Бриллиантовые кандалы

— Сеньора — журналистка! — с пафосом заявил бразилец. — Защищает права униженных и оскорблённых женщин! Вы что, не видели, как мы проходили тут четверть часа назад?

— У нас много кто проходит, — пробурчал дежурный. — Подумаешь, журналистка. Мы и министров видали.

Марина протянула в окошко удостоверение. В это время во внутреннем дворе, среди стоявших и прохаживавшихся посетителей, возникло движение. Послышались свистки и крики. Все находившиеся в помещении дежурного оглянулись на распахнутую дверь во двор. В радиодинамике завыла сирена.

— Побег! — раздались крики. — Побег!

Дежурный, не выпуская из рук марининого документа, поднял трубку телефона внутренней связи. По двору, расталкивая людей, кто-то пробежал. Марина видела, как один из охранников дважды выстрелил в воздух. Испытывая нарастающий страх и слабость во всём теле, она прислонилась к стойке у окошка дежурного.

— Спокойно, сеньора, — шепнул бразилец.

Он постучал костяшками пальцев по стеклу, привлекая внимание дежурного.

— Послушайте, уважаемый, можно мы с сеньорой журналисткой вернёмся на пару минут во двор? Сеньора очень заинтересовалась побегом и думает включить рассказ о нём в свой репортаж о вашей тюрьме.

Снова обернувшись на двор, Марина увидела бегущего во весь дух парня в тюремной робе. Его преследовали охранники.

Дежурный выкинул из окошка документы.

— Никаких репортажей! — закричал он. — Убирайтесь отсюда! Охрана, выведите этих людей! Нечего им тут разнюхивать!

Один из находившихся в дежурке военных начал подталкивать Марину и сеньора Перейру к выходу, приговаривая:

— Прошу вас… Прошу…

Бразилец подхватил Марину под руку.

— Ничего страшного, сеньора, — говорил он тихо, — этот отвлекающий манёвр приготовлен заранее, у нас всё под контролем…

Улица, раскалённая до бела тропическим солнцем, была запружена припаркованными автомобилями.

— Сюда, — Перейру показал на красную «Хонду».

В машине для Марины была приготовлена новая одежда. Она сразу стала переодеваться.

Через пять минут «Хонда» выехала на шоссе, связывающее Асунсьон с бразильским городом Куритиба, столицей штата Парана. По сторонам тянулись пальмы и араукарии, то и дело показывались мотели и индейские посёлки.

Миновав город Коронель-Овьедо, беглецы повернули на север. Перейру объяснил Марине, что если побег обнаружат, то искать её будут прежде всего на дороге в Куритибу и, уж конечно, известят военных, которые контролируют границу на этом участке.

Дорога петляла между холмами и иногда углублялась в сельву, где её постоянно перебегало разное экзотическое зверьё. А когда она взбиралась на склоны холмов, то с высоты можно было увидеть простирающуюся до самого горизонта обширную равнину, всю в зелёных и коричневых пятнах лесов и полей. Города встречались редко, в основном попадались только индейские посёлки. Их пёстро одетые жители, мужчины и женщины, сидели вдоль обочин, чем-то торгуя, и приветствовали каждую проезжавшую машину.

В маленьком одноэтажном городке Ипе-Ху, где обитали, кажется, одни индейцы, беглецы сделали небольшую остановку. Бразилец на несколько минут наведался в местный ресторанчик и вернулся с двумя бутылками охлаждённой воды и жареной курицей в целлофановой упаковке. Перекусив, они без приключений добрались до парагвайского пограничного городка Педро-Хуан-Кабальеро. Перейру сказал своей спутнице, что здесь они пересекут границу без документов, поскольку все в этом городе его друзья. Марина не стала расспрашивать о них, заранее зная, что это бесполезно. Только что она уже сделала попытку выяснить у него, кто же всё-таки послал его за ней и кто та женщина, которая осталась вместо неё в тюрьме, но вместо ответа бразилец бросил на неё такой взгляд, что она умолкла надолго.

По выезде из города они пересекли участок сельвы и остановились перед бревенчатым зданием с флагом и антенной на крыше. Как только «Хонда» затормозила, из дверей высунулась толстая усатая физиономия и показалось дуло автомата. Перейру вылез из машины, что-то с улыбкой крикнул. Усатый отозвался и тут же скрылся в доме. Вслед за ним в дом вошёл бразилец.

Через пять минут Перейру вернулся, засовывая в карман бумажник.

— Это граница Парагвая, сеньора, — сообщил он, заводя мотор.

Не проехав и сотни метров, они остановились у почти такого же здания, только флаг висел другой.

У Перейру, действительно, повсюду были друзья.

— Считайте, что худшее позади, — сказал он, выйдя из этого второго дома и усевшись за руль. — Мы в Бразилии.

Постепенно лес вдоль дороги делался глуше. Перейру включил фары. У Марины было ощущение, что они едут не к людям, а куда-то в самую чащу. Почва была влажной — видимо, недавно прошёл дождь. «Хонда» несколько раз останавливалась, буксуя в грязи. Перейру ругался по-бразильски, в сердцах бил кулаками по рулю, а Марина со страхом думала о том, что им, наверное, придётся заночевать в этой ужасной дикой сельве. Из зелёной завесы, которая почти смыкалась над ними, доносились странные, вызывающие оторопь вопли и рёв, тропу в свете фар переходили большие пятнистые кошки, а обезьяны обнаглели до того, что спрыгивали с лиан прямо на крышу машины.

— Мы в настоящем зоопарке, — пробовала шутить Марина, но её спутник отмалчивался. Лишь однажды сквозь зубы проворчал, что им надо было ехать на джипе. Но откуда он мог знать, что накануне пройдёт дождь и превратит дорогу в месиво?

Быстро сгущался вечер. Наверху, в разрывах ветвей, показались огромные лучистые звёзды. В полутьме Марина даже не сразу заметила, что лес поредел. Дорога, по которой они ехали, устремилась к довольно крутому подъёму. Урча мотором, «Хонда» не без труда взобралась на него, и тут оказалось, что вдоль гряды холмов проходит вполне приличное асфальтовое шоссе, по которому в обе стороны сновали машины. Выехав на него, Перейру прибавил скорость.

Через четверть часа они свернули на другое шоссе, и вскоре впереди показались городские огни. Из сумерек выступили белые многоэтажные дома, современные здания офисов.

— Дорадус, — сообщил Марине бразилец.

Проехав освещёнными улицами, «Хонда» остановилась у розового здания гостиницы.

— Для вас заказан номер сорок два.

Поблагодарив, Марина вышла из машины. Перейру остался сидеть за рулём.

После охлаждённого кондиционером воздуха «Хонды» на неё нахлынула душная тропическая ночь. Казалось, она очутилась в бане. Лёгкая майка почти сразу пропиталась потом и прилипла к телу.

Через небольшой сквер, засаженный цветами и агавами, Марина прошла к стеклянным освещённым дверям. За её спиной отъехала машина. Марина оглянулась, но «Хонда» уже скрылась в блеске ночных огней.

В просторном безлюдном холле, подсвеченном зеленоватыми светильниками, на неё снова повеяло прохладой. Откуда-то доносились звуки фортепьяно. Молодой служащий в ярко-зелёной униформе, появившись словно из-под земли, с поклоном показал ей на двери лифта. Они вдвоём поднялись на четвёртый этаж. Похоже, Марину здесь уже ждали. Но ещё больше она удивилась, войдя в сорок второй номер. Ей навстречу из глубокого кресла, отложив журнал, поднялся Виктор Карелин!

Глава 28

Вот уж кого она ожидала увидеть здесь меньше всего. Она задохнулась от восторга. Ей тут же захотелось прижаться к нему, обвить руками его шею, почувствовать его тепло. Но она лишь произнесла, и то не без труда:

— Так это ты вытащил меня из тюрьмы?

Он закрыл за её спиной дверь.

— Похоже, ты снова попала в неприятную историю.

— Ах, это Борода с его шайкой, — почти простонала Марина. — Меня грубо подставили, подбросили мне героин!