Братва: Век свободы не видать

– Познакомьтесь, Ольга, с вашим вторым соседом Рафаилом Вазгеновичем, – сказал я, подводя спутницу к обладателю полосатых плавок.

Рафаил если и удивился, увидев меня, то ничем этого не выдал. Хотя наверняка ведь был уверен, что я уже парюсь в изоляторе временного содержания по подозрению в умышленном убийстве своего земляка.

А вот на Ольгу он среагировал живо и мгновенно – особенно, когда она грациозно освободилась от сарафана, оставшись в узеньком голубом купальнике. Строение ее фигуры было из самых излюбленных у страстных южан: высокая, объемно-выпирающая грудь, гибко-тонкая талия и крутые широкие бедра, плавно переходящие в длинные стройные ноги. Мне, кстати, такой волнующий типаж тоже весьма по вкусу, хотя задница у девчушки все же несколько тяжеловата. Впрочем, данный пикантный нюанс можно было рассматривать и как крупное достоинство.

Рафаил заливался соловьем и рассыпался в любезностях перед Ольгой, словно поставил себе задачу не только обворожить-заворожить девушку, но и тут же склонить к соитию. Мало того, что собственный лежак ей уступил, но еще откуда-то целый букет красных тюльпанов приволок. Небось одну из клумб перед санаторием начисто оборвал, козел.

Во мне хоть и бежит толика восточной крови, но не бурлит, как у Рафаила. Поэтому я отдал ему поле боя, предоставив возможность вовсю распинаться и соблазнять прелестную соседку в одиночестве.

Стараясь не слушать разглагольствований доморощенного армянского ловеласа, я скользил скучающим взглядом по пляжным окрестностям и вскоре был сполна вознагражден за зоркость.

В белом костюме а-ля «Мечта Остапа» по берегу бодро шагал, переступая через тела, мой верный Цыпа, не обращая ни малейшего внимания на недовольство отдыхающей публики и рыская взглядом по сторонам, кого-то высматривая. Меня, по ходу.

– Вынужден вас покинуть, – сообщил я воркующей парочке, вставая. – Ко мне коллега-бизнесмен в гости приехал. Необходимо проявить должное гостеприимство.

Узрев шефа, Цыпа расцвел-расплылся в широкой счастливой улыбке. Радуется, как пацан, в натуре. За что и дорог, впрочем.

– Привет, Евген! А я по тебе скучал! – громко заявил соратник, словно обухом меня огрев. Дело в том, что эти слова частенько любил повторять ныне покойный Киса, лучший «специалист» нашей группы и мой личный друг.

– Привет, братишка. Как меня нашел? – вяло поинтересовался я, опечаленный внезапными воспоминаниями.

– Администраторша дала наколку, что ты на пляже. А знаешь, Евген, я ведь прочитал рассказ «Гамбринус». Спецом в городскую библиотеку ходил. – Молодой соратник гордо выпятил вперед свой квадратный подбородок, явно ожидая похвалы. – Когда заглянем в это конкурирующее заведение?

– Что прочитал – молодец! Растешь, можно смело сказать, прямо на глазах, – не стал разочаровывать я верного Цыпу. – А ходить туда вовсе не обязательно. Во-первых, там практически ничего за двести лет не изменилось, а во-вторых, со временем у нас большая напряженка. В номере расскажу, что к чему и что почем.

В холле санатория мы приблизились к стойке администраторши, у которой Цыпа оставил чемоданчик-«дипломат», отправляясь на мои поиски.

– А я и не ведала, Евгений Михайлович, что уральцы эдак падки на здешних милиционерш! – язвительно заметила, поджав губы, толстушка администраторша. – Каких тут только оригиналов не встретишь! Прости Господи!

Собравшийся было уходить, я приостановился, оперативно осмысливая важную информацию.

– Вы говорите об Ольге, которая сегодня из Нового Афона приехала? – не слишком удивившись, уточнил я, с любопытством разглядывая желчное лицо моей несостоявшейся пассии.

– Уж не знаю, откуда она якобы приехала, но я ее неоднократно на Дерибасовской встречала. И была она не в нахальном мини-сарафанчике, как ноне, а в милицейской форме. Вот! – Хохотушка явно предвкушала узреть смятение на моей физиономии, но ее надеждам не суждено было сбыться.

– В женщине, досточтимая барышня, мужчины ценят не ее профессию, а свежую молодость, красивую попку и ядреную грудь, – жестко парировал я, сочувственно улыбнулся на прощанье и ретировался в свой «люкс».

– Кокнуть козлину – и все дела! – внес рационализаторское предложение Цыпа, когда я подробно объяснил ему возникшую непростую ситуацию с Рафаилом Вазгеновичем.

– А что мы с этого будем иметь? Конкретизируй. Мы ведь не маньяки, чтоб убивать без всякого материального стимула, – я укоризненно покачал головой. – С мокрухой спешить не стоит, брат. Что сначала нам необходимо сделать?

– Да, что? – Цыпленок захлопал пушистыми ресницами, будто помогая этим усилению личной мыслительной деятельности.

– Сперва нам край надо узнать, где находится пропавший пояс, – не счел я нужным томить соратника. – В нем крупные ценности, уверен.

– Рубль за сто! Гарантия! – согласно кивнул Цыпа, азартно потирая свои кувалдообразные руки. – Будем пытать гада?

– Может, и придется, – децал подумав, не стал я расхолаживать подручного. – Как карта ляжет. Кстати, ты при козырях?

– Нет, Евген. Оружие в самолет брать не рискнул. Но кое-что для тебя привез. – Цыпа щелкнул замками «дипломата» и извлек на свет Божий пузатую черную бутылку «Наполеона». – Твой любимый коньяк.

– Молодец! Весьма предусмотрительно и мудро поступил! – совершенно искренне выразил я свои чувства. – Давай слегка отметим твой приезд. Когда назад планируешь?

– Обратный билет у меня на понедельник. Так что два с лишним дня я в полном твоем распоряжении. Всю Одессу при желании успеем запросто замочить. Хо-хо!

Я тоже чуток подхохотнул из солидарности, разливая пахучую золотую жидкость в стаканы. На самое донышко плеснул – чисто для проформы, а не для пьянства. Слишком много дел отчетливо вырисовывалось на близком горизонте, чтоб сейчас беспечно в загул срываться.

Черкнув на листочке из блокнота адрес флигеля на Ромашковой улице, я отдал его Цыпе.

– Тут недалеко. Познакомься со своим временным жильем и подгребай сюда через пару часиков. К этому времени я обмозгую ситуацию и приму конкретное решение.

Когда соратник ушел, я вдруг вспомнил, что не помянул по доброму христианскому обычаю душу почившего Романа Борисовича и тут же, не откладывая в долгий ящик, набулькал себе еще полстакана коньяка. Приличные люди должны всегда свято блюсти старинные традиции.

Активно-агрессивные молекулы алкоголя качественно изменили плавный ход моих мыслей. Сначала я предполагал спокойно дождаться возвращения Цыпы и с ним на пару нанести визит Рафаилу Вазгеновичу, а теперь, неожиданно для себя, вознамерился срочно побеседовать с соседом по душам единолично. При любых негативных раскладах сумею справиться с негодяем. И не таких бугаев обламывал, в натуре.