Братва: Век свободы не видать

Из коньяков имелся в наличии лишь дагестанский, и мне пришлось довольствоваться этой явно третьесортной продукцией, не обладающей ни ароматом, ни вкусовым букетом. Впрочем, данного напитка я заказал самую чуть – триста граммов, просто, чтоб не есть всухомятку, так как она весьма пагубно отражается на здоровье человека.

За тусклыми окнами вагона-ресторана заметно сгущались сумерки. Глазом различались только сплошные лесные массивы, но определить, где ель, а где сосна, возможности уже не было. Ну и наплевать. Успею завтра-послезавтра вдоволь налюбоваться пейзажами – телепать до Одессы еще где-то около двух суток надо. На том и успокоился.

Алкоголь, хоть и низкопробный, все же сумел оказать на организм свое обычное живительное влияние. Голова благоразумно прекратила сепаратистские попытки расколоться на множество суверенных частей, мышцы тела сбросили с себя нудный напряг и усталость. Короче, органон мой после принятия внутрь трехсот граммов золотой жидкости чувствовал себя как новенький.

Мне даже вдруг очень захотелось женского общества. Но, придирчиво оглядев «слабую» половину посетителей заведения, не отыскал ни одной достойной кандидатки, чтоб скрасить поднадоевшее личное одиночество.

Ладно. Пойду в таком случае привычной, давно проторенной дорожкой.

Расплатившись по натурально грабительскому счету, я покинул вагон-ресторан, прихватив в буфете бутылку сухого итальянского шампанского и коробку шоколадных конфет «Ассорти». Для намеченного мероприятия эти предметы как раз в тему. Весьма кстати то бишь.

Подходящий по всем параметрам «объект» отыскал в соседнем с моим вагоне – молодая проводница с выпирающими именно там, где надо, из-под синей униформы округлостями, блондинка и не дылда. Чистое свежее личико.

Дверь в ее крохотное купе-подсобку была открыта, и я смог по достоинству оценить все прелести незнакомки, разливавшей в это время чай в дюжину граненых стаканов на объемно-квадратном металлическом подносе.

– Вечер добрый, сударыня! – стараясь вложить в свой баритон как можно больше учтивости и бархата, сказал я, застыв на пороге подсобки. – Только не примите меня за глупого нахала, выслушав несколько необычную, признаю, личную просьбу.

– В чем дело, гражданин? У вас что-то случилось? Видимо, с головой? – не слишком любезно отозвалась проводница, разглядывая меня своими лучистыми глазами, как какую-то редкую импортную инфузорию. Без акцента говорящую на русском языке к тому же.

– Случилось, – кивнул я, одаривая блондинку самой обворожительной улыбкой, на какую только был способен. – Но ничего страшного, к счастью. И не с головой. Просто сегодня у меня день рождения и одновременно юбилей – сорок лет как радую Россию-матушку своим существованием.

– Вы уверены, что радуете? – слегка выпустила язвительные коготки дерзкая молодая особа, возвращаясь к чаеразливочному занятию.

– Естественно! – убежденно заявил я, дипломатично сделав вид, что не заметил явной насмешки. – Я в меру сил отвлекаю соотечественников от серых однообразных будней, даю духовную пищу их сердцу и уму.

– Ах, вот что! Вы, по всей видимости, работаете эстрадным или цирковым комиком? Угадала? – продолжала в прежнем духе бойкая девчонка, состроив невинное выражение на своем гладко-кукольном личике.

Признаться, я даже децал оскорбился где-то на дне души. Никогда не подозревал, что меня кто-то может рискнуть назвать клоуном. А ежели это просто юмор у нее такой – то явно неудачный, в натуре!

Но я благоразумно сдержал первый сильный порыв досадливого раздражения и совершенно спокойно и терпеливо разъяснил допущенную собеседницей грубую ошибку на мой счет:

– Вы попали пальцем в небо, сударыня. Очень промахнулись то бишь. К вашему милому сведению, я бизнесмен по профессии, а по призванию и хобби – литератор. Разрешите представиться: Евгений Монах.

– А ведь я читала ваши книги! – удивленно всплеснула руками молодая проказница, уставившись на меня как на чудо-юдо какое-то. – Вы детективы сочиняете, верно?

– Не смею отрицать очевидное, – улыбнулся я, весьма довольный начитанностью блондинки. Сей факт значительно все упрощал – женщины, как я имел возможность неоднократно убедиться, сильно падки на разных творческих интеллепупов, трущихся на ниве театра, литературы и музыки.

– Так что вы хотели, Евгений? Извините, не знаю вашего отчества. – Уже совсем другим – благосклонным – тоном спросила проводница, слегка смутившись почему-то.

– Отчество не нужно. Я люблю, когда меня называют просто по имени – манией величия не страдаю. Кстати, а как зовут столь прелестное создание?

– Меня имеете в виду? – не очень уверенно уточнила любительница детективов, забавно порозовев свежими щечками. – Маргаритой.

– Так вот, дорогая Марго. Не возражаешь, если буду так называть тебя? Отлично! Как я уже упоминал, нынче у твоего покорного слуги знаменательный юбилей, а прилично встретить его совершенно не с кем. Прямо беда. Привык, понимаешь ли, в приятном обществе подобные праздники проводить. Соседи по купе меня не вдохновляют. Не откажешься составить мне дружескую компанию? О новых течениях в современной литературе приколемся. Поговорим, я хотел сказать.

Маргарита подозрительно покосилась на бутылку шампанского в моих руках:

– На работе я не пью алкогольных напитков, Евгений. Даже с известными писателями.

– А это совсем никакое не спиртное! – уверенно заявил я, нахально опротестовав очевидное, – девять градусов всего – натуральный лимонад, уверяю тебя. Честное слово джентльмена!

– Все равно ничего не выйдет, Евгений. Мне чай нужно разносить.

– Ерунда. Как говорит дедуля Карл Маркс, «лучший вид отдыха – смена труда», – усмехнулся я, чувствуя, что бастион уже на грани сдачи. – Умственным трудом я всю сознательную жизнь занимаюсь, не грех иногда слегка и к физическому приложиться. Для разнообразия и марксистского отдыха.

Я пристроил коробку конфет и бутылку на откидном столике у окна и взял поднос с батареей чайных стаканов.

– С радостью помогу тебе напоить жаждущих пассажиров. Берешь меня на полставки? Вернее – в качестве бесплатного приложения?

– Ну, разве что в качестве бесплатного приложения, – поддержала игру юная проводница. – Только не уроните с непривычки. Тяжелее авторучки небось ничего в жизни не держали?

Отвечать я посчитал излишним и без слов вышел со своей ношей в коридор вагона. Хотя меня так и подмывало сказать, что заряженный автомат-пистолет системы Стечкина весит никак не меньше ее чайного подноса. И работать этим огнестрельным «инструментом» мне чуть ли не ежедневно приходится.

Наш рейд по спальным купе выгона получился малоприбыльным – реализовать удалось всего полдюжины стаканов тонизирующего напитка. В массе своей пассажиры поезда явно отдавали предпочтение совсем иным жидкостям, о чем наглядно свидетельствовали их сильно раскрасневшиеся рожи и неестественно блестящие глаза.

Маргарита не предпринимала более попыток уклониться от «юбилейного» междусобойчика, даже добавила к моим закусочным конфетам свою скромную лепту – две пачки печенья «Радужное». Оно, правда, оказалось трехмесячной давности, гранитно засохшее, но пустяки – не все коту масленица, как говорится. Ложка дегтя частенько делает мед еще слаще – такой вот любопытный парадокс.