все они держали при себе рабов – те стояли рядом, понурившись.
– Хозяйка, хозяйка, я добыл вам ручку, хозяйка, – сообщил Котт, явно дурачась. – Идите скорее сюда, хозяйка!
Он выволок Рену из очереди за локоть – в конец коридора, к мутноватому окну.
– Здесь хотя бы есть чем дышать, – с облегчением сказала девушка. – Слушай, я придумала, куда мы можем вложить вчерашнюю выручку.
– Хочешь нажить капитал на нечестном доходе? – тихонько спросил Деми.
– Пари ты таким способом не выиграешь!
– Ты должен найти ту девушку и внести за неё деньги, – сказала Рена.
– А если она, как и я, скована договором без права досрочного выкупа? И к тому же, не лучше ли заплатить за рекламу агентства?
– Мы даже не знаем, чем будет заниматься наше агентство. Ладно, давай обсудим это потом. Где там твоя добыча?
Деми протянул Рене чернильную ручку-самописку с обрывком шнурка – видимо, как присуще всяким местам, где необходимо ставить подпись или заполнять бланки, ручка была привязана к конторке или стойке. Поблизости никаких таких конторок Рена не увидела, стало быть, Котт раздобыл её внизу, возле дежурного. Вот шустрый парень!
Бланк она заполнила быстро, с грустью отметив, что придётся уплатить в кассу взнос в десять кружков. Не то чтобы очень большая сумма, но прибавь два, и уже квадрат. Анкета поставила Рену в тупик. Зачем КДС знать все эти вещи о ней, некоторые довольно интимные? Неужели недостаточно указать пол, имя, адрес… Для чего нужно указывать, к примеру, в какие страны она выезжала, замужем ли она и регулярно ли занимается сексом?
Ренин опыт в этой области был весьма скромным. Но через плечо заглядывал любопытный Деми, и она, покосившись на него, поставила галочку напротив строки «чаще одного раза в месяц». Ой-ой, а дальше еще хуже! Нравится или нет… и предпочитаете ли добровольные или принудительные связи…
– Это чтобы знать, в какой области тебя использовать, если ты сама попадёшь в долговое рабство, – сказал Деми тихонько.
– Ты сказала, что у тебя сейчас нет работы, значит, они тут же поставили на вид. Отметь в этом пункте «без предпочтений». А в следующем прочерк. А в комментариях укажи, что согласна на работы по саду, а не по дому. В саду есть куда удрать…
У Рены заледенели пальцы и загорелись щёки.
Котт шепнул ей на ухо:
– Главное ведь, не влезать в долги, правда?
В конце анкеты был вопрос о незакрытых кредитах. К этому времени Рена уже ответила на такие вопросы, после которых её фантазия разыгралась не на шутку. Она успела представить себя в рабстве у женщины (предпочитаете однополые или традиционные связи), одетой в один лишь передник и туфли на каблуках (картинки с униформой, «в которой вы не против трудиться», где Рена отметила наглухо закрытый комбинезон, о котором Деми высказал предположение, что он создан для работы золотарём) и еще в паре неприятных и непонятных до конца ситуаций.
Наконец, все бумаги были заполнены, и очередь подошла к концу. Рена вошла одна – Деми ей велели оставить за дверью.
От волнения и смущения она почти ничего не видела.
Молодой человек в приёмной указал ей место за столиком, отгороженным от его места мутной стеклянной перегородкой, и, когда Рена прошла за неё – сразу хлопнулась на стул. Ноги устали, да еще и подрагивали от страха.
– Я могла бы догадаться, - услышала она знакомый голос, вполне приязненный.
– Простите? – пролепетала девушка и протёрла глаза.
Словно ребёнок, кулачками.
Только затем, чтобы увидеть перед собой ту саму вчерашнюю даму-инспектора. Без шляпы и шинели, в тёмном фиолетовом мундире и юбке, она казалась даже старше, чем вчера, потому что волосы у неё оказались с обильной проседью, а шея – с характерными складками. Худощавая, хищная, подтянутая, дама с нашивкой капитана на груди и повязкой контрольного инспектора.
И улыбка у неё тоже была хищная, мелкозубая, неприятная. Рена встала, но тут же села обратно: её не держали собственные ноги.
– Не переживайте, лже-унтер-офицер, инспектор Лин. У меня нет сейчас потребности вас арестовывать, а вот пользу извлечь из нашего случайного знакомства – очень даже.
– П-п-пользу? – пролепетала Рена.
– Ну а как же.
Инспектор протянула ей через стол узкую ладонь в тонкой лайковой перчатке. Рена кончиками пальцев пожала её, поёжившись от прохладного прикосновения гладкой, даже скользкой, кожи.
– Меня зовут Айрина сан Хаггана. Можете не представляться, сан Марна, я успела навести справки о вашем рабе, а через него и о вас. Разумеется, я не была уверена на все десять кубиков, что увижу именно вас, лже-инспектора, мне лишь было любопытно увидеть хозяйку сан Котта. Именно потому я и ждала вас тут, даже предупредила секретаря, что бы не послал вас к другому инспектору. С сего дня вы оба под моим присмотром.
– Оба? – у Рены ужасно пересохло во рту, поэтому она говорила почти шёпотом.
В её мыслях уже мелькали самые ужасные сцены – тюрьма, рабство, какие-то потные старики, сжимающие в руках поводки… поводки, которые тянулись к её, Рениной, шее!
Видимо, всё это отобразилось у неё на лице, потому что инспектор сан Хаггана налила в стакан воды из графина, обнаружившегося у неё за спиной на узком подоконнике. И протянула девушке со словами:
– Пейте-пейте, не отравлено. И не делайте из нашей службы чудовищную машину, перемалывающую всех без разбора. Сан Котт нам небезынтересен. Хотя бы тем, что он, не самый удачливый из мошенников Диварры, тем не менее ни разу не попадался с поличным, когда речь заходила о достаточно крупных делах. Нам хотелось бы поймать этого парня за руку на каком-нибудь особенно ярком преступлении. Вся беда в том, сан Марна, что сейчас он в рабстве и ему даже выгодно находиться в долговой зависимости. Знаете, почему?
Рена качнула головой.
Выгодно быть в рабстве… ничего себе! Это как же? Ведь он сам рассказывал, как мучился три месяца, пока она не вошла в права наследования «Бонуса» с Коттом впридачу. Какая же тут выгода?
– Разумеется, попадись он в те три месяца, которые просидел в ожидании вашего появления, на крупном мошенничестве – его бы всё равно взяли. Но он был умён. Он ждал. И теперь наступили шесть месяцев, за которые наш с вами сан Котт может в случае чего уйти безнаказанным.