Брелок желаний

Я достал из кармана брелок. Повертел.

Щёлк. Щелк. Щелк.

В офисе послышался стук упавшей чашки.

— Осторожней, Лариса! — крикнул кто-то, и снова тишина.

Я убрал брелок обратно.

До меня нет никому дела, особенно сейчас. А ведь я видел Шрека и Юленьку вместе. Вот была бы почва для сплетен, особенно родственникам Шрека. А потом я вспомнил, что я всего лишь замерщик окон.

С лицом простого парня, который ничего не делает… и при этом, возможно, делает всё.

ГЛАВА 2 «ПАЙКА»

Москва шумела. Гудела, как кастрюля с кипящим супом, в котором бурлили офисы, пробки, скандалы, кофе навынос, миллионы невысказанных «пошёл ты» и три сотни оттенков помады, от «молчаливой розы» до «красной смородины».

А в самом центре этого веретена из стекла, бетона и истерик, на последнем этаже бизнес-центра с претенциозным названием «Aurora Prime», по лакированному полу носилась женщина, от которой у некоторых людей начиналась аллергия на собственную несостоятельность. Её звали Пайка. И сегодня она потеряла всё.

— Найдите! Найдите, или я вас всех закопаю! — кричала она так, что у начальника службы безопасности в кармане от ужаса зазвенел телефон. Никто не звонил. Он просто звенел.

Каблук с хрустом врезался в стол. Пластик треснул. Каблук остался цел. Пайка была как кость — ничего не брало.

Охрана металась, как тараканы в старой коммуналке, когда кто-то включает свет. Привлекли полицию, позвонили хакерам, даже какому-то старцу в Грузию, которого кто-то однажды видел рядом с магическим рынком под Тбилиси. Брелока нигде не было.

Он исчез. Просто исчез.

Не ключ от домика в Мытищах, не флешка с компроматом, не губная помада от Dior. Нет. Это был тот самый чёрный, глянцевый, плотный, гладкий, как отполированная чума, брелок с красной кнопкой. Одинокая точка, торжественная и угрожающая, как точка в конце судьбы.

С первого взгляда он выглядел глупо. Как сувенир с AliExpress. Но она знала: это было оружие. Или инструмент. Или подарок. Или проклятие.

Пайка закрыла глаза и в памяти всплыли моменты, как много лет назад он просто появился.

Ей было десять. Египет. Красное море. Гостиница, где всё пахло антисептиком и влажными полотенцами. Отец загорал в шляпе и белых носках, мать пряталась под зонтом, а Пайка — тогда ещё с веснушками и тонкими заплетёнными косичками — плавала с маской, воображая себя русалкой. Ну или хотя бы одной из сестер Ариэль. Она нырнула. И там, на дне, нашла кувшин.

Старый. Пузатый. Как будто вывалился из кадра приключенческого фильма.

Она вытащила его, разбила о коралл, и из черепка выпал он. Брелок. Молчаливый. Без надписей. Без шурупов. Без намёка на логику.

И она — не задумываясь, не давая себе объяснений, — сунула его в рюкзак между влажным полотенцем и недоеденным «Сникерсом». И забыла.

Вспомнила уже в выпускном классе. Вечер. Комод. Пыль. Брелок.

Он выглядел точно так же, как тогда — холодный, сухой, как будто только из воды. Она держала его в руках, не зная, зачем. Просто ощущала: это не игрушка.

А потом — такси.

Водитель с блестящим лбом и перегаром, с мерзкой ухмылкой и рукой, тянущейся к колену. От страха Пайка сжала брелок в руках — и нажав на кнопку сказала:

— Сдохни, тварь! — выдохнула она сквозь слёзы.

Машина вильнула, как марионетка, которой перерезали нити. Врезалась в дерево. Пластик. Стекло. Крики. Полиция. Папин ремень. Мамина икона.

А брелок? Как ни в чём не бывало — в её кармане. Чёрный. Спокойный. Непоколебимый.

С тех пор — началось.

Сначала — случайный костюм. Она сидела вечером, уставшая, на сайте модной одежды, увидела идеальный комбинезон и прошептала:

— Вот бы мне такой сейчас...

Случайно нажала на кнопку.

Через секунду костюм лежал у неё на кресле. С вешалкой. С биркой. С мечтой.

Потом был айфон. Потом — билеты в Париж. Потом — серьги, которых ещё не было в продаже. Появлялись. Просто так.

Она боялась. Но продолжала. Как человек, нашедший лампу с джинном, который не задаёт дурацких вопросов, а просто кивает и делает.

Когда мама однажды спросила:

— Доча, ты где деньги берёшь на всё это?

Пайка посмотрела в пол и тихо ответила:

— Мужик у меня появился. Богатый.

Мама перекрестилась. Папа скрипнул зубами. Но поверили. Потому что проще поверить в мужика, чем в магию.

А потом — ЕГЭ.

— Хочу поступить в МГУ. «На бюджет», —прошептала она перед сном, нажимая кнопку трижды, на всякий случай.

Через неделю пришло письмо. Поздравляем. Вы — студентка. Вышка. Бюджет. Официально.

И тогда всё изменилось.

Сначала она просто училась. На филфаке. Потом — по приколу — записала песню. На диктофон. Без студии, без битов. Просто голос, гитара и злость. Выложила в TikTok.

И трек взорвал страну.

И как-то сразу - миллионы прослушиваний, предложения, эфиры, ротации. Радио за радио. Диджеи дрались за эксклюзив. Её треки летели в чарты, как искры из сломанной розетки.

Она стала певицей. Настоящей. Хит за хитом. Концерты. Афиши. Охрана. Сцены. Костюмы.

И — да — деньги.

Много денег.

Квартира в «Москва-Сити» с видом на облака. Дом в Барвихе. Дом на Кипре — для родителей. Там они пекли булочки и смотрели турецкие сериалы. Дом в Дубае. Дом в Новой Зеландии — потому что ей нравилось, как это звучит.

Частный самолёт. Телохранители. Менеджер. Шофёр. График расписан на два года вперёд.

На витринах её фото. На улицах — её песни. Она стала как воздух. Как Wi-Fi. Везде.

И всё благодаря брелоку.

Пайка никогда не говорила об этом. Не делилась. Не шутила. Это была её тайна. Страшная и сладкая.

Каждый раз, нажимая кнопку, она чувствовала себя не богиней — больше. Как будто управляла самим сценарием жизни. Не импровизировала — писала.

Но однажды он пропал.

Исчез. Без предупреждения. Без драмы. Просто нет — и всё.