Брандвахта
Шрифт:
— А чего от тушек не избавились?
— Некому. Не женщин же припахивать таскать их к реке. Я, как видишь, даже для стрельбы «ограничено годен», а Ивану Романовичу одному тоже не справиться, — мотнул я головой в сторону Деда. — Кстати, там, на улице, в «Камазе» ещё один, которому Дед уйти не позволил. Надо будет и его притопить, Андрей.
Этим мужики и занялись первым делом. Особо не извращались: выносили труп к выходу из затона и просто сталкивали в воду. Об остальном позаботится река. Очень неприятное занятие, и меня порадовало то, что на этот раз, в отличие от истории с похоронами жителей частных домов, обошлось без моего участия.
Но так обошлись лишь с врагами. Того самого старика-сердечника из Прибельского,
Любопытно, что вскрытие небольшого сейфа, который Шамиль привёз из квартиры Барисыча, показало, что «крысить» золото он начал довольно давно. Помимо жестянки, в которую мы складывали украшения, найденные в «выморочных» домах, нашлась и ещё одна коробочка с подобным содержимым. Раза в два меньше по весу, чем наш «общак», но тоже немало. Ну, и штук пять печатей и стопок документов фирм, которым он же отпускал небольшие партии товаров из наших запасов. Сколько он «накручивал» при продаже их реальным покупателям относительно того, что значилось в накладных «Башинтеркома», остаётся только гадать.
Основную массу привезённого перегружать в «складские» помещения брандвахты не стали. По нашим прикидкам, их и так на ней уже чуть больше её расчётной грузоподъёмности. Правда, эта грузоподъёмность рассчитывалась на небольшое волнение, а наша стоит на спокойной воде, и никакого риска «нахлебаться» от набегающих волн нет. Просто не стали забивать товарами новые каюты. К тому же, брать пришлось не только то, что собирались привезти из Прибельского.
Да, пару грузовиков сгущёнки разных видов взяли. Обыкновенная, с кофе, с какао, варёная, без сахара, просто концентрированное молоко в баночках. Пара тонн в больших, трёхлитровых жестянках, обычно покупавшаяся кондитерскими и хлебозаводскими цехами по производству кондитерских изделий. Фляги с сиропом, которым доводят продукцию до гостовского содержания сахара. Десять тонн сахара в мешках. Большие жестяные упаковки с какао-порошком, десяток мешков жареных кофейных зёрен. Ну, и приличная такая стопка новеньких пустых мешков, часть которых успели задействовать для переноски тех банок, что оказались неупакованными в картонные коробки.
— В общем, хапнули куда больше, чем то количество, на которое договаривались с прибельцами, — похвастался Сабиров. — Ничего, они не обеднеют!
Главное, чтобы злобы не затаили на то, что их «нагрели». Мало ли, как дальше жизнь повернётся. Может, когда-нибудь ещё придётся в этот посёлок сунуться.
Фрагмент 15
29
Совершенно неожиданным и для меня, и для брата, не говоря уже об остальных «участников экспедиции», стало требование «бойциц моего бабьего батальона» определиться с новым руководством ТОО «Башинтерком». Речи мои, высказанные Юльке по поводу собственников фирмы, они, как я и рассчитывал, все слышали. Вот и потребовали, чтобы наследники Барисыча «сделали всё по закону». К полнейшей растерянности Наташи и Василия.
— Я считаю, что новым директором должен стать Андрей, — на «общем собрании», состоявшемся вечером на «развлекательном» куске палубы брандвахты, объявила Наталья.
Васька через секунду кивнул. Один вопрос решили.
— А что касается собственности на товары, то мы-то тут причём? Все их добывали. Вот и пусть общей собственностью будут. Нехорошо как-то получается: все работали, а достанутся они только нам. Да, Вась?
— Но собственников-то компании двое, — возразила Икрамова.
— Вот именно. Я считаю, что все имеют право на наши запасы. Пока здесь, с нами вместе живут, значит, это всё и их
тоже. Решат уйти — пусть уходят, но всё остаётся тем, кто остался. Если не решили иначе.— А кто решать будет?
— Не знаю. Может, нам какое-нибудь правление выбрать? Ну, директор и главный бухгалтер, конечно, обязательно.
— Вы с братом, как собственники, тоже, — предложила Лиля. — Нет возражений?
Возразила Богданова.
— Он же ещё несовершеннолетний. Вот стукнет ему восемнадцать, тогда и введём в правление. Если нужно будет. А пока и я смогу нашу общую точку зрения высказать.
Немного поспорили, но согласились.
— Садык, — затянувшись дымом сигареты, внёс кандидатуру Данилыч.
И политически, и организационно — совершенно верное предложение. Во-первых, этот «живчик» прекрасно показал себя умелым переговорщиком там, в Прибельском, а во-вторых, именно он является «заводилой» в «салаватской» компании.
— Иван Романович, — пробормотал я, едва шевеля опухшими губами. — У него и житейского опыта больше, чем у каждого из нас, и все его уважают.
— А я Володю Мохнашова предлагаю, — вдруг открыла рот обычно робкая Нафикова. — Если бы не он…
Честно говоря, удивила, учитывая то, как она относится к Деду.
— Тогда, может, обоих? — поскребя макушку, высказался Григорий.
— А не много ли будет — шесть человек? — возразил брат. Кроме того, как будем выходить из ситуации, если трое будут за, а трое против?
— Очень просто, — решила проблему Надя Бивалькевич. — Решающее слово за директором. Но только Андрей прав: больше людей в правление не надо.
Устроило всех. А больше всего — меня, поскольку на кандидатуре Кречетова я решил настаивать изо всех сил. Даже в ущерб собственным амбициям.
Деду о его избрании в состав «правления» сообщили уже на следующее утро. К его неудовольствию, но все возражения Ивана Романовича отмели аргументом: так люди решили.
От него, кстати, и узнали, что за стрельбу мы с Наташей слышали две ночи назад. Какая-то «бригада» из Старой Уфы, как называют здесь историческую часть столицы Башкирии, пыталась «бомбануть на баб» немногочисленных обитателей многоквартирных домов на Софьи Перовской. Но у тех оказалась пара ружей, и они сумели дать отпор «захватчикам», не ожидавшим такого «горячего» приёма. Тем не менее, «упёртые» жители многоэтажек, не желавшие до того покидать квартиры, выводы сделали, придя в частный сектор Колонии Матросова. И теперь активно агитировали наших соседей организовать что-то вроде отряда самообороны.
— Ждите, скоро и к вам придут договариваться об этом, — объявил Кречетов.
— Вот тебе, Максимыч, с ними и разговаривать, — распорядился братец.
— Может, лучше Алексею или хотя бы Женьке? У них всё же опыта в этих делах побольше, чем у меня.
Брат, привычно пережёвывая фильтр «Ту-134», только помотал головой.
— Колющенко, хоть и служил в десанте, но единственный его боевой опыт — это когда его подстрелили у аэропорта. Сам понимаешь, не самый удачный боевой опыт. Лёша… Ну, да. Воевал. Но в местной обстановке пока не разобрался. В Архангельском такого беспредела, как здесь, нет. Там всё намного проще. Вот если договоришься, тогда и его можно будет подключить.
Это точно. Никто в этом большом селе не устраивал разборок по принципу «все против всех». Наоборот, как-то даже сплотились. И организовали похороны умерших. Прямо возле домов, где те жили. Практически, как и мы делали: экскаватором на базе «Белоруса» по-быстрому ямку вырыли, без гроба человека или людей уложили, кусочек доски с написанными именем-фамилией на холмик, и всё. Кто хоронил, тот и «унаследовал» имущество. В основном — запасы продуктов и вещей, а также посаженное в огороде: народ практичный, сразу понял, что никакого подвоза продовольствия и промтоваров в магазины не будет, и кормиться придётся только выращенным на участке, а одеваться в то, что имеется в посёлке.