Царь горы. Игра со смертью

– Ясно, – Настя выдохнула и обвила отца за шею, лбом утыкаясь ему в спину. Только так, не видя его лица, она решилась. – Пап, но про маму… Мы искали и не нашли документов про ее смерть. И на кладбище ты меня никогда не водил.

Лбом она почувствовала, как закаменела отцовская спина, и испугалась – не сделала ли ему хуже?

– Я тебя и на могилу деда не водил, – усмехнулся отец, но прозвучало это горько. – Что до твоей матери, то тут вороны правы в одном. Не умерла она.

Он замолчал, Настя молчала тоже, боялась слово произнести, чтобы отец не закрылся окончательно. И неожиданно сработало, отец откашлялся – не для драматичности, просто болезнь уходила тяжело, оставляла за собой вот такой долгий кашель, и хрипло произнес:

– Ладно, Настена. Ты большая уже. Я и без того долго тянул.

В общем-то Настя уже и так знала, что услышит. Да, у нескольких ее знакомых не было отцов – кто-то не женился, кто-то «вышел за хлебом» и не вернулся, у кого-то родители развелись. У нее было чуточку сложнее – ушла мама. Решила, что семейная жизнь не для нее, оставила дочь своему возлюбленному и ушла. Больше папа ее никогда и не видел. Нет, звонить и искать не пытался. Они и сами справились, разве нет?

Настя тепло выдохнула отцу в шею и вздохнула. Справились, пожалуй. Но разве не обидно? Почему-то ей казалось, что было лучше, когда она думала, что мама умерла. Так она могла мечтать, что она ее любила.

– Ты ее не ищи, главное, – неловко попросил отец. – Захочет – сама найдет. Ладно?

И Настя тогда пообещала. С тех пор прошло почти три года, и она бы рада нарушить обещание, но что она знает о матери? Имя – как у нее, внешность – почти как у нее. Ни фамилии, ни хоть примерного адреса отец не сообщил. Наверное, уже тогда знал, что Настя может не сдержаться.

Больше они на эту тему не говорили, как и на тему бабушки. Отец оклемался, действительно написал завещание, по которому все абсолютно доставалось только Насте, ну и они сделали генетический анализ. Плевать в пробирку было смешно, и Настя была рада, что не нужна кровь – крови она боялась, как и всех этих процедур с анализами. А этот показал, что все так и есть – она папина дочь. И пусть стоило это недешево, Настя была согласна с отцом – для них это было важнее денег.

Одним словом, папин отмаз про умирающую бабку был шит белыми нитками, и Настя лишь делала вид, что верит ему, сама со страхом дожидаясь, когда они сядут в машину. Она собиралась рассказать все, и пусть папа ругается. Лишь бы не смотрел с печалью, словно она глупая, это Настя не переносила. И все равно каждый раз рассказывала все, потому что папа мог поорать или посмотреть жалостливо, так что только обиднее становилось, а потом помогал. Всегда.

– Рассказывай, – попросил отец, едва они выехали из школьного двора.

И Настя начала говорить. Не упомянула лишь про то, как неожиданно Марк оказался за ее спиной и как она себя чувствовала, когда он сжимал обе ее руки и шептал на ухо. Было слишком стыдно. А вот остальное все рассказала.

– М-да, – отец задумчиво пожевал губу. – За три дня Семин точно не рассосется. Не тот он змеелюд, чтобы обиду простить.

А потом, то ли заметил, как она сжалась на сидении, то ли и впрямь так думал, но добавил неожиданное:

– Все правильно сделала, что не стала извиняться. Нагрубила ему, конечно, что тут поделать. Но извинения бы не помогли. Он бы все равно какую-нибудь пакость придумал. Знаю я их семейку, только силу и понимают.

Настя вздохнула. Она и сама понимала, что зря заступилась за Лизу. Хуже всего, что в глубине души она знала – дело было вовсе не в Лизе. Она заступилась просто за всех таких дур-девчонок. За себя, пока не стало поздно, потому что нутром чувствовала – будь она на месте Лизы, за нее бы никто не заступился, и сама бы она оробела бы куда больше.

– До игры он не рискнет ничего серьезного предпринять, разве что попытается запугать, – продолжал отец. – Поэтому одна не ходи. А после игры… посмотрим, каким он вернется и вернется ли вообще. В крайнем случае, переедем. Я знаю, что ты хотела учиться в местном ВУЗе, но поверь, в Казани или Москве он не хуже.

Настя даже рот открыла, а ни звука не послышалось. Настолько все серьезно? Не вернуться в прежнюю школу, а переехать в другой город? Даже в Москву?

Раньше Настя думала, что папина работа не позволяет им даже думать о столице, да и не слишком большая отцовская зарплата. Но завещание она видела и теперь понимала, что дело в чем-то другом. Может, папа тоже надеялся на мамино возвращение?

И не спросишь.

Только спасти ее от Семина для папы было важнее.

– Учись пока, авось и пронесет, до игры время точно есть, – закончил на этом разговор папа. – Его отец сейчас должен думать о том, как парня поудачнее через гору протащить, а не о том, как его дурацкую месть прикрывать, и Семин это прекрасно знает.

Настя, разумеется, знала, что взрослые иногда ошибаются, но точно не думала, что ошибется ее отец, да еще в таком важном деле. Но он ошибся.

Узнала об этом Настя вскоре после своего возвращения с незапланированных «каникул».

В тот день после физкультуры у нее чесалась спина. Она думала, что кто-то из девчонок кинул ей что-то на спину, когда она переодевалась, – перец или чесночный порошок. Поди пойми, что придет в голову тем же ящеркам! Раздевалки в лицее были раздельными и очень уютными, вот Настя и расслабилась. Теперь нужно было дождаться большой перемены, чтобы снова спуститься в спортзал, в раздевалке снять блузку и посмотреть в зеркало.

И не чесаться в классе – не радовать того, кто это придумал! Настя бы попросила Дениса посмотреть, кто будет особенно довольно жмуриться, разглядывая ее спину, но Дениса не было – в дни, когда была физкультура, он, освобожденный от нее, не ходил и на другие уроки. Что думали по этому поводу учителя, Настя не знала, но предполагала, что они больше заняты мыслями про семь змеелюдов в небольшом в общем-то выпускном классе и один второгодник им никак не мешал ни своим присутствием, ни отсутствием.

А вот Насте очень бы не помешала его поддержка, когда прямо посреди урока весь класс вызвали на медосмотр. В старой Настиной школе медосмотры были плановыми, а на прививки родители подписывали разрешения, так что она забеспокоилась. Пожалуй, бледнее ее выглядела только Лиза, и Настя знать не хотела, что ее беспокоит.

– Не переживай, – ее догнала Полина, не иначе как надеявшаяся на продолжение помощи с химией. – Для вас, людей, это просто галочка. Медосмотр рассчитан на змеелюдов, чтобы не вывести на гору кого-то, кто совсем не готов. Но люди проголосовали за равенство, так что осматривают всех.

– Прививок никаких не будет? – на всякий случай уточнила Настя. Полина помотала головой, и Настя успокоилась. Даже обрадовалась – если раздражение на спине из-за перца, то медики это отметят и можно будет спокойно пожаловаться на этих дурочек. Что кто-то выслуживался перед Семиным, было Насте понятно и так. Но хотелось бы знать точнее, к кому не стоит поворачиваться спиной. В прямом смысле.

Что ее совсем огорошило, так это правила медосмотра. В кабинет одновременно загнали весь класс, за ширмой предстояло по очереди раздеваться, подвергаться осмотру и одеваться. Нечего и говорить, как оживились парни, а Настя поняла, что они тут провозятся весь урок и всю большую перемену.