Брат мачехи. Моё лето без морали

Последние слова Стас уже чуть шептал мне в губы.

Глупая, доверчивая, гипнотизируемая его словами, его руками жертва-Рина снова замерла в объятиях своего любимого хищника. Так было с самой первой встречи и, как оказалось, со временем ничего не изменилось.

Руки Стаса мягко скользнули по моим плечам и обхватили спину, вдавили тело в его монолитную грудь, заставляя только удивляться тому, насколько стало хорошо и безоблачно на душе. А ещё... тихо себя ненавидеть за эту покорность. Губы пригласительно приоткрылись, повинуясь напористому натиску его мягких губ. Пока чей-то отдалённый крик не прошёлся по нервам призывным "Рина!"

– Я здесь! Иду!
– за считанные доли секунды оторвалась от губ Стаса и взбежала по каменистой тропинке обратно.

– Ты куда делась? Всё пропустила!
– недовольно прищурился Сашка.

– Почему пропустила? Я посмотрела на затмение с нижнего яруса.
– Оглянулась назад, на приближающуюся фигуру мужчины, с которым целовалась, как в последний раз всего несколько секунд назад. Хотя почему "как"? Это и был последний раз!
– Дядя Стас рассказал мне местную легенду о... девушке и волке...
– ляпнула первое, что пришло на ум.

– Легенду? Что-то не слышала о такой.
– Приободрилась Лена и снова обвилась вокруг Стаса цепкой лианой.
– А мне расскажешь, милый?

– Девушка и волк.
– Задумался Сашка.
– "Красная Шапочка" что ли?

Идиот!

СТАС

До сих пор не верится. Она! Ринка! Моя очаровательная беглянка!

Всю жизнь я сетовал на судьбу. Никогда не был её любимцем. Жил, довольствуясь тем, что давалось и уже не надеялся на какие-то особые поблажки с её стороны. Но такой подарок затмил все предшествующие годы неудач и ущемлений.

"Рина! Моя Рина!" - эти слова весь вечер крутились в мыслях, отупляя меня от счастья. Я завороженно ловил каждое её движение, каждый поворот головы, каждое слово...

Как она изменилась за этот год! Стала более женственной, изящной, сдержанной. А ещё какой-то тихой и совсем худой. Желание схватить её и потребовать объяснений, выпытать, почему оставила меня в тот момент, когда я только решился... Но слишком большая и навязчивая компания, что нас окружала, не способствовала и минуте уединения.

Особенно Ленка, прицепившаяся ко мне, как клещ! И зачем я только вызвал эту не обременённую скромностью бабу? Думал, сможет помочь развеяться и не дать воспоминаниям о прошлом лете снова завладеть мной.

– Мариночка, что-то я так устала...
– Ленка с неприкрытым намёком глянула на меня и, скинув туфли, подалась к лестнице.
– Пойду отдыхать. Завтра ещё пообщаемся.

– Стой! Я поселила Регину в комнате Стаса, не думала, что он нагрянет. Займите ту, что в конце коридора.

Сестра была сама любезность. В то время как я не произнёс ни одного слова, обращённого к Ленке за последний час.

Всем моим существом завладела Рина, её огромные, печальные глаза цвета ночи и воспоминание о поцелуе девочки, всё ещё покалывающее губы.

– Стас, ты идёшь?
– Ленкин вопрос пригвоздил меня к месту, как и фигурка Регины, быстро мелькнувшая слева от меня и вмиг взбежавшая по лестнице.

– Я попозже лягу. Хочу пообщаться с сестрой.
– Сунул руки в карманы и отвернулся к протирающей и без того идеально чистую поверхность плиты Маринке.

Каким же дерьмом я себя сейчас чувствовал! Загнанным зверем, застывшем перед непреодолимой стеной тупика. Растерянным, запутавшимся в тысяче чувств и вопросов.

Дождался, пока Елена освободит помещение от своего присутствия. Набрал стакан воды и осушил до капли. Залпом.

– Ну, как вам затмение? Впечатлило?

– Невероятное. Все в восторге!
– я присел на барный стул, подтянул к себе полупустую банку с растворимым кофе, в надежде чем-то унять нервы и осторожно добавил, - вот только дочка Сергея какая-то понурая весь вечер...

Очень надеюсь, что болтливость сестры не заставит долго ждать ответа.

– Ой, у неё сейчас сложный период. Лучше не спрашивай. Жалко бедняжку.
– Марина закончила с плитой и начала сортировать столовые приборы по отделениям лотка.

– Что-то случилось?
– сердце взбудоражилось от вязкого, неприятного предчувствия. Надеюсь, что мои расспросы не покажутся сестре чем-то большим, чем простое любопытство.

– Случилось… Наша девочка потеряла ребёнка. На тридцать пятой неделе, представляешь? А ублюдок-врач, как выяснилось, был пьян в стельку. В честь Пасхи, скотина! Не верю, что нельзя было спасти малыша!
– сестра подавила всхлип и отвернулась к окну.
– Как тогда всё навались! В кучу просто! И твоя авария... и Ринка... В один день, представляешь, Стас?

Я сидел, как не живой. Одеревенел от услышанного. Провалился в какой-то тёмный и холодный ров, без шансов вернуться обратно.

– Да ещё Сергей ведёт себя, как идиот! Обвиняет девочку в том, что залетела непонятно от кого во время своего прошлого отпуска на море!
– Маринка развернулась обратно и уставилась в моё, застывшее в шоке лицо.
– Я надеялась, что Илья сможет как-то её развлечь и развеять эту хандру. Как считаешь, есть шансы, что у них что-то сложится?

Я силился ответить, но язык приклеился к нёбу. Сквозь поражающие подробности рассказа сестры, пытался сосчитать, какое число получится, если отнять тридцать пять недель от девятнадцатого апреля.

* бычья акула - самый опасный вид.

Глава 9

Не помню, как оказался у Ринкиной двери. Просто на минуту прислонился горячим лбом к лакированному дереву и пытался унять тупую боль в сердце.

А может Марина что-то напутала? Может Рина забеременела от кого-то уже после возвращения домой? Одни вопросы, ответы на которые я очень надеюсь услышать от девочки, что сейчас там, по другую сторону этой грёбаной двери. В моей комнате. В моей постели.

От кого? За что? Неужели с кем-то встречалась за моей спиной?
– всё это вертится в мозгах, не давая глубоко вздохнуть и успокоить нервы, по которым точно плугом прошлись. Взборонили.

И когда бы она успела? Всё прошлое лето мы не разлучались, за исключением пары-тройки часов в те дни, когда я навещал отчима. Не верю, что моя покорная девочка ещё с кем-то мутила!

Так! Спокойно. Не кричать. Во-первых, как бы то они ни было, Рине эти разборки сейчас ни к чему. Да и поднимать ор на весь дом - тоже не лучшая затея.