Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва
Шрифт:
• Мешко Старый (1126–1202), великий князь польский, + Евдокия, дочь Изяслава II Мстиславича, великого князя киевского: сведений о детях нет.
• Казимир II Справедливый (1138–1194), великий князь польский, + Елена, дочь Всеволода Мстиславича, князя Бельского: сыновья Лешко Белый, великий князь польский, и Конрад Мазовецкий, великий князь польский.
• Стефан (1150–1166), сын Мешко Старого, великого князя польского, + дочь, неизвестная по имени, Ярослава Владимировича Осмомысла, князя галицкого: сведений о детях нет.
• Лешко Белый (1186–1227), великий князь польский, + 1-м браком Гремислава, дочь Александра Всеволодовича, князя Бельского: сын Болеслав V Стыдливый, великий князь польский; 2-м браком Гремислава, дочь Ингваря Ярославича, князя луцкого: дочь Елена, княгиня волынская.
• Болеслав I
• Земовит I (?-1262), князь мазовецкий, + Переяслава, дочь Даниила Романовича, короля Галиции: сведений о детях нет.
• Земовит (XIII в.), князь доброжский, + Анастасия, дочь Льва Данииловича, короля Галиции: сведений о детях нет.
• Святополк I Владимирович Окаянный (980–1019), великий князь киевский, + дочь, неизвестная по имени, Болеслава I Храброго, короля польского: сведений о детях нет.
• Изяслав I Ярославич (1024–1078), великий князь киевский, + Гертруда, дочь Мешко Ламберта, короля польского: сыновья Мстислав, князь полоцкий; Святополк, великий князь киевский; Ярополк, князь владимиро-волынский; дочь Евпраксия-Вышеслава, королевна польская.
• Давыд Игоревич (ок. 1095 – ок. 1112), князь владимиро-волынский, + неизвестная по имени дочь Владислава I, короля польского: сын Всеволодок, князь городенский.
• Мстислав II Изяславич (?—1170), великий князь киевский, + Юдифь, дочь Болеслава III Кривоустого, короля польского: сыновья Владимир, князь брестский; Всеволод, князь бельский; Роман, князь новгородский; Святослав, князь брестский.
• Борис Давыдович (XII в.), князь полоцкий, + Святохна, дочь Казимира, князя померанского: сыновья Всеслав, князь полоцкий; Вячеслав, князь кукейский (кукенойский); Владимир, князь друцкий.
• Всеволод Святославич Чермный (1142–1215), великий князь киевский, + Мария, дочь Казимира II Справедливого, великого князя польского: сын Михаил, князь черниговский.
• Василько Романович (1203–1269), князь владимиро-волынский, + Елена, дочь Лешко Белого, великого князя польского: сын Владимир, князь владимиро-волынский;
• Юрий Львович (1253–1308), король Галиции, + Ефимия, дочь Казимира, князя куявского: сыновья Лев, король Галиции; Михаил и Андрей, королевичи.
Наличие столь обширных польско-русских родственных связей на высшем уровне еще раз показывает, что русские и польские князья стремились к дружеским взаимоотношениям, а возникающие время от времени военные действия между ними происходили не чаще, чем между самими польскими князьями в Польше и русскими князьями на Руси.
Вероятно, этому способствовала и веротерпимость по отношению к католикам на Руси и к православным христианам в Польше. И хотя формальное разделение церквей произошло в 1054 г., еще долгое время на северо-восточных окраинах христианского мира до открытой вражды между конфессиями не доходило. Подтверждением может быть отсутствие в летописях упоминаний о вторичном крещении невест перед бракосочетанием по обряду, принятому в стране будущего мужа.
Около 1112 г. игумен Даниил, вероятно уроженец черниговского княжества, совершил паломничество в Иерусалим, где не только посетил святые места, но и встречался с королем иерусалимским Балдуином I, у которого просил разрешения поставить и свое кадило в церкви Гроба Господня в страстную пятницу в ожидании схождения благодатного огня. Для лучшего понимания межконфессиональных отношений обратимся к описанию этой встречи самии Даниилом:
«…тогда же и я, человек ничтожный, в ту же великую пятницу, в 1 час дня (в седьмом часу утра, так как день начинался с восхода солнца в шесть часов утра. – Ю. Д.), отправился к князю Балдвину и поклонился ему до земли; он же, видя мой поклон, подозвал меня к себе с любовью и сказал мне: „Чего хочешь, русский игумен?“ Он меня знал хорошо и весьма любил, будучи мужем добрым, смиренным, без всякой гордости. Я же ему отвечал: „Господине княже, молюся тебе, Бога ради и князей делмя Рускых, хотел бы и аз поставити кандило свое над Гробом Господним за вся князя
наша и за всю Рускую землю, за все христиане Рускыя земля“. И тогда же князь велел мне поставить свое кадило.» [71, 229].Свои кадила в церкви Гроба Господня ставили вместе с русским игуменом представители всех христианских церквей того времени, независимо от конфессиональной принадлежности, хотя по духу созданное крестоносцами Иерусалимское королевство было католическим.
В 1204 г. при подготовке к 4-му крестовому походу крестоносцы с помощью венецианского флота заняли Константинополь; Византийская империя на более чем полвека перестала существовать, взамен ее образовалась Латинская империя. Патриархом над греческой церковью избрали венецианца, Фому Моросини, который устанавливал латинские порядки. Все это должно было привести к некоторой сумятице в головах православных христиан: крестоносцы, отвоевывавшие Святые места у мусульман, ликвидировали центр православия, из которого приходили митрополиты и епископы, в том числе на Русь. Однако никакого противостояния в связи с этим событием между православной Русью и католическим Западом не произошло, никакого похода для освобождения Константинополя от латинян на Руси не предполагалось.
Вынужденные переселенцы, русские или польские пленные, которых размещали на поселение, как правило, в безлюдных местах, вероятно, быстро адаптировались к новым условиям проживания, поскольку сведений о восстаниях в летописях нет. К тому же в памяти русского населения Брянского и Рязанского княжеств долгое время оставалось ощущение себя как потомков поляков. В «Повести временных лет», созданной в начале XII в., летописец сообщает, что «радимичи же и вятичи – от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов – Радим, а другой – Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи» [62, 29].
Никто не знает, как складывались бы в дальнейшем взаимоотношения польских и русских князей, а следовательно, и представляемых ими народов, не будь татаро-монгольского нашествия, значительно изменившего расстановку сил в Восточной Европе. Но это свершилось, и наша задача – разобраться, как складывались эти отношения в новых условиях.
Глава 1
ЗАРОЖДЕНИЕ, РАСЦВЕТ И ГИБЕЛЬ ВЛАДИМИРСКОГО КНЯЖЕСТВА
Руси как единого государства в начале XIII в. не существовало, собственно говоря, так же, как и Польши. Русь была разделена на великие княжения и на те, что поменьше, но тоже вполне самостоятельные. Великие княжества в свою очередь состояли из удельных княжеств. Перечень княжеств из-за усобиц князей время от времени менялся, но, в общем случае, был следующим: Галицко-Волынское, Киевское, Турово-Пинское, Полоцкое, Смоленское, Черниговское, Новгород-Северское, Переяславское, Владимиро-Суздальское, Рязанское, Муромское княжества и Новгородская земля.
Одним из самых влиятельных на Руси 2-й половины XII в. стало Владимиро-Суздальское княжество. Первоначально центрами этого региона были Ростов и Суздаль, а когда Русь была поделена между сыновьями Ярослава Мудрого, эти города со своими землями отошли сначала к Новгороду, а в 1076 г. – во владение к Всеволоду Ярославичу; его сын Владимир Мономах передал эти земли в удельное княжение своему седьмому сыну Юрию Долгорукому (1095–1157).
Почти на двадцать лет Киевская Русь была вновь объединена под рукой великого князя Владимира II Мономаха (1053–1125) и его старшего сына великого князя Мстислава I Великого (1076–1132). В княжение Мстислава к Киеву присоединилась даже Полоцкая земля, которая еще с X в. была самостоятельной, а полоцких князей выслали в Византию. Во время правления своего старшего брата Мстислава Юрию Долгорукому, вероятно, даже в голову не приходило, что ему, стоявшему к тому времени хоть и четвертым в очереди на киевский престол, представится возможность побороться за великое княжение. Но когда после смерти великого князя киевского Ярополка (1082–1139), четвертого сына Мономаха (1082–1139), занявший освободившийся престол последний из старших братьев Вячеслав (1083–1154) не сумел удержаться в Киеве и был изгнан черниговским князем Всеволодом II, сыном Олега Святославича, суздальский князь Юрий решил вмешаться в борьбу за отцовское наследие.