Букет для хозяйки

Потом он тщательно помылся с помощью разных шампуней, ароматного мыла и мягкой мочалки. Принял горячий душ, растёрся докрасна полотенцем, высушил мокрые волосы феном. Побрился, едва не порезавшись затупившимся лезвием, обильно побрызгался дезодорантом. Облачился в махровый халат и отправился в кухню, ибо сильно проголодался.

Позавтракав, как обычно, сиротской чашкой кофе и бутербродом с мягким сыром, освобождённым от бумажной обёртки, Андрей принялся за составление подарочного букета. Он складывал цветок к цветку, чередуя разные розы: белые, красные, розовые. Сложив начало букета, он наклады-вал следующий ряд, опуская стебли чуть ниже. Следующий ряд ещё ниже, чтобы получился красивый купол из роз. Концы стеблей он обрезал, чтобы получилось ровно. Перевязал собранный букет в двух местах шёлковой лен-той, которую нашёл в ящичке швейной машинки. Потом стал одеваться.

Натягивая на ноги чуть влажные брюки, он заметил, что одна брючина как назло порвалась на коленке. Видно, он неловко ворочался на грядке, изображая вдрызг пьяного немца. Пришлось снимать брюки и заниматься неумелой штуковкой порванного места. Опять не нашлось серых ниток, при-шлось пользоваться чёрными. Шов, конечно, был заметен, но Андрею ничего другого не оставалось, как смириться с этой новой неприятностью.

Зато за это короткое время и брюки полностью высохли. И "стрелка" на них сохранилась. И заштукованное место вроде бы не так заметно стало выделяться. Одевшись, Андрей оглядел себя в большое зеркало и повязал на шею шёлковую косынку, спрятав концы её в открытый ворот рубашки. Ещё раз повертелся перед зеркалом, стараясь оглядеть себя со спины, и решил, что он парнишка хоть куда.

Ах, Мартта, чёрт тебя подери! Бяка ты нехорошая. Если бы ты только знала, как я тебя хочу, как долго я тебя ждал. А ты появилась в самом конце, когда мне скоро уезжать навсегда - подумал Андрей. Но, как говорится по латыни, лучше поздно, чем никогда.

Конечно, ношенный костюм, с грубо пришитой с изнанки заплатой на заднице, это не фрак, но другого всё равно ничего не было. Андрей уже при-вык устало мириться с неприятностями, которые почему-то преследовали его всё последнее время. Одно за другим.

Завершив все дела, которые вспомнил, он тщательно упаковал букет в два полиэтиленовых пакета (один со стороны роз, другой со стороны обре-занных стеблей) и осторожно уложил его в синюю сумку. И застегнул сумку на молнию. Потом обулся, оделся, проверил, всюду ли выключено электри-чество. Взял сумку за ручки и вышел из дома.

XXXVII

Уже давно рассвело, и Андрей бодро двинулся в сторону нужного ему трамвая, номер которого сообщила ему Мартта. Наконец он добрался до ос-тановки, где останавливался этот трамвай, оторвал от книжечки билет, сунул его в компостерную щель, зажёгся зелёный огонёк, створки, загораживаю-щие проход, раздвинулись, Андрей прошёл внутрь вагона, нашёл свободное место возле окна и удобно уселся. Вагон прозвенел, водитель в микрофон объявил следующую остановку, трамвай чуть дёрнулся и поехал. Андрей по-ставил сумку с розами под сидение и проверил, не будет ли задевать её но-гами сидящий сзади пассажир. А потом стал смотреть бездумно в окно и слушать объявления вагоновожатого через микрофон об остановках.

Название той остановки, где ему надо было выходить, он запомнил и постоянно повторял его про себя, чтобы не забыть. Трамвай не торопился, ехал долго, прошло около часу. За окном был виден то берег озера или зато-на Балтийского моря, то тёмный осенний лес, когда трамвай уклонялся от набережной. Порой Андрей задрёмывал, но тут же себя вздёргивал, чтобы не пропустить нужной ему остановки. И как всегда в таких случаях бывает, он задремал как раз тогда, когда вагоновожатый объявил его остановку.

Это случилось так неожиданно, что Андрей, услышав сквозь дрёму название остановки, вскочил, ошарашенный, и, забыв впопыхах свою синюю сумку с розами, бросился к выходу. Но тут же спохватился, назвал себя пол-ным идиотом, вернулся обратно, чтобы вытащить из-под сидения сумку. А вагоновожатый в зеркало заднего вида увидел, что пассажир возвращается, решил, что тот передумал выходить, объявил следующую остановку и стал закрывать шипящие двери, чтобы продолжить путь. Андрей бросился к вы-ходу, замахал свободной рукой и закричал благим матом; "Хальт! Стоп!" Ва-гоновожатый стал открывать уже почти закрывшиеся раздвижные двери, Андрей вышел, едва не зацепив сумкой за дверь. Трамвай укатил дальше, резко свернув в сторону от видневшегося сквозь редкий лес берега. Андрей остался в одиночестве, в темноте. Вдали (в темноте всё кажется далеко) виднелись сквозь деревья светящиеся окна полутораэтажного дома.

К этому дому, с длинным подъёмом кверху, вела дорожка, усыпанная замёрзшими опавшими листьями. Андрей не знал точно, куда ему следует идти, но другого пути всё равно не было, и он пошёл по этой единственной дорожке, громко шурша задубелыми листьями. Вскоре показались стоявшие на земле светильники-плошки, напоминавшие керосиновые лампы с раздутыми стеклянными боками. Эти светильники были заполнены наполовину застывшим стеарином (или салом), в котором был заточён широкий фитиль. И этот фитиль горел дрожащим листком жёлтого пламени, будто это была большая свеча. Дорожка, освещаемая этими светильниками, свернула влево и привела Андрея к дому. От окон на землю, кое-где засыпанную снегом, падали трапеции света, вначале яркого, а дальше от дома ослабевающего.

Андрей обмёл стоявшим возле двери веником налипший на ботинки снег и нажал на кнопку звонка. Ему отворил дверь какой-то мужчина и по-смотрел на пришедшего с сумкой молодого человека строго и вопроситель-но. Молча. Андрей немного растерялся, забыл нужные слова и спросил:

– Здравствуйте, здесь живёт Мартта? Ах, пардон! Das Haus Nummer dreiunddreissig? (это дом номер тридцать три?)

Видно, этот мужчина был заранее предупреждён о приходе странного русского, поэтому он не удивился, расплылся в улыбке и проговорил:

– Ja, ja, kommen Sie bitte (да, да, проходите, пожалуйста). Мартта wartet auf Sie (Мартта вас ждёт).
– И закричал внутрь: - Мартта, zu dir kommen (к тебе пришли). Gehe (иди встречать).

Из комнат торопливо вышла Мартта, улыбчивая и, кажется, чуть-чуть навеселе. В смысле во хмелю. Андрей ожидал её увидеть в светлом брючном костюме, который так шёл ей, но она была одета в свободный мешковатый укороченный балахон из джерси, из-под которого виднелись смешные трикотажные "треники", сильно вытянутые на коленках. Она была обута в норвежские деревянные башмаки "сабо", которые громко стучали при ходьбе, будто подкованные копыта лошади. И чем дальше Андрей осваивался в новом для него доме и знакомился с немногочисленными гостями, в основном семейными парами, он всё больше удивлялся тому, что все были одеты без всякой праздничности, главным было удобство. Никто не приносил никаких подарков, просто все пришли поздравить свою подругу Мартту с днём рождения, и собрание гостей было больше похоже на пикник, чем на банкет.

Мартта протянула Андрею руку для пожатия, Андрей потянулся было её поцеловать, но не смог, так как Мартта уже успела легонько пожать руку Андрею, а свою торопливо отняла. Она предложила Андрею снять верхнюю одежду в прихожей и пригласила его пройти в комнаты.

– Ich bin sehr fr"oh, Андрей (я вам очень рада). Gehe bitte f"uhlt Euch wie Zuhause (проходите, будьте как дома).

Андрей с трудом понимал немецкий язык, если говорили быстро и многословно, но догадывался, о чём идёт речь. И принужденно улыбался.

– Ich gratuliere Ihnen, Мартта (я поздравляю Вас, Мартта). Ich brachte Sie ein... ein...
– Андрей не знал, как сказать "подарок" и стушевался. Мартта догадалась и подсказала: - Geschenk?
– Ja, ja, Geschenk, - обрадовался Андрей.

Он расстегнул на синей сумке молнию и вынул оттуда упакованный букет. Быстро стянул с букета два пакета, в которые он был завёрнут. И тор-жественно протянул, держа его обеими руками, букет Мартте.

– Das ist mein Geschenk, - произнёс Андрей и густо покраснел.