Бухучет на выезде

Сияя совершенно идиотской, но счастливой улыбкой, которой прощается абсолютно все, Юла заперлась в душевой кабине и не слышала, как входная дверь снова хлопнула. Только на этот раз это был не вернувшийся Артур, а миловидная хрупкая блондинка, чем-то внешне напоминавшая Юлу, только с длинными волосами и моложе. Втащив в квартиру огромный красный чемодан, она устало прислонилась к дверному косяку и лишь потом заметила разброшенные по прихожей женские туфли, которые никак не могли принадлежать ей. Женщина отлепилась от двери и изумленно замерла напротив провокационной улики.

— Это еще что? — она брезгливо отпихнула мыском босоножки чужую обувь и стремительно вошла в гостиную, благо она располагалась прямо по коридору.

Подушки дивана валялись на полу, сверху которых, кокетливо аллея, возлежали детали женского нижнего белья, а вот предметов верхней одежды нигде не было видно. На стеклянном кофейном столике напротив огромного кинотеатра, находились остатки вчерашней роскоши: изрядно прореженный запас фруктов, едва начатая бутылка шампанского и два бокала. Два! Гостья сжала кулаки и с перекосившимся от ярости лицом, развернулась и бросилась в спальню, уже зная, что там увидит. Разобранная двуспальная кровать из миланского ореха, смятое белье, еще влажное полотенце Артура, которым он всегда пользовался, когда оставался ночевать у бывшей супруги. Вика прошлась по комнате и зло выплюнула:

— Кобель! Он еще в мою квартиру баб водит, скотина!

То, что формально они уже три года были в разводе, а квартира по документам как числилась на Асланове, так и числится, дела не меняет. У нее же были ключи и, прилетая в Россию по делам, она неизменно оставалась здесь, и он не имел права сюда никого водить! Правда как до него это донести, если она не собиралась пока что с ним ссориться? Он оказывал ей серьезную поддержку даже после развода, и лишиться этого женщине не хотелось. Да и как ему сказать, что она прилетела, но не стала, как обычно, его предупреждать? Артур не любит сюрпризов и терпеть не может, когда происходит что-то в разрез с его планами, так что вместо качественной женской истерики, когда можно пустить слезу и выставить мужчину виновным во всех грехах, пусть платит, не прокатит.

В комнату, напевая какую-то лирическую мелодию, вошла Юла и, увидев постороннюю женщину напротив, которая с любопытством и каким-то затаенным злорадством, смерила ее взглядом, замерла.

— А… вы кто?

Бывшая жена Асланова гордо вздернула острый подбородок, отчего огромные небесно-голубые глаза фарфоровой куклы чуть прищурились:

— Прекрасный вопрос, а главное, своевременный, но задать его должна я, раз уж живу здесь и владею этой квартирой. А вот кто вы и почему в таком виде?!

Юла вышла из душа в обнаженном виде, собрала разбросанную вчера одежду: собираясь в ванну и проводя Артура вон, она скидывала предметы туалета под Rammstein по всей квартире. Не чувствуя конечностей, но понимая что демонстрировать свою слабость нельзя, кто бы ни была эта женщина, блондинка неторопливо оделась и только потом повернулась к собеседнице.

— Здесь какая-то ошибка, потому что здесь живу я и могу ходить, в чем хочу и как хочу.

Подобная спокойная наглость Вику восхитила, она сама была такой же, но редко решалась демонстрировать характер. Эта же дамочка явно не смущалась и не боялась вести себя так, как хочет. Виктории пришлось проглотить выпад и поменять тактику:

— Вы должно быть одна из многочисленных подружек моего мужа? Он часто водит их сюда, пытаясь вызвать мою ревность. Но я не первый год с ним и понимаю, что Артур еще молодой, поэтому иногда позволяю ему подобные шалости. О, милая, вы наверняка не знали о его семейном положении? Артур всем врет, что давно развелся и стоит мне уехать куда-нибудь в отпуск, как новая девица уже отирает порог нашего дома.

Голос у нее был ласковым, донельзя участливым, но у Юлы тут же свело скулы. Внутри что-то окаменело и оборвалось. Слабая мысль, пытаясь отрезвить свою владелицу, кричала, что не стоит вестись на провокацию и нужно просто позвонить Артуру. Лучше спросить напрямую, что около нее делает его бывшая супруга и бывшая ли она? Только была одна маленькая неувязка: Юла так и не удосужилась узнать его номер.

Вика, видя, что ее слова доходят до любовницы Асланова, но не в той мере, в какой хотелось бы, подошла ближе и попыталась взять блондинку за руку. Та вырвалась, словно дотронулась до ядовитой змеи, но Виктория ничуть не обиделась:

— О, не принимайте близко к сердцу, мужчины все такие, им лишь бы погулять и запудрить нам, бедным женщинам мозги. Я надеюсь, вы не успели в него влюбиться? Он умеет нравиться, но итог всегда один: одна или две ночи, и он возвращается домой, а я его прощаю.

Передернувшись от отвращения и отступая к двери, Юла прошептала:

— Зачем?

Бывшая жена Артура равнодушно пожала плечами:

— Он хорош собой, прекрасен в постели и богат. Уже только за это его можно прощать и иногда отпускать попастись на чужих пастбищах, не так ли? Мне не жалко, зато каждый раз после этого я получаю что-нибудь эксклюзивное. Вот это кольцо было оплатой за последний его загул, как вам?

Она охотно продемонстрировала кольцо из белого золото с россыпью крупных бриллиантов, переливающихся на утреннем солнце как слюда. Юла даже не посмотрела на подарок и, подхватив сумку, вышла. На ватных ногах она пешком спустилась на первый этаж и, миновав консьержа, бросившегося услужливо открывать ей двери, вышла на улицу. В лицо ударил теплый, по-утреннему свежий воздух. Только от радости, которая переполняла ее всего час назад, внутри не осталось ничего кроме пепла и горечи. Видеть мужчину и в чем-то разбираться не хотелось, да и зачем? То, что у Виктории были ключи, говорило лучше всего о правдивости ее заявлений. Хотя, Лара же говорила, что они развелись по-настоящему?

Юла усмехнулась, но вышло криво: штамп в паспорте давно ничего не значит. Они, как могли его поставить, так и продолжать спокойно жить дальше. Чем милые не бранятся, только тешатся! Тревожно зазвонил телефон, женщина лениво достала кусок трезвонящей пластмассы и посмотрела на экран: Лариса. Говорить ни с кем и ни о чем не хотелось, но палец сам нажал на зеленую трубку. Против воли у Юлы вырвалось жалко-молящее:

— Я слушаю.

Лара на том конце связи хотела придушить подругу за то, что та не вспомнила о ней и хотя бы не сказала, жива ли, здорова, но, услышав что-то невнятное, что совершенно не походило навсегда бодрый голос подруги, подозрительно поинтересовалась:

— Кто-то умер?

— Вера и надежда, — стараясь не всхлипывать, провыла Юла и мрачно добавила, — но первой сдохла любовь.

— Как, только сейчас? Я думала, ты уже давно с ними рассталась, — иронично заметила Лара.

Рыжая, услышав надсадное дыхание своего личного бухгалтера, торопливо проговорила:

— Ты давай не раскисай, а живо приезжай в офис. Вообще-то я уже как час жду тебя на работе или ты решила меня кинуть?

Желание поплакать и забиться в угол исчезло, будто и не возникало.

— На какой еще работе?

— Ну, ты даешь, — рассмеялась в трубку Лара. — Юля, ты с понедельника встаешь на должность главного бухгалтера в моем холдинге, а дела принимать не собираешься и даже не в курсе, что это надо делать? Лови такси, а жду тебя в Деловом квартале, заодно расскажешь, за что мы подписали Асланову смертный приговор.

— Я не подписывала, — слабо отозвалась Юла.

Мысль о том, что ей надо куда-то ехать хоть немного, но приободрила.

— Зато я подписала, — сурово отрезала Лара, — или ты думаешь, я буду стоять в стороне и смотреть, как он тебя обижает? Когда я говорила, что тебе следует сделать все, чтобы выйти за него замуж, в этот перечень не входило, что стоит терпеть его козлиные замашки.