Царь нигилистов 5

Карцов своё дело знал, и Саше было интересно, но очевидно, что и конница, и каре скоро потеряют актуальность. Достаточно усовершенствовать огнестрельное оружие и артиллерию.

Печаль заключалась в том, что с верховой ездой у Саши было примерно, как с немецким. Ну, или с танцами.

Однако визиты в манеж Саша считал полезными с политической точки зрения.

В войсках бурно обсуждали постановление государя от 8 сентября об изменении сроков службы. Для новых рекрутов она сокращалась до 15 лет.

Конские 25-летние сроки навсегда ушли в прошлое. К тому же через 12 лет теперь дозволялось увольняться в бессрочный отпуск.

Послабления были не так радикальны, как хотелось бы, но поднимали настроение.

В воскресенье 20 сентября 1859 года у левого флигеля Михайловского дворца в Петербурге собралась небольшая толпа.

Наступило бабье лето, когда ещё тепло и ясно, но осень уже царит повсюду. Аккуратно подстриженная живая изгородь вдоль дорожки была совершенно желта, и жёлтые листья редкими мазками лежали на мостовой.

Флигель был выкрашен под цвет листьев, только толстые белые колонны поддерживали балюстраду над вторым этажом.

Саша ожидал большей толпы, но пришло человек пятьдесят очень разношёрстной публики. В основном не очень богатой, и ни одной барышни. И из них подростков дай бог половина. Остальные: родители, гувернёры, дядьки и прислуга.

Саше это смутно напомнило олимпиаду Физтех с поправкой на количество участников. На Физтехе в день олимпиады яблоку негде упасть и вся парковка забита родительскими автомобилями.

Здесь ажиотажа не было. Саша надеялся, что на рекламу клюнет больше народу.

Охотников зазывали объявлением в Санкт-Петербургских ведомостях: «Открыт первый набор в математическую школу имени Магницкого. Школа основана великим князем Александром Александровичем для подростков 14–16 лет, желающих впоследствии продолжать обучение на физико-математических факультетах университетов и в инженерных училищах. Успешное окончание школы гарантирует поступление без экзаменов в любой российский университет: от Харькова до Гельсингфорса, а также любое инженерное училище: от Николаевского до Института Корпуса инженеров путей сообщения. Всем выпускникам будет выплачиваться стипендия. Принять участие в испытании имеют право все желающие без различия вероисповедания, национальности, происхождения и полученного образования. Обучение бесплатное. Вступительные испытания 20 сентября в два часа пополудни. Левый флигель Михайловского дворца».

Саша хотел написать «без различия пола», но Остроградский убедил, что будет выглядеть совсем несерьёзно. Зато и никакие ограничения в связи с полом прописаны не были. Так что Саша смутно надеялся на присутствие хотя бы одной миловидной будущей физтешки. Заодно в Московском универе надо открыть новый факультет: Физтех.

Всё как положено, трижды дали объявление с промежутком в три дня. И так жиденько!

Саша заказал печать двухсот экзаменационных бланков с номерами и ещё думал, что не хватит. Ага! Останется большая часть. Ладно на следующий год пойдут, если, конечно, дело не умрёт совсем.

Варианты задачек от Остроградского решили просто написать на доске, поскольку Саша очень боялся утечек из типографии.

Кроме Саши присутствовали академики Якоби и Остроградский, учителя Сухонин и Соболевский, взявшиеся проверять работы, и граф Строганов, согласившийся поучаствовать финансово. Хозяйка флигеля Елена Павловна обещала подойти после экзамена, когда будет ясно, кто прошёл, чтобы поприветствовать победителей.

Основное финансирование на школу Саша вытряс из своей великокняжеской зарплаты. После предсказания плена Шамиля и установления радиосвязи между царскими дворцами папа стал сговорчивее.

В попечительский совет, кроме себя самого, Саша сагитировал Никсу, Елену Павловну, Константина Николаевича, академиков Ленца, Якоби и Остроградского, графа Строганова, на правах одного из основных спонсоров, и академика Грота, несправедливо уволенного с должности инспектора классов великих князей. Последнего Саша взял на должность преподавателя русского языка, литературы, географии и истории всеобщей и русской.

Кажется, получалось даже круче, чем в 179-й.

В 179-й историю преподавала школьный парторг, все уроки которой сводились к указанию номера параграфа в учебнике, который необходимо выучить, а потом к проверке степени его вызубривания.

Зато блестящий историк и отличный рассказчик преподавал в 179-й начальную военную подготовку, которую успешно заменял чрезвычайно прикольными охотничьими байками, так что во время уроков НВП в классе не утихал хохот.

Пока программа физмат школы имени Магницкого была рассчитана на два года, соответствующие двум старшим гимназическим классам.

Саша с Остроградским составили листочки по математике, а с Якоби — листочки по физике. И лекции на основе первой части переписанного Сашей с Соболевским учебника Ленца. Эмилий Христианович, скрепя сердце, согласился поставить своё имя в качестве основного редактора этого безобразия, что Саша приписал дипломатическим усилиям Якоби.

На остальные учительские должности Саша заманил своих преподавателей: Ходнев — химия, Сухонин и Остроградский — алгебра, геометрия и высшая математика, Шау — английский (Саша настоял, что без английского никак), Куриар — французский.

Учителя немецкого Саша попросил порекомендовать Строганова. Им стал некий Кирхнер, который собирался преподавать немецкую литератур Никсе после нового года. В программу включили латынь, ибо без неё не принимали в университет. Саша решил на неё тоже походить, чтобы освежить в памяти и не вызывать неуместного удивления неизвестно откуда взявшимися знаниями. И заодно познакомиться с учащимися.

Честно говоря, Саша лелеял мечту создать на основе школы частный университет.

Наконец, претендентов запустили в аудиторию, запретив входить сопровождающим, для чего понадобилась некоторая помощь дворцовой охраны.

Саша вышел на профессорскую кафедру.

— Дорогие мои! — сказал он. — Нас собрала здесь любовь к математике. И хотел бы обнять вас всех! Задачи, которые вам предстоит решить, составил академик Михаил Васильевич Остроградский. У меня есть некоторый опыт осады сих математических крепостей, и могу обещать, что мало вам не покажется.

В зале раздались смешки.

Саша действительно накануне порешал экзаменационные задачки и с большим трудом за целый субботний вечер смог расколоть четыре из пяти.

Он улыбнулся.

— Поэтому удачи! — сказал он. — Вам сейчас выдадут бланки для решения. Это листочки с трехзначными номерами. На титульном листе вы пишите своё имя и фамилию, на остальных — только решения задач. Те, кто будут проверять ваши работы не будут знать ваших имён, потому что титульные листы, мы оторвём и сложим отдельно. А те, кто будут сторожить листочки с вашими именами, не будут проверять работы.