Бывшие. Уже не вернуть

— Алло, — я торопливо принимаю вызов. Подношу телефон к уху, и тут меня оглушает, потому что из динамиков звук очень сильный, будто кто-то переключил на громкую связь.

— Ай, — морщусь я и проверяю настройки. Все в порядке. Пытаюсь переключить звук, но тот все равно звучит на весь вестибюль. Тогда я плюю на все и выхожу на улицу. Мое раздражение неудержимо рвется наружу. Но с Дымом я себя контролирую.

— Арииш! Ты со мной?! — голос Дыма нетерпеливо звенит на всю улицу.

— Да. У меня телефон разбился, если что, ты на громкой. Но говорить могу.

Моих плеч касается мягкая ткань черного пиджака. Настойчивые жилистые руки на пару секунд, обнимая, прижимают крепкому телу.

— Холодно очень, — раздается над ухом тихий обеспокоенный шепот, — пойдем обратно?

Я, отмахиваясь, вырываюсь и отхожу от Нила. Закутываюсь поплотнее в его одежду.

— Отлично! — деловито продолжает Дым. Нил складывает руки на груди и строго наблюдает за мной. — Ариш, у меня срочная просьба. Ты можешь девочку к себе на работу взять?

Судя по тону, он нехило волнуется. И тут же продолжает:

— Она очень крутой хореограф! Работала с детьми, у нее куча всяких наград и дипломов! Тебе точно такая нужна!

— Я даже несколько растерялась, — бормочу я неясно, — а-а-а… что девочка умеет? В каком направлении работает?

Дым заученно отвечает на мои вопросы и просит разрешения дать претендентке мои контакты. Отмечает, что для него это особенно важно…

— Ариш, я могу за нее как-то отдельно доплачивать, в конверте, например. А ты ей передавать. Давай как-то при встрече обговорим?

— Вот настолько важно? — смущаюсь я.

— Да.

— Ну-у-у… ладно. Что-нибудь придумаю. Вообще-то мне как раз хореограф нужен. А сколько девочке лет?

— Ей тридцать один, — мигом огорошивает меня Дым, а я чуть не роняю телефон еще раз.

— Трид-цать оди-ин… — тяну я с недоверием. И скорее я потрясена не потому, что хореограф уже явно с опытом. А потому что….

— Дымочек, — осторожно ступаю я на запретную землю, чтобы проверить собственную догадку, — но тебе ведь… двадцать шесть.

— Я прекрасно осведомлен о том, сколько мне лет. Ей пока не говори, ладно?

— Конечно. Есть что-то еще, о чем я должна услышать сразу?

— Да. Она беременна. Первый триместр.

Все. Меня самое время выносить.

— Если можно, как-то нагрузи поменьше, ну, ты понимаешь, — продолжает наставления Дым.

— Понимаю. Подумаю, что смогу предложить.

— Я твой должник, спасибо!

— Пока не за что.

— Ну как же не за что? — ухмыляется Дым, продолжая насмешливо: — За девочку мою. И плюс Сафин так резко изменил мнение, что подослал ко мне своего дражайшего Саймона. Вновь обсудить контракт. Как ты считаешь: Сафин похож на ветреного человека, который по сто раз на дню меняет собственное решение?

Я в потрясении поднимаю глаза и ловлю на себе цепкий взгляд Нила. И только сейчас вспоминаю, что не одна. И он все слышал.

— Нет, не похож!

— Вот и я о том же. Уж не знаю, что ты сделала, — невесело смеётся Дым, а я скорбно прикрываю глаза, много чего я уже сделала, — и я, конечно, тебе благодарен. Но в следующий раз не лезь ты во все это. Оно тебе надо было?

— Надо. Отключаюсь, — выдаю я и тянусь к красной кнопке.

— Идем, здесь холодно, — настаивает Нил и протягивает руку, а я наблюдаю, как у него идёт пар изо рта и плавными завихрениями растворяется в воздухе, — и ты обещала больше не выскакивать на улицу в мороз полураздетой. У нас был уговор.

— Согласна, — роняю я и стремительно прохожу в галантно распахнутую дверь.

Мы в молчании медленно плетёмся обратно.

— Если хочешь, я могу попросить прощения за всё, что говорил о тебе и Дыме.

— Это уже неважно. Мне безразлично, что ты думаешь, — выдаю я и прячу в сумочку разбитый телефон, бережно укладывая его между страничек блокнота, — да, кстати, что ты хотел-то? Говори скорее. Я домой уезжаю.

— Ариш, — прискорбно начинает он. — Ты не могла бы немного задержаться?

И смотрит так странно, расстроено.

— Нежелательно. Мне пора. Извини.

— Пожалуйста! Выручи?

— Что такое? — подозрительно прищуриваюсь я, резко остановившись.

— Я телефон посеял, — роняет он вымученным тоном.

Я не сдерживаю смешок.

— Ты … что?! У меня сейчас глаза из орбит выскочат.

— Это не смешно! — заявляет Нил.

— То есть я теперь должна все бросить и умотать с тобой, разыскивая пропажу? Оставляя тебе сотни пропущенных на телефоне, где, конечно же, выключен звук? Все правильно?

— Ну, в целом, да, — напуская на себя скорбный вид, соглашается Нил. Складывает руки на груди.

— Ты меня за идиотку держишь? — спрашиваю я воинственно.

— Почему сразу так резко?! Между прочим, я тебя выручал! Могла бы и сама помочь мне немножко.

— Да потому что я правда теряла и ключи, и телефон, и сумочку! А ты обианываешь!

— Не обманываю. Он вероятно из кармана выпал… — настаивает Нил.

— Выворачивай свои карманы. Немедленно!

— Прямо здесь?

— Да! Если телефон мирно лежит там и забавляется надо мной, я тебе больше слова не скажу! Обманщик.

— Что ж ты такая недоверчивая стала? — выдыхает он и нехотя тянется к карманам.

— Есть причины! — огрызаюсь я.

Время идёт. И… Ничего.

Он подчиняется. Но карманы пусты. Хм… не врет, что ли? Это ведь очень странно. Я бы сказала слишком показательно. И губы вон не размыкает. Видимо, чтобы не улыбаться. Врушка он. Не верю ему!

— Нил, хватит. Этот цирк ни к чему. Прекрати себя так вести.

— Я к тебе за помощью обратился! Что мне, к репортерам идти? Номер свой диктовать?!

— В общем, так, — я строго смотрю на него, — я на всю эту ересь не куплюсь. Понял? И никуда с тобой не пойду. И знаешь что? Побольше артистизма, жалко выглядишь.

Злость прицельно бьет в самое слабое место.

Нил мгновенно скисает, вдохновение покидает его. И он угрюмо переспрашивает, уныло засунув ладони в карманы:

— Не прокатило вообще никак, да? — смешно морщится.

— Абсолютно! — заверяю его траурным голосом. И наигранно-показательно кручу носом.

— Эх, — он тяжко вздыхает, — ладно. Каюсь. Я это все придумал специально. Но я не мог не попробовать. Пойдем хоть… закуски возьмем. Поболтаем.