Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

В Москве, еще в 1432 г., был наречен митрополитом рязанский епископ Иона, который только после гибели митрополита Герасима поехал в Византию для утверждения в должности. Однако там патриарх Иосиф уже рукоположил митрополитом всея Руси грека Исидора, до этого бывшего игуменом монастыря св. Дмитрия в Константинополе. Император и патриарх в Византии, в очередной раз съежившейся до размеров столицы и окруженной со всех сторон исповедовавшими ислам турками-османами, искали союзников для защиты города св. Константина среди европейских католических стран. Но такая помощь могла быть оказана только с благословения папы Евгения IV взамен на объединение православной и католической церквей.

Император Иоанн VIII Палеолог и патриарх Иосиф дали согласие на проведение церковного собора в Ферраре с участием иерархов обеих конфессий. Митрополит Исидор приехал в Москву в 1437 г. и привез великому князю письма императора и патриарха с благодарностью за те дары, которые отвез в Константинополь кандидат в митрополиты Иона, а также с извинениями, что они поторопились с назначением своего митрополита, обещая, что кандидат от великого князя будет следующим главой русской церкви. В этих же письмах содержалась просьба направить митрополита Исидора во главе посольства на церковный собор в Феррару. Великий князь Василий II благосклонно принял нового митрополита и согласился послать представительную делегацию на Восьмой церковный собор. Никоновская летопись сообщает: «И прият его князь велики Василий Васильевичь честнее, и молебная певшее в святей соборней церкви пречистыа Богородици, и сотвори нань пирование велие князь велики Василий Васильевичь, и дары светлыми и многими одари его» [38, 396].

Вскоре делегация, в составе которой были митрополит Исидор, епископ Авраамий Суздальский, а также около ста духовных и светских сопровождающих, отправилась из Москвы через Тверь, Новгород, Псков, Ригу, морем в Любек, затем по суше в Люнебург, Брауншвейг, Лейпциг, Эрфурт, Бамберг, Нюренберг, Аугсбург, Инсбрук, наконец, через перевал Бреннер в Италию. Путь не близкий, но другие более короткие пути уже были перекрыты турками-османами, а через Литву по какой-то причине ехать не хотели. Церковные и светские делегаты посетили Рим, Венецию, Феррару и Флоренцию. Известно, что члены посольства имели тесные контакты с католической верхушкой римской курии, посещали монастыри Италии, знакомились с организацией католических орденов и с монастырским хозяйством, бытом и промыслами, ибо речь шла об унии русского православия с римской церковью.

Такая длительная поездка (из Москвы выехали 8 сентября 1437 г., а в Феррару прибыли 18 августа 1438 г.) требовала больших затрат, одних лошадей митрополит отправил из Риги в Любек сухим путем более двухсот. Без желания великого князя блеснуть в Европе московским богатством вряд ли могло состояться такое путешествие, в котором московские бояре и дворяне, а также русские епископы и игумены впервые познакомились с культурой и экономикой католической Европы. В диспутах закончился 1438 г., так и не принесший никакого успеха в примирении сторон, а в начале 1439 г. собор перенесли во Флоренцию. В конце концов греки уступили, и 6 июля 1439 г. была заключена уния двух церквей, правда патриарх Иосиф до этого дня не дожил. Московский митрополит Исидор, возглавлявший делегацию, тоже подписал этот документ за Русскую православную церковь.

На Флорентийском соборе договорились в четырех мнениях. Первое: было принято, что Святой Дух исходит от Отца и Сына (в православной вере только от Отца). Второе: было принято существование чистилища, отсутствующее в православной вере. Третье: было разрешено применение как опресноков, так и квасных облаток. Четвертое: было принято первенство папы во всех церквях.

Исидор был назначен римским папой кардиналом и отправлен на Русь апостольским легатом всех северных земель. Обратный путь Исидор совершил через Венецию, где пересек Адриатическое море до Далмации, далее путь лежал через Хорватию в Венгрию, где в Буде он написал свои послания к епископам Великого княжества литовского, Великого княжества московского и Ливонии:

«Исидор, милостию божиею преосвященный митрополит киевский и всея Руси, легат от ребра (a latere) апостольского, всем и всякому христианину вечное спасение, мир и благодать. Возвеселитеся ныне о господе: церковь восточная и римская навеки совокупилися в древнее мирное единоначалие. Вы, добрые христиане церкви константинопольской, русь, сербы, волохи, и все верующие во Христа! Примите сие святое соединение с духовною радостию и честию. Будьте истинными братьями христиан римских. Един бог, едина вера: любовь и мир да обитают между вами! А вы, племена латинские, также не уклоняйтесь от греческих, признанных в Риме истинными христианами: молитися в их храмах, как они в ваших будут молиться. Исповедуйте грехи свои тем и другим священникам без различия; от тех и других принимайте тело Христово, равно святое и в пресном и в кислом хлебе. Так уставила общая мать ваша, церковь кафолическая» [29, № 12–88, 98].

Далее митрополит Исидор прибыл в Краков и, хоть ему предоставили возможность отслужить греческую литургию в латинской церкви, он не получил поддержки со стороны находящегося в плохих отношениях с папой Евгением IV польского короля Владислава III. Но более важно, – не встретил понимания и в Вильнюсе у великого князя литовского Казимира. Дело в том, что еще в конце XIV в. папа Бонифаций IX назвал Литву передовым бастионом католичества, теперь же, когда митрополит униатской церкви будет держать свою кафедру в Москве, а православные более не будут называться схизматиками, получалось, что и граница христианского мира передвинется далеко на восток. После принятия русской церковью главенства римского папы он будет оказывать поддержку Московскому государству, а Литва останется один на один с Польшей, будучи ее восточной провинцией.

Вполне возможно, что великий князь литовский известил московского коллегу о своем нежелании признавать Флорентийскую унию и ее подписанта митрополита Исидора. Иначе трудно объяснить, зачем было в Москве с такой помпой отправлять делегацию в Феррару для заключения унии, а потом через три с лишним года демонстративно не принимать соединения церквей и арестовывать митрополита.

Что изменилось за это время? В Московском государстве наступило относительное спокойствие, если сравнивать с предыдущими и последующими годами. А вот на западе от Москвы произошли большие перемены. Сначала 9 декабря 1437 г. умер германский император Сигизмунд Люксембургский, на смену ему пришел его зять Альберт II Габсбург, который далеко не всех устраивал во все еще неспокойной Чехии. Часть чехов пригласила на престол королевича Казимира, младшего брата польского короля Владислава III, но в начале 1439 г. немецкие войска вытеснили поляков с территории Чехии. А естественным союзником германского императора в противостоянии с Польшей стал великий князь литовский Сигизмунд Кейстутович, продолжавший политику своего брата Витовта.

Однако осенью 1439 г. умирает император Альберт II Габсбург, а в 1440 г. погибает от рук убийц великий князь Сигизмунд. Сменивший своего отца на императорском троне Максимилиан I, вероятно, проводил ту же политику по отношению к Литве, а вот взявший в руки власть в великом княжестве Казимир, брат польского короля, вряд ли желал продолжения пронемецкой политики государства, да и настаивать на унии перед большинством своих православных подданных было не в его интересах.

Точно так же и в Москве великий князь Василий II сначала ориентировался на политику своего двоюродного деда, великого князя литовского Сигизмунда Кейстутовича, а после его убийства вынужден был следовать политике великого князя Казимира, потому как у него и без Литвы врагов хватало. Может быть, изменение церковных ориентиров в Вильнюсе просто совпало с нежеланием власти в Москве быть послушными слугами римского папы.

Новгородская четвертая летопись излагает эти события с обычным сдвигом на один год следующим образом:

«В год 6949 (1441). Той же зимой приехал митрополит Исидор с восьмого собора на Русь [10] из Рима, и начал называться „легатом от ребра апостольского, иерархом Римской власти и митрополитом Римским“, и начал поминать папу Римского во время службы, и иные творить новые вещи, о которых мы никогда не слышали со времен крещения Русской земли; и повелел в католических соборах русским попам свою службу служить, а в русских церквях – капелланам. Литва же и Русь на это не согласились.

В год 6950 (1442). Приехал митрополит из Литвы в Москву, и князь великий Василий Васильевич повелел ему служить в церкви; услышав же от него, что поминает он во время службы папу Римского, а не патриарха Царьграда, и многие другие вещи, бывшие не по обычаю Русской земли, сказал князь великий: „При нашей братии, князьях великих, такого не бывало, и я этого не хочу слышать“. И повелел ему жить в монастыре, и приставам повелел стеречь его, он же бежал в Тверь и оттуда в Литву» [62, 325].

10

Новгородцы называли Русью только юго-западные княжества бывшего Киевского государства, не относя к Руси ни Новгород с Псковом, ни Великое княжество московское и владимирское.

Удивительно, что, во-первых, митрополит Исидор не был сожжен Василием III за переход на сторону римского папы на Флорентийском соборе, ведь и за меньшие прегрешения иереев сжигали; во-вторых, содержался в Чудовом монастыре в хороших условиях, а не как преступник; в-третьих, получил возможность бепрепятственно бежать, имея и транспорт, и сопровождающих; и, в-четвертых, его не преследовали и он невредимым оставил пределы Московского государства. Однако в Литве Исидор тоже был нежелательной персоной, поэтому он вынужден был вернуться в Рим, где занял одно из первых мест в римской курии. Во время осады Константинополя российский кардинал Исидор находился в этом городе с предложением папы взамен на признание греческим духовенством постановлений Флорентийской унии оказать посильную помощь, но уже ничто не могло спасти византийскую столицу, и турки-османы взяли Царьград. Кардинал Исидор был пленен захватчиками-магометанами, но умудрился снова и от них выбраться живым, и вернуться в Рим.