Братство дороги

Подойдя ближе, Харрэк понял, каким огромным он был. Его голова и плечи возвышались над стражниками, хотя они оба были выше любого человека, которого знал Харрэк. Мужчина был мускулист и намного шире в плечах, чем Разбитая Миска. Белый великан.

Когда Харрэк приблизился, он обернулся.

– Свеженький парнишка вышел из лугов, - усмехнулся Харрэку белокожий мужчина. в густой, подстриженной у самого подбородка бороде, блеснули зубы. Подождав ответа, он прищурил светло-голубые глаза.
– Я что-то неправильно сказал? Я думал, ты хакку.

– Я хакку.

– Как твое имя, парень?

Харрэк поймал себя на том, что едва не назвал незнакомцу своего истинного имени:

– Пылающий Камень. Я человек из племени.
– Он повернулся к ближайшему стражнику с перьями на голове.
– Мой вождь послал меня говорить с королем.

Стражник, не улыбаясь, кивнул в сторону толпы:

– Жди.

Харрэк оглянулся. Казалось, люди приготовились ждать здесь не один день: возле каждого лежали съестные припасы, были установлены дающие тень навесы.

– Долго?

Стражник уставился вперед, словно перед ним больше никого не было. Харрэк почувствовал, как его жалят шрамы имени, гордость уколола его даже в этом странном месте стен и железа. Он стоял, неподвижный, удерживая себя между кипевшим в крови горячим гневом и холодным фактом своего положения. Мужчины гораздо старше и важнее него сидели на обочине дороги, у двери во владения короля-многих-племен. И все-таки он не мог уйти.

– Ха! Мальчик не любит ждать.
– Огромный чужеземец усмехнулся еще шире.
– А кто любит? Особенно в этой проклятой жаре!
– Он протянул руку, чтобы хлопнуть Харрэка по плечу.

Харрэк поймал запястье белого человека. Он чувствовал под своими пальцами рубцы шрамов.

– Я - мужчина.

– Конечно, мужчина. Пылающий Камень, верно?
– Человек выглядел удивленным, хотя по его наполовину покрытому бородой лицу было трудно сказать.
– Я Снага вер Олафсон. Могу я забрать свою руку?

Харрэк отпустил руку Снаги, и крупный мужчина сделал вид, будто потирает запястье, которое покрывали уродливые шрамы – совсем не ритуальные – и такие же были на другой руке.

– Снага?
– переспросил Харрэк.
– Почему тебя так называют?

– Это мое имя, - снова заразительно улыбнулся он. Харрэк почувствовал, что улыбка невольно отражается на его губах.

– Твое истинное имя?

Снага кивнул:

– Там, откуда я родом, к этому относятся по-другому. Человек просто носит свое имя. Никак его не скрывая.

– Ты с севера. Из-за моря. Земли Христа, где люди бледные.
– Харрэк был рад, что прислушивался к мудрости старейшин в кругу и помнил достаточно, чтобы не выглядеть невежественным в глазах этого незнакомца.

– Ха!
– Снага кивнул Харрэку и отошел в тень стены, махнув рукой в сторону двух стражников.
– Я с самого севера. Из-за двух морей. Мой дом - страна снега и ледяных ветров, и наши боги во многом похожи на ваших. Христиане называют нас викингами, секирщиками, они боятся нас.

– Снег?

Снага сел скрестив ноги и похлопал по земле рядом, приглашая Харрэка присоединиться.

– Ты должен научиться верить мне, прежде чем я расскажу о снеге. Я бы не хотел, чтобы ты назвал меня лгуном.

Харрэк присел, насторожено покосившись на прямой железный меч, лежавший теперь на коленях Снаги:

– У тебя нет секиры.

За весь свой скот и все раковины каури Разбитая Миска мог купить себе железный меч, но не такой длинный и тяжелый, как этот.

– Секира осталась у сына.

– Улыбка Снаги сникла.
– Хороший парень. Большой. Он примерно твоего возраста, Пылающий Камень. Когда я отправился в плавание - о, это было осенью... уже четыре года прошло. Забери меня Один! Целых четыре года?..

Харрэк не знал ни «осени», ни «Одина» - в языке хакку не было таких слов, но он умел слушать.

– Как бы там ни было, когда я уплывал, я поговорил с ве... [4] с ведьмой, и она сказала, что если я уплыву сейчас, то больше не вернусь к берегам Юелеска. Так что я оставил свою секиру, Хель, моему сыну. Мой отец владел этой секирой, и его отец. Я не хотел, чтобы она покинула наш род.

– Зачем же ты тогда плыл?
– Харрэк никогда не видел моря или даже озера, зато видел пруд Нолу, который появлялся в сезон дождей, и ему не составило большого труда представить водоем во много раз шире, чтобы по нему могли плавать люди на деревянных плотах.
– Если ведьма сказала...

4

Снага имеет в виду вельву (др.-сканд. V"olva, Vala, Sp'akona), прорицательницу или предсказательницу в скандинавском эпосе.

– Человек не может жить следуя пророчеству. У меня был долг перед братьями по клану. Сколько их могло бы не вернуться домой, если бы я остался в своей хижине? Как бы тогда мой сын смотрел на меня и мою секиру?
– Опять улыбка.
– И еще. Я ведь могу вернуться!

– Что случилось?

– Заплыл слишком далеко, в теплые моря, потерял слишком много людей, попал в плен, потом меня увезли на юг, продали в рабство, отправили еще дальше на юг.

Харрэк снова перевел взгляд на шрамы на запястьях Снаги. Племена Змеиных Жал торговали рабами с маврами из-за северных гор. Иногда они брали в плен и мужчин. Только призрачная равнина разделяла хакку и Змеиных Жал с их веревками и базарами, где людей продавали как скот.

– Ты сбежал?

– Твой король купил меня для своей охраны. Лакка.
– Он кивнул на стену.

Харрэк знал дюжину историй о лакка. Если и существовал отряд более опасный, чем лучшие воины короля-многих-племен, то старейшины хакку о нем ничего не знали.

– В лакка есть воины-рабы?
– Харрэк знал, что там были мужчины из многих племен и даже из земель, которые лежат за пределами владений короля, но он не слышал ни об одном бойце, который был бы рабом.

– Больше нет.
– Снага похлопал по мечу на коленях.
– Я добыл себе свободу в первом же бою. Салаш из глубокой Сахры захватил город в пустыне. Мы отбили его обратно.

– Салаш...

– Есть и более интересные вещи, о которых ты мог бы спросить, - перебил его Снага.

Харрэк сел на корточки. Он посмотрел на ожидавшую толпу. Старики блестящими камешками на деревянных досках играли в манкала. Воины, сгорбившиеся под весом своих копий, жевали бетель, купцы сидели на подушках рядом с грудами товаров.

– Почему воин лакка сидит и разговаривает со мной?

Снага кивнул:

– Потому что в тебе есть огонь.
– Прищурившись, он глянул на Харрэка.
– Зачем ты сюда пришел?