Брачная охота на ректора магической академии

Алькаит Денвер не выдержал – отпустил меня, сделал шаг назад и расхохотался. Я не стала терять ни мгновения и побежала вон из библиотеки. Мое лицо горело от стыда, и меня подгонял заливистый смех одного весьма подозрительного типа!

Чтобы я еще хоть раз послушалась совета Вилесы? Никогда в жизни! Правильно Ирис с большим скептицизмом относилась ко всем ее словам! Теперь я понимала соседку, как никто другой. Послушалась совета Вилесы – стала учебным пособием для Алькаита Денвера!

Остановившись лишь где-то рядом со столовой, судя по витающему в воздухе запаху горячей еды, я наконец-то смогла перевести дух. Как бы сказала Ирис, я влипла. И влипла основательно. Ладно я, дурочка, послушалась чужого совета. А вот господин ректор кого послушался, раз полез продолжать поцелуи? Вряд ли это «кого» было его сердцем или душой.

Создатель, как же колотится сердце! Я приложила ладонь к груди и попыталась отдышаться. Ничего не выходило. Только всплывал в памяти второй поцелуй с горьким привкусом неизвестного происхождения. Права была Вилеса, говоря «горько»...

А откуда Вилеса узнала, что его губы горькие? Она целовала Алькаита Денвера?!!

Не бери в голову, Тиарис! Забудь о нем, забудь! Тебе нужно реферат написать для преподавателя по истории, найти информацию о проклятиях и придумать план, как добиться признания бывшего следователя Аургуса! Желательно все одновременно и как можно скорее!

– Это не проклятие, – усмехнулся Алькаит Денвер, выскочив из-за угла. Зачем он догонял меня?! – К ноге, малыш!

Это он мне??? Я даже ошалела от его невероятной наглости! Мало того, что назвал меня малышом, так еще и приказал, как животному! Нет, не мне. Преследовавшее меня облачко истинной тьмы сгустилось и опустилось на пол на четыре лапы. Это была собака. Я перепутала собаку с проклятьем истинной тьмы. Какой позор...

– Хороший мальчик, Рамзес! Хорошо охранял. Ни разу не упустил цель. – Денвер поднял голову, сидя на корточках рядом с псом и гладя его по макушке, и обратился ко мне. – Не злись, Тиа. Я просто взял на дрессировку этого малыша.

– С каких пор я для вас, господин ректор, стала «Тиа»? – возмущение? Оно родимое! – Не помню, чтобы между нами были настолько доверительные отношения!

– Короткая память, – мужчина пожал плечами, словно пародировал Ирис. И у него это очень хорошо получалось! Притом он явно намекал на поцелуи в библиотеке! Целых два штуки! Слишком много за один день для меня одной!

Вот зачем он отправился за мной? Рассказать о собаке, чтобы я не волновалась о проклятии? Причина принимается, но находиться с ним в одном помещении мне все равно неуютно. Пока Алькаит Денвер игрался с собакой, я бочком прокралась, прижимаясь к стене, и сбежала из зоны его видимости.

Я бежала, не разбирая дороги, и не остановилась, пока не вернулась в нашу с Ирис комнату. Она была пуста, и я порадовалась, что соседка не стала свидетельницей моего не самого разумного поведения. Я просто упала на кровать и спрятала голову под подушкой.

Он назвал меня «Тиа»! Он так трепетно и нежно целовал меня. И я была инициатором первого поцелуя! Как стыдно-то! У меня щеки горели ярче закатного солнца! Хорошо, что он преподавал только физическое развитие у мальчиков и никак не касался других дисциплин. А-то как бы я слушала его лекции, выполняла практики и сдавала экзамены?

А с чего я решила, что других дисциплин он не касался? Сама придумала или услышала от кого? Только бы это оказалось правдой! Я не вынесу, если он будет преподавать у меня! Только бы мне повезло хоть чуть-чуть. У меня ведь в расписании нет лекций брата... Думаю, это достаточная степень невезения!

– Привет, Тиа! – в комнату вернулась Ирис, и мне пришлось срочно брать эмоции под контроль. – Ты не поверишь, что я только что узнала! – она подсела ко мне на кровать и сделала вид, будто не заметила моего смятения. – Оказалось, что две преподавательницы во время больничного Эльрем подали заявления на декретный отпуск, а еще один препод... ну, который у нас сегодня вел, собрался на пенсию!

– Значит, мне не нужно делать реферат? – я мгновенно провела одну причинно-следственную связь... – потрясающе! – ...а вот о другой подумала не сразу... Но Ирис исправила мою оплошность.

– Разве тебе не интересно, кто будет заменять, пока не будет найдена постоянная замена?

К чему этот интерес? Сначала я подумала, что ничего страшного произойти не могло. Разве это проблема – что кто-то будет заменять? Тем более, что доклад делать больше не нужно. Но Ирис бы не уточнила, если бы мне повезло.

– Только не говори, что Алькаит Денвер! – убито взвыв, я рухнула обратно на подушку. Так и знала, что мне придется ходить к нему на лекции! И практики! Практики... Почему слово «практика» так пошло звучало в моих мыслях?

– Нууу... – протянула Ирис, а я ловила каждый звук, вырывавшийся из ее уст. – Историю будет преподавать Аургус наряду с КиПом. Какой-то предмет у нас будет заменять некий Вуилред бесфамильный и теорию магии Де...нвер... Ты ведь рада, правда? Это ведь самый частый предмет в расписании!

– До смерти, – на вой сил не оставалось.

Это был конец. Теория магии была не обычной дисциплиной, а ежедневной. Притом в один из дней теория магии была сдвоенным занятием, что также радости не прибавляло. За что мне такие мучения Создатель послал?

Ах, точно... он же его сын. Как я могла забыть? Наверное, он считал Алькаита Денвера благословением, а не проклятием. Это же такая честь, от которой отказывались исключительно сумасшедшие! Можно я дурочкой прикинусь? С самим Создателем такая шутка не пройдет...

– Когда первое занятие с ректором Денвером? – из последних сил уточнила я, чтобы успеть подготовиться к худшему. Ирис призадумалась, что также не было хорошим знаком.

– Завтра. Сегодня теорию магии отменили. Сегодня вечером Денвер почитает лекции предшественника и подготовится к занятию. А ты подготовишься к встрече с ним!

Ирис была довольна как никогда и сияла счастьем. Но судя по ее поведению, про поцелуи в библиотеке она еще пока не прознала. Иначе она бы сверкала так, что ослепляла всех окружающих.

– А сегодня, кстати, мы пойдем на вечеринку в честь первого учебного дня! Без алкоголя, конечно, – это, по всей видимости, было обязательное уточнение. – Мне нельзя, а ты явно завтра будешь «благоухать», если припадешь к бутылке.

Обожаю Ирис с ее непосредственностью! Она действительно думала, что я могла напиться до беспамятства? Если я ни разу не пробовала ничего горячительного, это еще не значило, что я с первого раза налакаюсь до алкоголизма!

– Ты пойдешь? – вдруг спросила Ирис таким тоном, словно боялась, что я откажусь. Разве я могла отказаться, если перечеркнула все свое подчиненное прошлое и поклялась себе построить будущее, основанное на развитии личности?