Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва
Шрифт:
В те времена в московской православной церкви шла борьба между нестяжателями заволжского старца Нила Сорского, приверженцами аскетического образа монастырской жизни, противниками обогащения монастырей, владения их землями и иосифлянами, по имени возглавившего это течение архимандрита Иосифа Волоцкого. Нил Сорский ратовал также за запрет умерщвления еретиков, утверждая, что Бог от грешников требует только раскаяния, поэтому тех, кто упорствует, надо высылать за границу или изолировать в монастырях. В ответ нестяжателям Иосиф Волоцкий настаивал на смертной казни еретиков вплоть до сожжения на костре. В послании к своему единомышленнику, епископу суздальскому Нифонту, он обвиняет митрополита Зосиму, называя того «злобесный волк» и «первый отступник в светителях в нашей земли»: «Иже сына божия попра и пречистыю богородицю похули. и икону господа нашего Иисуса
Однако уже после 1492 г. Иосиф Волоцкий сетует, что православные повсеместно впадают в ересь и более склоняются к учению кремлевского протопопа Алексия и его свояка священника Максима: «Ныне же, – писал Санин, – и в домех, и на путех, и на торжъщих иноци и мирьстии и вси сомняться, вси о вере пытают, и не от пророков. но от еретиков. и от проклятых на соборе, от протопоповых и его зятя и от их учеников. и от самого того сатанина сосуда и дияволова митрополита, не выходят и спят у него» [64, 115].
Нападки Иосифа Волоцкого на митрополита все-таки привели к тому, что он вынужден был в 1494 г. отречься от сана, а затем его сослали в Троице-Сергиев монастырь. Именно митрополит Зосима сравнивал великого князя Ивана III с византийским императором Константином, сделавшим в IV в. христианство официальной религией своей империи, которого Бог прославил, а теперь «сродника его, иже в православии просиавшего, благоверного и христолюбивого великого князя Ивана Васильевича, государя и самодержца всея Руси, нового царя Констянтина новому граду Констятину – Москве.» [64, 114].
Какое-то время великий князь Иван III поддерживал нестяжателей, ему импонировало их предложение отобрать монастырские земли и отдать их в казну, более того, он подверг опале свою жену Софью и сына Василия, которые в своей борьбе за власть поддерживали иосифлян. В 1498 г. наследником престола и соправителем великого князя был венчан его внук Дмитрий Иванович. Но в 1500 г. у великого князя Ивана Васильевича случился удар, и на пять последних лет его жизни фактическим правителем страны стал сын Василий Иванович. А в 1502 г. по велению больного Ивана III были арестованы великий князь Дмитрий Иванович и его мать Елена Стефановна, затем он посадил на великое княжение сына Василия.
Добившаяся всего, что хотела, великая княгиня Софья Палеолог умерла весной 1503 г. В том же году в Москве начался церковный собор, на котором сторонники Нила Сорского попытались провести в жизнь идею секуляризации церковных и монастырских земель, но сумели отстоять только запрет на взимание платы за поставление священнослужителей на все церковные посты. Сторонников Иосифа Волоцкого поддержал и новый митрополит Симон.
На продолжении собора в 1504 г. сплотившиеся иосифляне предали анафеме еретиков, и хотя великий князь Иван Васильевич требовал от Иосифа Санина доказательств их вины, тот предложил начать дело с арестов, а «поимав двух-трех еретиков, а оне всех скажут» [64, 132]. Так оно и вышло: арестованные не выдержали пыток и оговорили других. После этого начались повсеместные казни еретиков, больной Иван Васильевич уже слабо контролировал ситуацию, а его преемнику Василию Ивановичу было выгодно избавиться от всех неугодных именем отца.
Великий князь московский и всея Руси Иван III умер в октябре 1505 г., а в августе 1506 г. умер король польский и великий князь литовский Александр. На великокняжеский престол Литвы взошел Сигизмунд I, самый младший сын Казимира IV, а в 1507 г. он стал и королем Польши. Именно эти правители – Василий III и Сигизмунд I – нарушили столь долгое мирное сосуществование Москвы и Литвы, положив начало целой череде долгих войн.
Глава 5
ВОЙНА, ВОЙНА И ЕЩЕ РАЗ ВОЙНА
Великий князь московский и всея Руси Иван III после смерти своего старшего сына Ивана Молодого расправился со своим братом Андреем Васильевичем Большим Горяем, возможным претендентом на московский престол. В 1492 г. он был арестован вместе с сыновьями Иваном и Дмитрием. Брата великого князя, якобы за измену, оковали цепями и посадили в темницу, где он и умер в 1494 г. Тогда же, в 1492 г., после ареста князя Андрея Васильевича был вызван к великому князю в Москву из Волоколамска другой его брат, князь Борис Васильевич, но через несколько дней отпущен домой. Только и он, последний остававшийся в живых
брат великого князя, вскорости умер по неизвестной причине, прожив на свете всего 34 года. Племянники же великого князя были настолько напуганы участью своих родителей, что не представляли никакой опасности самодержавию Ивана III Васильевича Грозного.Сам великий князь от брака со второй женой, византийской царевной Софьей Палеолог, имел пятерых сыновей: Василия (1473–1535), Юрия (1480–1536), Дмитрия Жилку (ок. 1481–1521), Семена (1487–1518), Андрея (1490–1536). Кроме сыновей, у них было и пятеро дочерей, которых родители затем выгодно выдали замуж: Евдокия (ок. 1492–1513) выдана за казанского царевича Койдакулу (Петра) Ибрагимовича, Феодосия (1485–1501) – за безудельного князя холмского Василия Данииловича, Елена Старшая (1474 – до 1476), Елена Младшая (1476–1512) – за короля польского Александра; дочь, неизвестная по имени, – за князя Конрада Мазовецкого.
Именно первенец от Софьи Палеолог наследовал власть в Московском государстве, став правителем еще при жизни больного отца. Никакого венчания на великое княжение он не совершал, так как еще был жив венчанный на великое княжение Дмитрий Иванович, находившийся все это время в заключении. Внук великого князя Ивана III от умершего его старшего сына великого князя Ивана Ивановича Молодого умер в 1509 г., так и не получив свободу.
Последняя война показала слабость Литвы по сравнению с усилившимся Великим княжеством московским. Надо отметить, что родственные союзы первых лиц этих государств приносили зятьям зависимость от тестя не только в семье, но и на государственном уровне. Если почти два века назад великий князь московский и владимирский Василий I позволил своему тестю, великому князю литовскому Витовту, захватить Смоленское и Верховские княжества, ни тому, ни другому государству не принадлежавшие, то король польский и великий князь литовский Александр в результате неудачных военных действий согласился на передачу своему тестю, великому князю московскому Ивану III, половины литовских территорий.
Посол германского императора Максимилиана I в Московии Сигизмунд Герберштейн так охарактеризовал эту ситуацию: «Александр, король польский и великий князь литовский, постоянно желал мира более чем войны, отказался от всех областей и городов, занятых московским князем, и заключил с тестем мир, довольствуясь освобождением своих пленных» [61, 169]. Главной проблемой великого князя литовского было постоянное отсутствие денег для ведения войны. Те налоги, что собирались в пользу литовской администрации, были недостаточными для оплаты наемного войска на длительное время, приходилось занимать у собственных магнатов или еврейских ростовщиков. Основная масса доходов государства оседала в руках крупных литовских землевладельцев. Совершенно противоположная ситуация сложилась в Московском государстве конца XV в., где все деньги со всех городов и волостей собирались в Москву в казну великого князя, причем поборы с населения велись в том же объеме, что и при татаро-монгольском иге. Перестав платить дань татарскому хану, а также значительно увеличив за время своего правления территорию государства и количество податного населения, великий князь мог тратить гораздо больше денег на боеспособною армию. При этом правителе у государства появилось собственное месторождение серебра на Северном Урале, более того, именно при великом князе Иване III стали золотить купола московских церквей. Собственно и новые завоевания земель даже с учетом больших затрат на содержание армии приносили казне большие и долговременные доходы от приобретения новых налогоплательщиков. Все это, естественно, способствовало еще большему стремлению к расширению территории и увеличению народонаселения, но мало способствовало развитию промышленности и торговли в государстве.
Правда, русский мыслитель и религиозный философ И. А. Ильин приводит следующие аргументы российской экспансии: «Роковое значение для России имеет незащищенность ее границ. Ее равнина открыта для нападений с северо-запада, с запада, с юго-запада, с юга и с юго-востока. Все великое переселение народов шло через ее просторы; и именно на нее обрушилась татарская волна из Азии. Возникая и слагаясь, Россия не могла опереться ни на какие естественные рубежи; она имела только два исхода: или завоевать всю равнину и оружием защищать и замирять свои окраины, или гибнуть под ударами восточных кочевников и западных завоевателей. Вот почему наша история есть история непрерывного военного напряжения, история самообороны и осады» [2, 55].