Бонус в наследство
Шрифт:
– Заткнитесь, ефрейтор. Это не дама, а моя рабыня. Между прочим, – Деми доверительно понизил голос, подавшись к дежурной стойке, разделявшей их и полицейского, – была девственницей, когда я согласился её взять. Но ни ерша не смыслит ни в рыбалке, ни в делопроизводстве, ни в юриспруденции. И совершенно не умеет брать в рот.
Краска так и бросилась Рене в лицо.
– Между прочим, я могу пожаловаться инспектору Хаггане, – выпалила она, – к тому же я не рабыня, как вы себе вообразили! И не обязана смыслить в рыбалке! И всё остальное! Я внештатный сотрудник по программе содействия,
– А нападение на девушку? – растерялся полицейский.
– Вот ты лучше бы в постели такая резвая была, – с упрёком сказал Деми. – Ефрейтор, я вам уже полчаса толкую: была бы девушка! Заявление вам подавали о нападении? Нет. Пострадавшую предъявляли? Тоже нет. А вот долг за мобиль есть. Хотите, Элла инспектору Хаггане позвонит? Элла, у тебя номерочек Хагганы с собой?
– Я тебе уже сказала, что да! – рявкнула Рена.
– Не ори на меня, – прикрикнул ей Деми, - а не то устрою тебе дома переворот! Лучше б ты так же громко стонала, а не лежала как бревно!
– Ну вы всё же полегче, сан защитник, полегче, - снова встрял полицейский.
Рена щёлкнула замочком сумки и вытащила визитку Айрины сан Хагганы.
– Дайте аппарат, - сказала она ледяным тоном.
– Эээ… не надо, – ефрейтор поднял обе руки. – Давайте открепительное, а я вам напишу сопроводительное, и разойдёмся тихо-мирно. Ваши крики мне уже надоели.
Из коридора уже начали выглядывать заинтересованные штатские лица. По счастью, ни одного полицейского, по крайней мере, в униформе, не было.
– Выводите, пока эта недотёпа ищет документ, – сказал Деми, вальяжно опираясь на стойку. – Эллаааа! Где открепительное?
– А… и… я…
Рена пошарила в сумке, хотя доподлинно знала, что у неё там ничего такого нет. Да и откуда?
– Не…
– Нету? Я тебе покажу – нету! – взорвался Деми. – Дура малахольная! Подстилка инспекторская!
Он топнул ногами, швырнул на пол позаимствованную у полицейского чернильницу, принялся топтаться по разлитым чернилам и честить несчастную помощницу. Рена, если б не была так напугана, от души бы посмеялась над представлением.
Но тут уж ей было не до смеха.
– А ну хватит, - рявкнул ефрейтор. – Рядовой Бри, бери кого там ещё… да тащи сюда вчерашних задержанных.
– Которых? – высунулся откуда-то, словно игрушечный шут из шкатулки, долговязый полицейский без нашивок.
– Которые за нападение возле посёлка. Водохранилище, помнишь? Невиноватые наши которые. Пусть забирают – всё равно толку от них… Только жрать каждые два часа требуют.
– Да плевать мне, что они там требуют, – брызгал слюной Деми.
Рядовой метнулся вдоль по коридору. Рена повисла на руке у «начальника», делая вид, что успокаивает его. Очень хотелось то ли безудержно смеяться, то ли надавать Деми по щекам.
«Тебя обнять или надавать пощёчин?» – вспомнилось вдруг.
Но обнимать этакое беснующееся существо, которое сыпало оскорбительными эпитетами, размахивало руками и волосами, щедро смазанными гелем для волос, и всячески грубило окружающим, было нельзя. Такой поступок наверняка выбил
бы Деми из роли. А вот по щекам…– Безмозглая селёдка! – завизжал парень, и Рена радостно залепила ему пощёчину.
Он остановился, словно захлебнувшись собственными словами со слюной. Глаза – белые, зубы оскалены, вид бешеный. Рене сделалось страшно. Таким она Деми ещё не видела!
– Ваши задержанные, – кашлянул рядовой Бри.
А с ним еще двое полицейских – на каждого из парней Микки по одному полицейскому.
– Тащите их к моей машине, – сказал Деми, цедя слова сквозь зубы. – Элла, живо покажи им мою голубку. Если не забыла, как она выглядит, идиотка тупоголовая. Я распишусь и приду.
Рена поспешила выполнить приказ. Последнее, что она услышала – как ефрейтор, посмеиваясь, говорит:
– Не похожа она на бревно, сан Магнус. Молодец девчонка.
И визгливый голос Деми:
– Заткнись, сам знаю.
Полицейские помогли ей усадить всех троих парней на заднее сиденье. По счастью, они молчали, не выдавали её.
– Спасибо, мальчики, – сказала Рена полицейским.
– Извините, мой начальник – ужасный козёл.
– Сочувствуем, – искренне ответил рядовой Бри.
Деми сан Котт, он же – Джер… как его там сан Магнус – задерживался в участке, и у Рены даже нехорошо заколотилось сердце. Парни сзади рассматривали её затылок и напряжённую спину – по крайней мере то, что виднелось поверх сиденья. Как жаль, что пятьдесят или сколько там лет назад спинки автомобильных сидений были такие низкие!
Рена ощущала взгляды парней, и сама в ответ поглядывала назад через зеркало заднего вида. Все трое сидели в ряд, с трудом помещаясь рядом друг с другом, потому что каждый из ребят был шире Деми раза в три. Могучие плечи, широкие спины и груди, мощные бицепсы… Мобиль медленно заполнялся их запахом и теплом. Рена вспомнила свой ужас, когда её тащили из-под моста. Даже сейчас, когда уже выяснилось, что эти парни были специально наняты для спектакля, они внушали девушке страх.
Молчание становилось невыносимым. А больше всего раздражали чрезмерно стянутые на затылке волосы. Девушка выдернула из пучка шпильки и качнула головой, и сзади раздался единый вздох облегчения.
– А я думаю – она, не она, - сказал один из парней страшным голосом мостового тролля.
– Ну точно она! Не признали, маленькая арана, прости.
– Мы тебя не больно тогда приложили хоть? – спросил другой.
– Микки велел с тобой понежнее, – прогудел третий.
– Мы даже хотели предупредить, да не успели. Извини, что так вышло!
– Хорошо, – внезапно севшим голосом пробормотала Рена. – Вас из-за меня чуть не пристрелили, да ещё посадили в тюрьму, так что, думаю, мы квиты.
– Ну что ты, маленькая арана. Не извиняйся. Мы бедные дети улиц, скромные цветы в пыли. Так говорит Микки. А я ему верю, – сказал «мостовой тролль». – Он всегда точно говорит. Мы живём в подворотне, а тут и крыша над головой, и кормёжка дармовая. Даже в душ сводили – воняем, сказали.
– Не нюхали они вони, – хмыкнул его товарищ.
Тут из участка вылетел Деми. Летел он так, словно кто-то нарочно придал ему необходимую скорость. И, не исключено, что ногой.