Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва
Шрифт:
Удивительно, но аналогичные объяснения в начале IX в. давал Эгингард, историк и жизнеописатель деяний императора Карла Великого, в оправдание его завоевательной политики. [17] А вот советский профессор С. Прокопович считает, что экономическая отсталость России по отношению к Западу обусловлена климатическими условиями и бедностью природных ископаемых:
«Россия на протяжении всей своей истории страдала от бедности ископаемыми восточноевропейской равнины. Население этой равнины имело в своем распоряжении только глину, дерево, лыко, кожи, шерсть, лен, пеньку. Дерево было его главным поделочным материалом: до конца XIX века баржи, плавающие по русским рекам, строились из одного дерева, без гвоздей. В доме и хозяйстве
17
Об описании Эгингардом деяний императора Карла Великого см. Денисов Ю. Н. Славяне. От Эльбы до Волги. М., 2009.
Вот только почему-то англичане во времена царя Ивана Грозного просили разрешить им добычу железной руды на Вологодчине и серебряной руды в Приуралье, видимо не зная о бедности России природными ископаемыми.
В 1505 г. в польском городе Радоме сейм принял постановление, названное впоследствии «Радомской конституцией», по которому король не мог издать ни одного нового закона, если с этим не согласен хотя бы один шляхтич, прибывший на сейм делегатом от своей территории. Принцип «общего согласия», или «liberum veto», в будущем доставил много огорчений польским королям.
В то же время в Москве все делалось для укрепления великокняжеской власти, а победы, одержанные на литовском фронте, воодушевили великого князя Ивана III на создание исторических мифов. По его указанию были написаны повествования о происхождении Гедиминовичей от удельных полоцких или смоленских князей, что ставило их в уничижительное положение по отношению к великому князю московскому и всея Руси. Вероятно, и миф о происхождении московских Рюриковичей от римского императора Августа появился именно в это время.
Получивший власть в Московском государстве Василий III Иванович продолжил отцовскую политику самодержавия, правда, Сигизмунд Герберштейн, бывший в Москве в начале правления этого государя, повествует, что государь носил данное ему при крещении имя Гавриила, которое сменил после смерти своего несчастного племянника Дмитрия на царское имя Василий (Базилевс), став великим князем.
В самом конце жизни своего отца Василий, будучи еще Гавриилом, женился на Соломонии, одной из 1500 представленных ему отцом невест Московского государства. Выбранная им невеста была из рода Сабуровых, обрусевших татар, родственников Годуновых, которые вместе с ними вели свою родословную от татарского мурзы Чета. Этот брак не принес счастья ни жениху, ни невесте, и менее чем через двадцать лет распался. С учетом этой ситуации, а также чтобы понять положение в Литве, необходимо обратиться к истории рода литовских князей Глинских.
Князь Михаил Глинский (ок. 1470–1534) вел свой род от татарского мурзы Лексы Мансуровича из рода темника Мамая. Предки его еще в 1380 г. бежали в Литву и, поступив на службу к великому князю литовскому Ягайло, получили в удел Глинскую волость. Сам князь Михаил получил образование в Германии, принял там католичество, а также приобрел опыт в военном деле на службе у германского императора Максимилиана I Габсбурга. Этот богатый литовский магнат владел Туровом в Полесье, а также имениями в Подляшье и окрестностях Лиды. Он был вхож в высший свет литовского общества, где вскоре после своего возвращения в Литву приобрел дружбу самого великого князя Александра. В 1503 г. князь Михаил Глинский сопровождал короля польского и великого князя литовского в Польшу, именно в результате этой поездки он и стал фаворитом короля. В тяжелые военные времена князь Михаил стал неофициальным наместником великого князя в Литве, а в 1506 г. возглавляемые им войска разгромили крымских татар под Клецком, освободив около 40 тысяч попавших в плен литовцев. Эта победа позволила Литве в дальнейшем
проводить в отношении Крымского ханства политику с позиции силы.Столь быстрое возвышение князя Михаила и его родственников (брат Иван стал киевским воеводой, а брат Василий – брестским старостой), а также одержанная им победа над крымскими татарами принесли ему кроме славы сильную зависть других литовских магнатов, старавшихся оговорить фаворита перед великим князем. Так, в 1506 г. Сигизмунд I Старый (1467–1548), ставший королем польским и великим князем литовским, поверил воеводе Заберезинскому, оклеветавшему князей Глинских, и лишил князя Михаила своего расположения, а его брату князю Ивану вместо Киевского воеводства дал менее значимое Новогрудское воеводство.
Опала не только не смирила князя Михаила, но, напротив, подстегнула его к активным действиям. Для начала он со своей собственной частной армией разгромил имение гродненского воеводы Заберезинского, убив его хозяина, а затем начал вести военные действия против великого князя литовского, опустошив Слуцкую и Копыльскую волости и разорив захваченные Мозырь и Бобруйск. Эти действия мятежного литовского магната не остались незамеченными в Москве, и великий князь московский прислал в 1508 г. к князю Михаилу Глинскому своего посла, чтобы договориться о совместных действиях.
Московское государство начало войну против Литвы еще в 1507 г., не дожидаясь окончания шестилетнего перемирия: московитяне атаковали Смоленск, Полоцк и Минск, но военные действия того года оказались неэффективными – литовцы сумели отбить нападения на всех направлениях. И вот теперь, в 1508 г., совместно с московскими войсками стала действовать мятежная частная армия князя Михаила Глинского, которая захватила Оршу, Кричев и Гомель. В целом же и эта военная компания больших успехов сторонам не принесла, к концу года наступление московских войск выдохлось, да и у Литвы уже не было сил продолжать войну, несмотря на участие в ней польских войск.
В октябре 1508 г. в Москве с прибывшими туда литовскими представителями был заключен вечный мир между государствами в рамках границ предыдущего перемирия, т. е. стороны отказались от приобретений прошедшей войны. Князьям Глинским было разрешено покинуть Литву и перейти на службу к московскому великому князю, но с потерей своих литовских владений. Великий князь Василий III наградил литовского мятежника князя Михаила Глинского городами Малым Ярославцем и Медынью.
В следующем году при посредничестве германского императора Максимилиана был заключен мир с Ливонским орденом сроком на 14 лет. Ливонцы отказались от союза с Польшей, а новгородцы, которым и было поручено заключение мирного договора, отпустили взятых в предыдущей войне пленных ливонцев. Согласно этому договору, возобновилась торговля Новгорода с ганзейскими городами.
В период временного затишья в отношениях с соседями великий князь обратился к поиску внутренних врагов: на этот раз пришел черед завоевания Москвой Господина Великого Пскова. Граждане этого торгового государства, будучи союзниками великого князя Ивана III в борьбе с Новгородом, надеялись, приняв наместником от Москвы князя Ивана Репню-Оболенского, сохранить свое полунезависимое положение и при новом великом князе. Началось все с того, что великий князь Василий III совершавший поездку в Новгород, получил там от псковичей жалобу на действия своего наместника. В ответ великий князь предложил псковичам прибыть вместе с наместником в Новгород на великокняжеский суд. И те, поверив в возможность праведного суда, отправили гонцов во все псковские земли собрать обиженных наместником. Псковичи прибыли в Новгород, где их всех арестовали. Но даже весть об этом событии не подняла псковичей на выступление против великого князя: проглотив обиду, они согласились и далее подчиняться Москве.
Великий князь был согласен помиловать Псков только на определенных условиях, как сообщает Псковская первая летопись: «Если вы, отчина моя, посадники псковские и псковичи, еще хотите по-старому пожить, то должны исполнить две мои воли: чтобы не было у вас веча, и колокол бы вечевой сняли долой, и чтобы в Пскове были два наместника, а в пригородах по наместнику, – и тогда вы еще поживете по-старому» [62, 399]. И псковичи согласились, сняли вечевой колокол и отвезли на двор наместника, после чего в Псков прибыл великий князь Василий III.