Брат мачехи. Моё лето без морали

– Не будет, так не будет. Я всё понял.
– Сдавленно бормочет и возвращается ко мне.
– На, подстели куртку.

Снимает с себя кожанку и расправляет на камнях рядом со мной.

– Стас, ты же замёрзнешь! Надень обратно!
– протестую, но он почти насильно усаживает меня на шелковистый подклад, а сам отходит на пару метров и шумно выдыхает.

– Я закалён подобными условиями. Ты даже не представляешь насколько. А вот тебе ещё детей рожать.

"Не рожать" - чуть не срывается с языка протест. Вовремя себя одёргиваю и тихо всхлипываю.

– Стас...

– Что, Рина?

– Ты...

– Послушай, раз мы с тобой всё решили, предлагаю снова начать называть меня на "вы" и дядей Стасом.

Удручённо сглатываю. Такое ощущения, что в рот песка насыпали. И горько от его слов и пить уже хочется до одури, но я держусь.

Продолжаю сидеть, обняв колени руками и тихо хныкать. Как он быстро отступился от своего предложения! Обиделся! Задела его доминантную сущность. Но, пусть так. Это даже лучше.

– Давай, успокаивайся. Постарайся выровнять дыхание. Чем реже вдохи, тем на дольше нас хватит.
– Комментирует мои всхлипы спустя несколько минут.
– Уже и так дышать тяжело. Думаю... А ладно...

– Что? Стас! Что правда воздух заканчивается?
– подлетаю к нему и хватаю за обтянутое тонким свитером предплечье.

Какой он холодный! Замёрз! Мой бедный!

– Что ты думаешь? Скажи! Скажи, как ты на самом деле считаешь, мы... нас... мы… здесь… Блин, Стас, нас не успеют спасти, да?! На сколько хватит воздуха?

– Минут на двадцать, судя по ощущениям. И это максимум, Риночка. Не успеют, даже если начнут разбирать завал прямо сейчас. А я не слышу, чтобы кто-то что-то громил. А ты?

– Ста-ас!!!
– начинаю выть и обхватываю его руками. Прижимаю щёку к груди любимого. Сердце тарабанит ударов за сто.

От нехватки воздуха! Точно! У него началась тахикардия от недостатка кислорода!

– Стас! Я не хочу так... Не хочу здесь умирать! Господи! Да как такое возможно в наше время???

– Жаль, да...
– он притягивает меня к себе ещё крепче, и эта неожиданная нежность пробивает приличную брешь в моём намерении держаться и врать до конца.

– Стас! Я... я не потому что не люблю...

– Тише, Рина, давай помолчим. Не говори лишнего.
– Он приваливает голову к стене и прикрывает глаза.

– Это не лиш-нее! Это... главное! С - самое важное, блин!
– захлёбываюсь в слезах.

Голова уже трескается от частых всхлипов. Или это от нехватки кислорода?

– Стас! Бли-ин... Стас... Я хочу! Я очень хочу за тебя замуж! Потому что люблю! Потому что с ума по тебе схожу!
– роняю лоб на его грудь и заливаюсь истерикой.

– Но...
– подсказывает он, поглаживая меня по голове.
– Почему тогда отвергаешь, маленькая?

– Потому что... я... Я не хотела тебе говорить... Но, теперь уже какая разница, правда?

– Верно. Теперь уже всё равно...
– задумчиво тянет. И как-то спокойно так. Совсем не боится смерти?

Трясусь всем телом и обхватываю его широкий торс крепко-крепко. Зажмуриваюсь. Словно так будет легче сказать. Словно это меня спрячет.

– Так почему, Рин?

– Потому что... я… после родов... я... я стала бесплодной, Стас! Я больше не смогу иметь детей! Забеременеть не получится, понимаешь?

– договариваю свою исповедь до конца и просто рухаю на пол. К его ногам.

Только на этот раз это не игра. Не желание подчиниться его власти.

На этот раз это моя жизнь. И желание очистить совесть перед неизбежной смертью.

Сердце пропускает удар, а потом начинает пульсировать так, что грудная клетка трясётся.

Глава 25

Он опускается на корточки и убирает прилипшие к моей мокрой щеке волоски. Поглаживает скулы большими пальцами и задумчиво вглядывается в глаза.

– Бесплодна?

– Да! Они что-то напортачили... эти грёбаные доктора! Они во всём виноваты! И в смерти нашего сыночка и в моей... неполноценности...

– Иди сюда, - Стас подхватывает меня на руки и садится на пол. Прижимает голову к своей груди и покачивает, как раскапризничавшегося ребёнка.

Молчит. Долго. Сколько уже прошло? Сколько у нас осталось времени?

– Стас, дай мне встать, - пытаюсь подняться, но из такой позы это сделать нереально. Да ещё держит так крепко, - отпусти, Стас!

– Никуда я тебя не отпущу, Риночка! Разве я тебе этого не говорил? Никуда, поняла?
– его голос решительный и не терпящий возражений.

Как будто, то, о чем он говорит, все ещё возможно. Как будто теперь мы будем вместе и на всю жизнь. Ну да, получается на всю. Еще минут десять...

– Я на протяжении пятнадцати лет считал себя бесплодным. Свыкся с этой мыслью, понимаешь Ринка? Да и детей, если честно, больше хотела жена, а я так... поддакивал. – Он проводит пятернёй по волосам и горько усмехается.
– Ну не будет у нас с тобой малыша - переживём. Главное – мы с тобой, понимаешь? Главное, что ты меня тоже любишь, хотя мне до сих пор не верится в это.

– Но, как? Я думала, ты мечтаешь о сыне... или... что я тебе такая надоем быстро...

– Тихо...
– он затыкает моё не особо умное красноречие поцелуем. Сминает губы своими сначала нежно, с легким стоном. Но постепенно поцелуй становится просто вулканически горячим – язык Стаса с таким напором и нетерпением трётся о мой, что просто все мысли из головы утекают.

– Ринка! Я люблю тебя! Такую, какая есть... И буду всегда рядом, даже не сомневайся, - он бормочет всё это, как в агонии. Губы Стаса уже на моей шее, ключице. Посасывают кожу, язык кипятит кровь. И мне кажется, что температура в пещере стала горячее градусов на двадцать.

– Сейчас... уже... какая разница...
– мычу от удовольствия, захватив его волосы в кулачки и бессовестно трусь бедром о твёрдый, почти, как камни, что нас окружают, член любимого.
– Нас... же... всё равно... не спасут...

– Ну, почему не спасут? Мои друзья-спасатели уже пять минут назад были у входа. Вот-вот начнут разбирать завал. – Стас пожимает плечами, говорит это всё с таким будничным выражением, как будто что-то обыденное обсуждает.

– Как? Откуда... ты знаешь?

– Отправил им смс, пока ты сидела на моей куртке и убивалась.