Брат берсерка

Брегга молча взяла баклагу, с усилием выдрала длинную пробку. По опочивальне поплыла вонь.

Но ни одна из сестер даже не поморщилась. Брегга сделала три больших глотка, забила пробку опять в горлышко. Сказала глухо:

– Пока ждем… сделаем так, чтобы Гудню и Тюру покусали крысы? Только ту тварь, что покусает Гудню, поведу я.

– Нет, – бросила свейг.
– Сначала дротнинг, потом все остальные. Чтобы никто не поднял шума раньше времени. А в опочивальню Харальда надо будет завести двух крыс. Он сегoдня привел туда какoго-то пса. Не знаю, делал ли Харальд это прежде… но опасаюсь, что нeт. Думаю, девка Свальда действительно что-то знает и успела предупредить. Псина может нам помешать. Поэтому ты поведешь ту крысу, что укусит Сванхильд, а я – ту, что отвлечет пса.

– А Харальд нам не помешает?
– неровно спросила Брегга.

Лицо её раскраснелось, глаза сверкали. Зубы скалились…

Асвейг поморщилась.

– Когда ты меня оторвала, он как раз залазил на свою бабу. Надеюсь, Харальд к тому времени уже уснет. Но на всякий случай… пусть моя крыса нападет первой. Ёрмунгардсон, думаю, метнется к псу. И тогда настанет твое время.

Брегга промoлчала. Потом сделала несколько размашистых шагов к двери. Подошла к окну, снова вернулась к входу.

Асвейг быстро отступила к бревенчатому простенку, чтобы не мешать сестре. Та замерла на мгновенье, небрежно засучила на ходу рукава рубахи. Опять зашагала. Наконец сказала резко, отрывисто, замерев у своей кровати:

– Все. Пора.

И, потянувшись вперед, схватила серебряный нож, лежавший на покрывале.

Асвейг молча выскользнула из своего угла, подобрала чашу. Подставила её под вытянутую руку сестры.

Брегга резанула по собственному запястью – уверенно, без замаха чиркнув лезвием. Из небольшой раны брызнули струйки крови, потекли в чашу. Брегга, глядя на них, оскалилась. Медленно вытерла окровавленный нож о кожу пониже локтя, не замечая, как лезвие оставляет царапину.

Когда чаша наполнилась аполовину, она отшвырнула нож на кровать. Прижала разрез, обхватив запястье ладонью. Багровая струйка истончилась, из-под пальцев закапало все реже и реже…

когда капать перестало, Брегга разжала ладонь. Вместо раны теперь розовел свежий рубец. Словно кожу тут порезали дней десять назад.

– Как ты?
– спросила Асвейг.

– Как всегда, - отрывисто бросила старшая сестра.
– Холодно, жарко – все вместе. И хорошо,и плохо…

Она наклонилась, взяла пару перчаток из кошачьей шерсти. Принялась их натягивать. Пальцы судорожно поддергивались, но перчатки были свободными,так что покончила с этим Брегга быстро. Следом шагнула к ведру, стоявшему между кроватями. Пробормотала:

– Во дворе таким заниматься сподрр…

Слова перешли в тихое рычaние. Лицо у Брегги побагровело, на нем крупными каплями проступила испарина. Глаза округлились, радужки стали больше, крупнее. олубизна их теперь отливала на свету зеленью, яркой, весенней.

– Во дворе бывают люди, – тихо сказала Асвейг, не двигаясь с места. – А воргамор, которые любят выставлять свои дела напоказ, долго не живут. Потерпи, недолго осталось.

Брегга тяжело вздохнула. Присела, немного сдвинула доску, закрывавшую ведро с крысами. Оттуда раздался отчаянный писк, в щели показалась усатая мордочка.

Быстрое движение – и самая смелая крыса оказалась в ладони, прикрытой кошачьим мехом. Замерла, не двигаясь, в хватке сильных пальцев.

– Она не боится, она хитрр… – рыкающее проворчала Брегга, задвигая крышку.

свейг уже стояла рядом, протягивая чашу. Старшая сестра ткнула крысу мордой в кровь. Окунула глубоко, до донца, прижав к серебру бешено вертевшуюся голову. Стиснула дергающееся тельце. Дождалась, пока дерганья затихнут – и только тогда вытащила морду крысы из темно-красного озерца, стоявшего в чаше. Поднесла зверька к лицу, обхватив серое тельце двумя ладонями.

Крыса пару мгновений оставалась неподвижной. Потом мелко зачихала, закрутила окровавленной мордoй. Взгляд глаз, похожих на черные бусинки, встретился со взглядом глаз, отливавших зеленью.

Асвейг тем временем поспешно кинулась к окну. Приоткрыла ставню, прислушалась – и выплеснула содержимое чаши в проем.

Брегга наконец опустила крысу на пол. Тварь тенью метнулась в угол. Старшая сестра стянула перчатки, швырнула их на свою постель и пробормотала, уже опускаясь на кровать Асвейг:

– Я её придержу. Но ты поторопись.

Багровый румянец на лице Брегги уже начал выцветать. Дышала она тяжело, одышливо, капли пота вовсю чертили дорожки на коже…

свейг молча завернула в полотно обе пары перчаток. Шагнула к сестре, держа вторую серебряную флягу – но Брегга, не oткрывая глаз и откинувшись назад, махнула рукой.

– Не адо. Уже проходит.

И Асвейг молча сложила то, что было разложено по постели, в потайное отделение сундучка. Прибила на место крышку, сунула сундучок под кровать Брегги. Улеглась на её постель.

В опочивальне стало тихо. Только скреблись в ведре между кроватями крысы, отчаянно пища...

Тихий, полузадушенный то ли вздох,то ли стон – и пальцы Сванхильд сжали его руку, обнимавшую её чуть выше оруглившегося живота. Золотистая макушка дрогнула у него под подбoродком, спина, прижатая к его груди и животу, прогнулась. Согнутые коленки судорожно дернулись…

Харальд замер, ещё крепче прижав жену к себе. Ощутил, как бьется её наслаждение – остро ощутил, и мужским естеством,и всем своим телом.

А кoгда ладонь, стиснувшая его запястье, обессилено упала на покрывало,и Сванхильд обмякла, Харальд двинулся снова. Двинулся бережно, радуясь тому, как доверчиво, раcслаблено она лежит в его руках. Неровным её вздохам у своей груди.

Следом были последние, короткие рывки, и Харальд, втискиваясь в мягкое тело, застонал – тяжело, низко. Темным потокoм, гасящим сознание, пришло высвобождение…

Но едва пролилось,и отгорело, отпуская и возвращая его назад, в тихий поой опочивальни, где сбивчиво дышала Сванхильд – в дверь вдруг стукнули. И чей-то голос громко сказал за створкой:

– Конунг, тут человек от ярла Свальда.

Харальд помедлил одно мгновенье, не больше. Рывком перекатился по постели, вскочил. Натянул штаны и пошел к входу, по пути прихватив секиру, прислоненную к сундуку.

Не время для хороших вестей, вот и потянулась рука за оружием. Сама потянулась.

За дверью в окружении стражников стоял один из людей брата – здоровый рыжеволосый мужик.

Кажется, Льот, припомнил Харальд.

– Ярл, умирая, велел тебе передать, конунг Харальд, - выпалил посланец, – что на его драккар пыталась залезть крыса. Однао лари для припасов у нас пока пустые. И жрать ей там нечего. А рядом драккары Гунира, где еды полно…