Быть любимой

— Я не в курсе ее планов. Знаю, что она намечала званый обед на субботу, потому что она спрашивала меня, вернется ли Мэт.

— А ты это знаешь? — сухо поинтересовался он.

Кэтрин твердо выдержала его взгляд. — Нет.

— Он тебе не звонил?

Она снова почувствовала болезненный укол, но не показала этого. Это было скорее утверждение, чем вопрос, и эти четыре слова ясно показывали, как Джеймс, да и, наверное, все окружающие воспринимают их с Мэтом отношения. Гордость заставила ее солгать.

— Он звонил один раз, но тогда он еще не знал, когда приедет. Он сказал, что задержится на два или три дня, но, судя по всему, возникло нечто непредвиденное.

Пожав плечами, словно ее это нисколько не трогало, Кэтрин занялась едой и не заметила, как Джеймс и Мэри обменялись взглядами. Некоторое время все молчали, затем Кэтрин продолжила разговор, как будто он и не прерывался.

— Бет не сочла необходимым говорить мне о своих планах, потому что я ее предупредила, что меня здесь не будет.

Джеймс удивленно поднял голову.

— Куда ты собираешься? — озабоченно спросил он.

Кэтрин улыбнулась. Реакция Бет была точно такой же. Они что думают, что она собирается убегать из дому каждую неделю? Взглянув на Мэри, она увидела в ее глазах такую же усмешку.

— Мы поживем в городской квартире несколько недель. Собираюсь походить по магазинам. Кроме того, я хочу отпраздновать там день рождения Тома. Ты приедешь?

Джеймс кивнул с энтузиазмом и спросил:

— А кто это мы?

— Мэри, я, ну и Уголек, конечно.

— А Мэт? — недоуменно спросил он, глядя ей в глаза.

— Ну, я не знаю. Это будет зависеть от его расписания.

Джеймс опять лишь коротко кивнул, но его глаза не отрывались от ее глаз, как будто хотели увидеть нечто скрытое в глубине. Но вот что? Кэтрин не стала гадать. Говоря по правде, ей совсем не хотелось, чтобы кто-то копался в ее жизни, она и сама не может найти ответы на многие вопросы.

— Я позвоню тебе на работу, когда буду знать все точно. Хорошо?

— Конечно. А если меня не будет, то оставь мне сообщение, я обязательно приеду.

— Договорились, — ответила она, и разговор был окончен.

Они провели вместе приятный вечер. Джеймс выглядел усталым и рано ушел к себе. Мэри сидела молча некоторое время, затем сказала:

— Боюсь, это я помешала ему.

— Что ты хочешь сказать? — изумилась Кэтрин.

— Ну ладно, Кэйт, не надо! — ответила Мэри. — Джеймс просто тает, когда он с тобой. Было совершенно ясно, что он мечтает остаться с тобой наедине. — Многозначительно помолчав минуту, она добавила: — На твоем месте я была бы поосторожнее, детка.

— Боже мой, — простонала Кэтрин, откидываясь в кресле. — Я пыталась уверить себя, что это только мое воображение, но если и ты видишь это… А ты не думаешь, что с его стороны это просто сочувствие?

— Нет, Кэйт, не думаю, — покачала головой Мэри. — Как бы мне ни хотелось так думать. Или я ничего не понимаю в сердечных делах, или Джеймс по уши влюблен в тебя!

— Только этого мне и не хватало! — Голос Кэтрин звучал подавленно. — Я не могу справиться даже со своими теперешними проблемами, а мне подбрасывают еще одну! Мэри, ну что же мне делать?

Это был первый раз, когда Кэтрин потеряла самообладание в присутствии подруги, и Мэри встревожилась. Успокаивающе похлопав Кэтрин по руке, она сказала со всей возможной твердостью:

— Не волнуйся, Кэйт. Во-первых, это проблема Джеймса, а не твоя. И если ты постараешься не оставаться с ним наедине, то, что он чувствует — или думает, что чувствует, — может когда-нибудь пройти.

Кэтрин уже открыла рот, чтобы возразить, но Мэри уверенно продолжала:

— Во-вторых, я считаю, что нужно уехать в Филадельфию раньше, чем мы собирались. Как можно раньше, сразу после того, как приедет гостья Бет. Ты раздуваешь свои проблемы до немыслимых размеров, детка.

— Но, Мэри…

— Да нет, Кэйт, я же не говорю, что это выдуманные проблемы. Я знаю, что они вполне реальные. Но я хочу сказать, что тебе надо уехать ненадолго из этого дома. Тебе здесь просто нечем заняться. У тебя слишком много свободного времени. Вот ты и зациклилась на своих проблемах, прокручивая их в голове до бесконечности, пока они не стали казаться тебе огромными. Что тебе нужно, так это общаться с людьми, делать дела, смеяться, разговаривать. — Ее взгляд стал задумчивым. — Интересно, Кэйт, ты хоть представляешь, сколько времени ты не смеялась? Я имею в виду настоящий, радостный смех.

Кэтрин смотрела на нее с удивлением.

— Не знаю. Последнее время у меня как-то не было причин смеяться. И кроме того, я все время говорю себе, что очутилась в подобном положении по своей воле, а значит, не могу никого винить, а это тоже не способствует веселому настроению.

— Ну положим, это слабое утешение, — последовал уверенный ответ.

— Мы должны остаться на званый обед в субботу. Но поскольку Бет не потрудилась поставить меня в известность о своих дальнейших планах, то я не вижу причины, почему бы нам не уехать в понедельник.

Мэри согласно кивнула, но все-таки тихо спросила:

— А Мэт?

Кэтрин глубоко вздохнула.

— Ну конечно, Мэт! Проклятье! Не знаю, Мэри. Не имею ни малейшего представления, останется ли он дома, когда приедет. Придется, видимо, поступать по обстоятельствам.

Мэри усмехнулась.

— Предупреди меня за час до отъезда, и мы с Джонни будем готовы минута в минуту.

На следующий день Кэтрин, Мэри и Джеймс пили утренний кофе в гостиной, когда Бет ввела в комнату Диди. Гостья была хороша собой. От серебристо-белокурой головки до кончиков итальянских туфелек Диди была красива холодной хрупкой красотой. Небольшая, изящная, с кожей белой и гладкой, как фарфор. От нее так и веяло богатством, довольством. Бет представила подругу домашним.

Кэтрин, старательно улыбаясь, почувствовала, как в ней поднимается необъяснимое раздражение. Карие, словно у оленя, глаза Диди стали колючими, когда она оглядывала Кэтрин с головы до ног. Кэтрин поняла — ее мгновенно взвесили, оценили и отбросили, как нечто несущественное.

Неловкую паузу прервал Джеймс. Он обнял Диди за плечи, чмокнул в щеку и проговорил:

— Ты стала еще красивее. Признавайся, сколько разбитых сердец ты оставила в Европе?

Диди рассмеялась, и низкий тембр ее голоса, так не соответствующий хрупкой фигурке, поразил Кэтрин.