Бывшая принцесса

— Выбери, которое больше подходит под твои платьишки и не зли меня.

Квин может забрать все кольца, но только одно должно быть символом ее брака с владельцем легального драгоценного бизнеса.

Мы молча едим, когда она говорит:

— Если я выберу алмаз “Шах”, будет выглядеть так, словно я повторяю за Аззой.

Один из семи камней Алмазного фонда России. Обычно его только полируют, наносят гравировку, а не используют в украшениях, кроме пары людей и императорской семьи Романовых.

Квин права, этот же алмаз на кольце жены Рабаха.

Она поднимает кольцо с самым крупным камнем — кровавым рубином. Ожидаю, что жена примерит его на свой тонкий пальчик, но Квин возвращает украшение на место.

— Уверена, ты бы выбрал его. — не поднимает глаз, делает глоток подарочного шампанского.

Мне нравится наблюдать за ее неспешным выбором, в любом случае мы бы вряд ли разговаривали. Она поглаживает тааффеит. Это один из самых редких камней, но он ей не подходит. Наверняка Квин думает, что это просто удачный аметист.

Наконец она достает кольцо с сапфиром идеального размера — квадрат с закругленными краями, по всей кромке россыпь ярчайших бесцветных бриллиантов. Сапфир схожего оттенка на подарке-пожелании алжирского друга. Смотря на эту женщину понимаю, что у нас действительно будут дети, когда она того захочет. Мне некуда спешить, но от мысли, что Квин может стать матерью, обосноваться здесь, что-то внутри утихает.

— Это де Бирс? — спрашивает, рассматривая бриллианты кольца.

— Да, отполированные до прозрачности. — в горле неожиданно пересохло.

— Тогда это удовлетворит тебя, не так ли?

Квин считает, что должна выбрать самое дорогое из колец. Этот синий сапфир, идеально подходящий ей по цвету стоит на третьем месте из предоставленных. К тому же он…

— Как моей жене угодно.

Она сжимает в руке столовый нож, но затем выдыхает и доедает свою фасоль, которую не нужно резать.

— Когда я смогу уехать за пределы Острова?

Наблюдая, как она одевается для ужинов, выставляет между нами не просто стену, а наматывает колючую проволоку, понимаю, что ее должны увидеть. Скажу, чтобы завтра была готова кабинка в “Амуре”.

— Скоро.

— Доступ к сети?

— Разберись с этим с Анной.

Квин все равно не способна что-либо предпринять. Если хочет несколько дней провести под Netflix, кто я такой, чтобы ее останавливать? Ах да…Глава Братвы и всего этого места.

Квин наконец заканчивает, откидывается на высокую спинку стула. В ее руке бокал, в котором взрываются пузырьки. Надо избавиться от этого ящика и приносить Королеве кровь. Она любит испанские красные вина. Или поиздеваться, налить из бочонка виски МакГрат.

— Ты наверняка мог забрать деньги моей семьи, зачем еще и меня?

— В этом мире деньги стоят на втором месте. Мне нужно, чтобы при упоминании Братвы Атлантик-Сити все представляли Ирландию. И они станут вспоминать тебя.

ГЛАВА 5-6

ГЛАВА 5

КВИН

У меня есть инструкции и желание выбраться из лап Братвы, Николая, но при этом я в тайне надеюсь на неожиданное спасение.

Муж начал почти каждый день вывозить меня на ужин или “свидание”, на котором мы делаем вид, что разговариваем. В его клубах на нас смотрели люди Братвы, залетные переговорщики итальянцев. Всё работало так, как того хотел Николай — меня запомнили.

Я уже не вздрагиваю и не чувствую адское пламя при прикосновениях мужа. Почти ко всему можно привыкнуть.

За десять дней я дважды встречалась с Мартой Нерри, и у меня всегда было, что рассказать. Удивительно легко делиться секретами в СПА или за дальним столиком кондитерской. Количество людей на Острове, транспорт, модель навигатора: пусть я и не знаю пароли и сигналы разрешения с разных берегов, но сама информация, что они необходимы для попадания на базу Братвы, уже что-то. Мне был известен один из малых складов Громова, мы заезжали в него по пути из клуба к причалу. Я еще никогда не пересекала залив Пойнт Бар без сопровождения Николая.

Разумеется итальянцы не нападают только заполучив информацию о неизведанном складе или людях, которые бывают на Острове в рабочее время. Они стратеги, как минимум потому что связались с моим дедом и мной.

Я сижу в кресле на лужайке у французских дверей, в руках iPad с приложением для изучения языков. Русский дается неожиданно сложно.

— Мне плевать украли они цент или миллионы, Павел. Я не потерплю воров в своей семье. Это ублюдки считают гребанное блять уважение пустым звуком, транзакция из Британии должна была отмыться за сутки.

Николай не кричит, но в его голосе столько злобы, что по телу пробегает дрожь. Как бы я внутренне ни глумилась над Николаем — он был прирожденным лидером.

— Слушай, мы узнаем, кто это сделал. — дипломатично Павел, с которым у нас не складывается ничего, кроме язвительного общения — А сейчас не срывайся, я лично проверю советников финансового отдела.

— Или это могу сделать я. — опираясь на дверной проем.

Мужчины говорили со стороны кабинета Николая, у пустующей гостиной с приоткрытыми после уборки окнами. Главные люди Братвы настолько неосторожны…

— Язык за зубами. — угрожает пальцем Николай, чтобы я не сказал об утечке средств.

— Ты говоришь о моих деньгах.

— Наших, Львенок.

Мне удалось включить переводчик, когда Николай в очередной раз произносил это прозвище, как нелепо, но…я не возмущаюсь. Не уверена, знает ли муж о моем хобби изучения языка, будь я на разговорном уровне, неведение сыграло бы на руку.

Обмениваемся саркастичными сладкими улыбками. Люди разбегаются, когда мы это делаем.

— Мне освободить комнату?

Павлю всегда удается прервать нас вовремя, пока шутка не переросла в разрыв глоток или…нет. Этого не происходит и не произойдет.

— Ты не будешь этим заниматься. Возвращайся под солнышко. — кивает на выход.

— У тебя есть степень по финансам экстерном и опыт работы с банками Великобритании? — смотрю на Павла, которому собираются поручить расследование.

— Эй, не бей так низко. Я если не мозг нашей тройки, то логика.

Николай, Павел и Сергей считаются себя едва ли не одним целым. Я никогда не видела более слаженных управляющих. Муж говорил, что они вместе едва ли не с рождения, вместе прошли военную подготовку, пережили первые годы во главе Братвы. Это страшно, но я бы хотела кому-нибудь доверять так же безоговорочно, как они друг другу.