Боспорское царство

Рядом со скелетом, на котором уцелели куски тканной золотом одежды, лежало оружие: меч, кинжал, копье, нож и точильный камень. Особенным изяществом отличается отделка кинжала: его рукоятка обтянута золотом и инкрустирована сердоликами; сверху рукоятку увенчивают халцедоновый диск и золотая розетка, украшенная эмалью и стекловидными цветными вставками, что создает впечатление тончайшей миниатюрной узорчатой мозаики (рис. 80).

Рис. 80. Кинжал из царской гробницы, открытой в 1841 г. III в. н. э.(Эрмитаж).

Кроме оружия, возле костяка лежала богатая конская уздечка, ремни которой покрыты точно такими же золотыми пластинками с сердоликами, какие обнаружены в гробнице с золотой маской.⁸⁶ Наличие узды в гробнице должно быть сопоставлено с обнаруженным над сводом коридора склепа захоронением лошади. Находка в склепе двух золотых кружков, являющихся оттисками с монет Рискупорида III, позволяет определить время как данного погребения, так и гробницы с золотой маской, в которой найдено немало почти тождественных вещей.

Из приведенной характеристики царских гробниц пантикапейского некрополя первой половины III в. н. э. видно, насколько глубоко проникли элементы сарматской культуры в уклад жизни боспорских городов.

Наличие оружия, конской сбруи, а иногда и целых лошадиных захоронений становится теперь обычным явлением в столичном некрополе, свидетельствуя тем самым, что господствующий класс Боспора, его правящие верхи вполне усвоили обычаи и вкусы, свойственные сарматскому населению, его знати.

Вместе с тем содержимое богатых пантикапейских гробниц первой половины III в. н. э. позволяет сделать вывод о широком и успешном развитии на Боспоре в это время многих местных производств и, в частности, художественных ремесел. Особенно яркого расцвета достигло на Боспоре во II—III вв. н. э. ювелирное искусство. В пантикапейских мастерских был блестяще разработан так называемый инкрустационный полихромный стиль.⁸⁷

Металлические изделия, и прежде всего различного рода золотые украшения, делались так, что их поверхность усеивалась разноцветными камнями, сердоликами, гранатами, рубинами, бирюзой, а также стеклянными цветными вставками, причем полихромная инкрустация обыкновенно сочеталась, с геометрическими узорами из зерни и филиграни.

Тенденция украшать поверхность металлических изделий, полихромией посредством инкрустационной техники находила свое проявление уже в архаическую эпоху в некоторых изделиях скифского стиля, образцы которых представлены в таких известных кубанских курганных погребениях, как Келермес и др.

При общем господстве в ту пору пластических форм орнаментации в виде своеобразно стилизованных звериных образов, все же и тогда в этом «скифском зверином стиле» порой сказывалось стремление к украшению металла вставками разноцветных камней, которыми нарушалась внешняя монотонность предмета с точки зрения красочного восприятия.

Эти ранние зачатки полихромного инкрустационного стиля получили на Боспоре сильный толчок к развитию в раннеэллинистическое время, когда в северное Причерноморье значительно усилился приток восточных, особенно иранских, художественно-культурных элементов. Это интенсивное проникновение шло на Боспор, с одной стороны, из Центральной Азии и смежных с нею стран через сарматские племена, а с другой — из Малой Азии через южные причерноморские города, с которыми Боспор в это время стал вести особенно оживленные сношения. Обильное применение эмали и цветных драгоценных камней ярких цветов является характерной особенностью многих чрезвычайно изысканных и порой поразительно роскошных ювелирных произведений, вышедших, несомненно, из боспорских мастерских и выполненных руками ювелиров, хорошо известных по таким замечательным находкам, как, например, знаменитая диадема из Артюховского кургана, и т. п.

Полугреческое-полуварварское Боспорское царство и сопредельные сильно эллинизованные варварские области северного Причерноморья явились исключительно благоприятной средой, в которой полихромный стиль смог плодотворно развиваться, поскольку он здесь особенно близко отвечал художественным вкусам населения.

В римское время Боспор становится крупнейшим центром развития полихромного инкрустационного стиля всего Северного Причерноморья. В пантикапейских мастерских вырабатывается характерный для первых веков нашей эры ювелирный стиль, в котором сочетаются геометрические орнаментальные формы, образуемые зернью и филигранью, с обильными цветными вставками из драгоценных камней и стекла. С течением времени вся эта нарядная декоративная полихромия все более приобретает тенденцию как бы превратить всю поверхность металлических художественных изделий в своеобразную сплошную мозаику, в которой многочисленные инкрустированные цветные камни и стекла почти закрывают собой металлическую основу предмета.

Особого внимания заслуживает довольно многочисленная серия вещественных памятников римской эпохи с местными тамгообразными знаками, уже не раз упоминавшимися выше. Эти знаки (именуемые нередко «загадочными знаками»), употребление которых прослеживается на Боспоре с I в. н. э. до начала IV в. н. э., встречаются на различных бытовых предметах: поясных пряжках, металлических украшениях конской сбруи, и т. п.⁸⁸ Такие же знаки примерно с середины II в. н. э. начинают встречаться и на каменных плитках с официальными надписями.

На танаидской надписи, происходящей из Недвиговского городища и содержащей сообщение о постройке городской стены при царе Евпаторе в 163 г., над текстом надписи высечен знак, который, очевидно, был присущ названному царю.⁸⁹ Точно такой же знак имеется на каменных плитах, найденных в Тамани, т. е. на месте боспорского города Гермонассы,⁹⁰ и в Прикубанье на берегу реки Саги, близ хутора Батарейного, где в древности было какое-то боспорское пограничное укрепление.⁹¹ На поименованных плитах представлен, следовательно, знак царя Евпатора, причем этот знак на таманских плитах помещен между двумя фигурами крылатых Ник с венками в руках, что придает знакам ярко выраженный геральдический характер.

На ранее уже упоминавшейся таманской плите с надписью, в которой говорится о постройке в 208 г. какого-то сооружения под попечением главного аланского переводчика Ирака, также высечен знак, символизирующий боспорского царя Савромата II, во времена царствования которого производились указанные строительные работы (рис. 81). Последний знак имеет несколько иную конфигурацию, нежели знак царя Евпатора, хотя между ними имеется и не мало общего. Все такого рода плиты в свое время были вставлены в стены важных сооружений крепостных башен, общественных зданий и т. п., знак на плите, очевидно, воспринимался зрителями как символ царя, как своего рода царский герб. Подобные же знаки известны на некоторых обиходных предметах, имеющих отношение к одежде или конскому убору. Они же иногда встречаются на погребальных стелах с рельефами, где бывают вырезаны или возле греческой надписи, или между фигурами людей,, или на изображении лошади.⁹²

Кроме одиночных знаков, известны довольно многочисленные случаи, когда они начертаны группами. Иногда целью плиты испещрены такими как бы беспорядочно расположенными знаками, представляющими собой линейно-геометрические фигуры, подобные вышеуказанным, причем среди них встречаются знаки, по нескольку раз повторяющиеся. В известном уже нам стасовском склепе в Керчи на стене у входа под слоем штукатурки были обнаружены многочисленные тамгообразные знаки. В Керчи найдены также плиты, сплошь заполненные вырезанными на их поверхности знаками.

Памятники с подобными «загадочными знаками» известны не только на Боспоре. Их находили в районе Кривого Рога,⁹³ а также в Ольвии.⁹⁴ В Ольвии были найдены две фигуры мраморных львов, на которых начертано множество знаков, в том числе таких, которые по своей форме близки и даже тождественны боспорским. Тамгообразные знаки имеются и на монетах скифских царей Фарзоя и Ининсимея I в. н. э., а также на боспорских монетах царя Фофорса.

Из всего сказанного следует, что такого рода знаки были в ходу во всей причерноморской Сарматии, хотя надо признать, что на Боспоре они имели наиболее широкое распространение. Повидимому, практика применения графических знаков исходит из среды алано-сарматского населения. Показательна в этом отношении находка на кубанских городищах многочисленных глиняных плиток (назначение которых пока еще не выяснено) с тамгообразными знаками, правда несколько более примитивными, чем те, что представлены на памятниках римского времени из боспорских городов.⁹⁵