Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

«От Эдигея поклон к Василию, по думе с царевичами и князьями. – Великий хан послал меня на тебя с войском, узнав, что дети Тохтамышевы нашли убежище в земле твоей. Ведаем также происходящее в областях Московского княжения: вы ругаетесь не только над купцами нашими, не только всячески тесните их, но и самых послов царских осмеиваете. Так ли водилось прежде? Спроси у старцев: земля Русская была нашим верным улусом; держала страх, платила дань, чтила послов и гостей ординских. Ты не хочешь знать того – и что же делаешь? Когда Тимур (хан Темир Кутлуй. – Ю. Д.) сел на царство, ты не видал его в глаза, не присылал к нему ни князя, ни боярина. Минуло царство Тимурово: Шадибек 8 лет царствовал: ты не был у него! Ныне царствует Булат уже третий год: ты, старейший князь в улусе Русском, не являешься в Орде! Все дела твои не добры. Были у вас нравы и дела добрые, когда жил боярин Феодор Кошка и напоминал тебе о ханских благотворениях. Ныне сын его недостойный Иоанн, казначей и друг твой: что скажет, тому веришь, а думы старцев земских не слушаешь. Что вышло? разорение твоему улусу. Хочешь ли княжить мирно? призови в совет бояр старейших: Илию Иоанновича, Петра Константиновича, Иоанна Никитича и других, с ними согласных в доброй думе; пришли к нам одного из них с древними оброками, какие вы платили царю Чанибеку, да не погибнет вконец держава твоя. Все писанное тобою к ханам о бедности народа русского, есть ложь: мы ныне сами видели улус твой и сведали, что ты собираешь в нем по рублю с двух сох: куда же идет серебро? Земля христианская осталась бы цела и невредима, когда бы ты исправно платил ханскую дань; а ныне бегаешь как раб!.. Размысли и научися!» [29, № 11–88, 142].

Несмотря на то что татарские войска покинули Московское государство, слабость, проявленная великим князем во время нападения Едигея, позволила нижегородским князьям проводить самостоятельную политику и добиваться в Орде восстановления Суздальско-Нижегородского княжества. Верный сподвижник великого князя серпуховской князь Владимир Андреевич Храбрый, герой Куликовской битвы, вскоре после этих тяжелых для Московского государства событий умер (1410). Вполне возможно, случилось это потому, что стареющий воин хоть и защитил Москву, но не сумел одновременно защитить свою столицу – Серпухов.

В том же году состоялась знаменитая Грюнвальдская битва польско-литовских войск с войском крестоносцев Тевтонского ордена. Политическое командование возглавлял король Польши Владислав II, но фактическим командующим всех объединенных сил был великий князь литовский Витовт. В состав его войск входили полки или, как их принято называть в Польше и Литве, хоругви (знамена), трудно оцениваемые по количеству воинов в них, но представлявшие все территории объединенного государства. Среди этих полков были представители городов, традиционно считавшихся русскими: так, из 50 полков, представлявших Польшу, были Львовский, Холмский, Галицкий, Перемышльский и три Подольских полка, а среди 40 полков, представлявших Литву, были Брестский, Витебский, Волковысский, Гродненский, Дрогичинский, Киевский, Кременецкий, Лидский, Медницкий, Мельницкий, Мстиславльский, Оршанский, Новгород-Северский, Новогрудский, Пинский, Полоцкий, Смоленский, Стародубский, Заславльский, Слуцкий, Могилевский, Кобринский, Кревский, Лукомльский, Минский, Несвижский, Ошмянский, Чарторыйский, Ушпольский. Были и татарские полки хана Делаладина и хана Багардина, а среди польских полков – наемные воины из Чехии, Моравии, Силезии (сам чешский король Вацлав IV, хоть и пытался примирить противоборствующие стороны, в этом конфликте не участвовал). А вот Венгрия в лице короля Сигизмунда Люксембургского не только поддерживала Тевтонский орден, но и объявила Польше войну, хотя до военных действий дело не дошло.

Скромный по размерам и количеству народонаселения Тевтонский орден не мог выставить в этой войне большое количество собственных воинов, поэтому вместе с тяжеловооруженными рыцарями, представлявшими добровольцев и наемников от 22 народов, среди которых были венгры, швейцарцы, англичане, французы, голландцы и, конечно, немцы, он собрал в противовес Польско-Литовскому государству 52 полка. Точное количество воинов с той или другой стороны достоверно неизвестно, но польско-литовская армия примерно в два раза превосходила по количеству воинов тевтонскую. Зато тевтонская армия в большинстве своем состояла из профессиональных воинов, из них почти половину составляла конница тяжеловооруженных рыцарей.

Формально именно польско-литовская армия вторглась на территорию Тевтонского ордена, где возле населенных пунктов Грюнвальд, Людвиксдорф, Танненберг и произошло в 1410 г. сражение, получившее у немцев название Танненбергской битвы, у поляков и русских – Грюнвальдской, а у литовцев – Жальгириской (согласно дословному переводу на литовский язык наименования Грюнвальд). Сначала в сражении побеждали крестоносцы, которые, разгромив литовскую конницу, затем увязли в противодействии литовской пехоте. Вероятно, разгром польской конницы был бы тоже неизбежен, но в это время получившая время для переформирования литовская конница вновь обрушилась на крестоносцев, и на этот раз количество превзошло качество: армия Тевтонского ордена потерпела сокрушительное поражение, в котором погибли верховный магистр Ульрих фон Юнгинген и большая часть капитула ордена.

Польско-литовские войска разорили большую часть территории Тевтонского ордена, не сумев захватить только столицу ордена Мариенбург. Тевтонский орден, как государство, почти перестал существовать, но и силы Польско-Литовского государства были настолько подорваны, что о дальнейшем развитии наступления и речи не могло идти. В 1411 г. был заключен Первый Торнский мир, по которому орден вернул Польше и Литве все захваченные у них территории и заплатил контрибуцию в размере 300 тысяч золотых дукатов, кроме денег за выкуп пленных.

По результатам этой победы над Тевтонским орденом между Польшей и Литвой был подписан новый договор, вошедший в историю как Городельская уния 1413 г. – от названия замка Городля возле Владимира-Волынского. Главной статьей этого договора союзных государств было разрешение Литве иметь собственного великого князя с правом передавать свою власть по наследству и собственное правительство. Литовская шляхта получала такие же права, как и польская.

В 1415 г. великий князь литовский Витовт в связи с тем что константинопольский патриарх отказался утвердить выдвинутую им кандидатуру на должность киевского митрополита в противовес уже назначенному московскому митрополиту Фотию, решил учредить автокефальную, т. е. независимую от Константинополя, православную церковь, назначив митрополитом болгарина Григория Цамблака, а митрополичью кафедру создав в Новогрудке. Именно великий князь Витовт и митрополит Литовский Григорий были идеологами создания унии между католической и православной церквами. С соответствующим посланием к церковному собору, который длился чуть ли не пять лет, митрополит собирался ехать в Констанцу, но в 1419 г. он умер.

За это время великий князь Витовт крестил Жемайтию по католическому обряду, и теперь вся Литва стала христианским государством, разделяясь на католическую и православную церкви. Констанцский собор действительно обсуждал вопросы объединения церквей, но главной его задачей было осуждение учения чешского проповедника Яна Гуса, обвиненного в ереси и сожженного на костре в 1415 г. Вместе с тем выводы собора способствовали сплочению последователей магистра Яна Гуса, созданию их отрядов в Лужицких горах на вершине Табор, название которой взято из библии (Фавор), и началу Гуситских войн.

В Сарае в это время ханы менялись так часто, что летописцы не всегда успевали что-нибудь сообщить об очередном хозяине Золотой Орды. Но, несмотря на внутренние неурядицы, татары ежегодно грабили города и волости Московского государства, пока великий князь Василий I в 1412 г. не поехал в Орду с богатыми подарками и обещанием платить ежегодную дань татарскому хану, которую и платил до конца своей жизни.

В то же время великий князь литовский Витовт, наоборот, не только не мирился с татарскими ханами, но и сам объявил ханом Кипчакской степи некоего татарского князя Бетсабулу и сам в Вильнюсе торжественно возложил на него царские регалии. Правда, этот хан не долго продержался в борьбе с сарайским ханом Керимбердеем и погиб от его руки. Князь Едигей, уже в почтенном возрасте, создал свой независимый улус в причерноморских степях и в 1416 г. вновь разорил пределы Литвы, в том числе и окрестности Киева, вместе с Печерской лаврой; по словам польского историка Длугоша, Киевская земля опустела окончательно. Однако уже к 1420 г. хан Едигей проявил инициативу по заключению мира с Литвой. Это было время, когда великий князь Витовт был настолько в хороших отношениях с великим князем Василием, что во время литовско-тевтонской войны при осаде Кульма в 1422 г. участвовали московская и тверская дружины. В 1425 г. великий князь московский Василий Дмитриевич скончался, ему наследовал десятилетний сын Василий, что привело к длительной усобице между ним и его дядей, Юрием Дмитриевичем Звенигородским.

Митрополит Фотий еще ночью, как только умер великий князь Василий I, отправил посла в Звенигород к князю Юрию Дмитриевичу с требованием признания великим князем Василия Васильевича. Однако звенигородский князь не только не поехал в Москву поклониться праху своего брата и признать малолетнего племянника великим князем, но и отправился в Галич, где стал собирать войска. Конечно, вряд ли Василий Васильевич по своему малолетству мог быть сильным и справедливым правителем Московского государства, да и его мать, дочь великого князя литовского Софья Витовтовна, в качестве регента при своем сыне меньше всего могла думать о независимости этой страны, а вот московские бояре готовы были согласиться на любого кандидата, только чтобы он их оставил у власти, а следовательно, у государственной кормушки. Именно поэтому московские бояре спешно собрали войска и выступили к Костроме совместно с дядями великого князя – Андреем Дмитриевичем, Петром Дмитриевичем и Константином Дмитриевичем. Князь Юрий Дмитриевич, не вступая в сражение с войском великого князя, бежал в Нижний Новгород, а оттуда за реку Суру. Шедший за ним с московским войском князь углицкий Константин Дмитриевич не решился далее преследовать брата и вернулся назад. Пытавшийся принудить звенигородского князя покориться великому князю Василию II митрополит Фотий тоже не добился успеха. В это время на территориях от Нижнего Новгорода до Великого Новгорода свирепствовала бубонная чума, от которой погибли многие князья, в том числе и князь дмитровский Петр Дмитриевич.

Великий князь литовский Витовт, ставший опекуном своего внука Василия Московского по просьбе умирающего великого князя Василия Дмитриевича, считая, что теперь ему ничто не может угрожать со стороны Москвы, решил призвать к повиновению Великий Псков и Великий Новгород. Собрав войско, Витовт вторгся в пределы Псковской земли в 1426 г., но его постигла неудача: защитники пригородов псковских так стойко защищались, что, потеряв значительное количество воинов, он не отважился штурмовать стены Пскова и взял с этого города выкуп 1450 рублей серебром. Новгородцы же вообще сначала вели себя дерзко, а после того как великий князь Витовт осадил Порхов и разворотил из пушек стены города, тоже решили откупиться. Таким образом, великий князь Витовт, взяв 5 тысяч рублей с Порхова и 5 тысяч рублей с Новгорода, вернулся с войском в Литву.