Бой на Мертвом поле

Димка надавил стволом автомата на стекло, осколки полетели на землю. Выстрелил и тот, кто колдовал с пулеметом, на мгновение застыл и упал грудью на капот. Лобовое стекло, исказившись серебристыми трещинами, рухнуло вовнутрь.

В гостиную вошел Арефьев. Его огромная фигура в сумерках была еще внушительнее. От него несло порохом и валидолом. Музыка, сотрясающая дом, мешала говорить и он почти в самое ухо Бронислава прокричал:

– - Они хотят взять дом в кольцо...Мои люди на другой его стороне, но, боюсь, у них не хватит патронов.

Бронислав подгреб к себе подсумок с магазинами и вытащил оттуда четыре рожка.

– - Это все, что я могу вам дать...И еще пару гранат...

Где-то внизу громыхнуло, здание содрогнулось. Вниз посыпались разбитые стекла. Со стола упала ваза и покатилась по ковру.

– - Броня, подай гранатомет, -- Димка увидел как одна из машин тронулась с места и начала разворачиваться. Он уверенно приладил гранатомет в проем окна и прицелился. Яркий след прочертил синюю мглу и унесся в сторону джипа. Димка закрыл глаза и ему привиделся большой костер, вокруг которого собрались ребята в красных галстуках. Когда он разжал веки, увидел скособочившийся джип, охваченный ярким пламенем в районе бензобака.

Со стороны дороги открыли яростную стрельбу. Несколько человек, пригнувшись, рванули к забору и попытались по двум лестницам взобраться на его гребешок, однако, Бронислав короткими очередями смахнул их на землю. Он стрелял и чувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие от толчков, исходящих от приклада.

И все же несколько человек сумели просочиться на территорию строения No9 и укрыться в мертвой зоне -- между забором и фасадом дома.

Бронислав оглянулся, но не увидел Арефьева. Тот прошел к себе в кабинет, где за столом, положив голову на руки, сидела Злата. Музыка надрывалась, Паваротти уже пел "Аве Мария" и ему подпевал хор венецианских мальчиков...

Арефьев взял жену за руку и потянул за собой.

– - Дорогая моя девочка, здесь тебе оставаться нельзя, пойдем наверх, -в кабинете царил густой сумрак, лишь звездно-лунное небо освещало его стены матовым светом. Из окна были видны трассы пуль, летящие в разных направлениях, но поскольку выстрелы заглушались музыкой, их золотистые цепочки напоминали видео-картинки.

Он выключил музыкальный центр, но тут же пожалел об этом: кругом шел настоящий бой и автоматные очереди буквально захлебывались. Злата схватилась за голову, заметалась по кабинету. Арефьев не мог без боли на нее смотреть. Он с лютым раздражением вырвал из себя дренаж и вместе со стеклянной колбочкой отшвырнул в сторону. Затем подошел к полке, где лежали компакт-диски, и взял тот, что стоял на ребре возле книжных корешков. Это был его любимый Первый концерт Чайковского. Он вложил диск в гнездо и нажал кнопку. Мощные аккорды, без перехода, заполнили пространство, покрывая сверхнормативными децибелами человеческие безобразия, творящиеся за стенами дома.

Он подошел к жене и притянул ее к себе. Свободной рукой достал мобильник и набрал номер телефона милицейского начальника -- подполковника Коризно. Однако телефон не отвечал. И это переполнило край отчаяния и вместе с тем, как бы поставило нужный знак препинания в отвратительной скорописи жизни.

– - Надень, милая, шубку и возьми документы с деньгами, -- сказал он, -я тебя постараюсь отсюда вывести.

– - Нет, это исключено! Я одна не пойду, -- Злата перестала рыдать, на щеках ее, словно льдинки, застыли слезы.

На пороге возник Буханец. Его лицо было в крови, лацкан кожаной куртки держался на одной нитке -- результат рукопашного боя.

– - Герман Олегович, расколовские шестерки проникли в подвал, боюсь, их нам не сдержать.

– - Где Чугунов?

– - Он со своими людьми контролирует весь первый этаж, но патроны на исходе. И что-то случилось с Воробьевым, он уже давно должен быть здесь.

И как бы в насмешку, снаружи раздался истерический крик Кривозуба: "Я вас, придурков, спрашиваю -- где патроны?"

– - Как видите, пока действует закон компенсации, -- сказал Арефьев и подошел к сейфу. Из нижней секции достал объемную коробку с круглыми, похожими на хоккейную шайбу, гранатами.

– - Возьми и раздай всем, -- обратился он к Буханцу.
– - Это нервно-паралитический газ, но прежде чем бросать, надо надавить на синюю кнопку...

Когда охранник вместе с коробкой ушел, Арефьев из той же нижней секции извлек короткоствольный автомат, к которому скотчем были прикреплены четыре рожка. Из ящика стола взял пистолет "грач".

– - Злата, идем, я отведу тебя на третий этаж, а оттуда по пожарной лестнице тебя выведет Буханец.

– - Нет, я остаюсь с тобой, -- и он понял: она будет с ним до конца, каким бы конец этот ни был.

Когда они поднимались по лестнице, под ногами хрустело стекло и перекатывались стреляные гильзы, которых здесь было видимо-невидимо. Особенно много их было у окон. Увидев Шедова, Арефьев немного взбодрился.

На другой стороне дома, где кухня и подсобки, оборону держали Фердинанд с Денисом. Борис сидел возле газовой плиты, держа между ног автомат. Пуля задела ему плечо и он салфетками тампонировал рану.

И вдруг все стихло. И музыка и выстрелы. И это показалось зловещим признаком. Именно такое ощущение испытывал Бронислав. Он слышал голос Кривозуба и теперь для него все встало на свои места -- он должен с ним встретиться.

Однако тишина была недолгой: все, кто находился в доме, услышали тяжелый накат подъехавшего транспорта.

– - Это "урал", АТН, -- сказал Димка.

Его слова тут же получили подтверждение. В дверь вошел Шедов и с порога объявил:

– - Расколов прислал целый взвод фашистов. Что будем делать?

– - Устроим гадам Сталинградскую битву, -- сказал подошедший Фердинанд.

Из коридора появился Арефьев, Злата -- рядом.

– - Надо уходить, -- сказал он.
– - У них большое численное превосходство.

– - Зато на нашей стороне эта...Брестская крепость, -- Шедов окинул взглядом помещение.
– - Впрочем, не помешало бы связаться с милицией...

– - Я уже туда звонил, никто не отвечает, -- Арефьева мутило от боли и страха за судьбу жены.
– - Я не удивлюсь, если...

– - Я тоже не удивлюсь, -- Шедов вытащил из кармана мятую пачку сигарет, -- Я тоже не удивлюсь, если узнаю, что эти расколовские бультерьеры, прежде чем направиться сюда, заехали в отдел и немного его прикрыли...

– - Но это же из сценария государственного переворота, -- сказал Арефьев.

– - Переворот в Опалихе и только...Стоп, они что-то пытаются нам сообщить, -- Шедов, вытянув короткую шею, напоминал бобра на чужой протоке.

Прислушались.

Бронислав узнал голос Кривозуба.

– - Вам уже никто не поможет, -- вещал мегафон.
– - У нас есть полномочия вас или арестовать или уничтожить, поскольку вы вне закона. У вас времени на раздумье -- два оборота секундной стрелки...

Шедов чиркнул зажигалкой и взглянул на часы.