Carere morte: Лишенные смерти

— Оно того стоит? — Лира с любопытством разглядывала незнакомый мелкий почерк. — Что это?

— Это? Это… смерть, — внезапно севшим голосом сообщил он и объяснил, усмехнувшись, — история одной жертвы.

— Можно мне посмотреть?

Вместо ответа он глянул на часы:

— Половина двенадцатого. Не успел! Придётся мне пока остаться тут. Ты разрешишь?

Лира молча развела руками: "Как угодно".

— Сейчас часовой перерыв между занятиями, в Академии меня могут узнать.

— Конечно, оставайся. Ещё столкнёшься в коридоре с Латэ…

Она снова углубилась в книгу. Винсент устроился рядом, прислонился к стене. На журнал в его руках падал свет свечи, но лицо юноши было в тени и его выражение оставалось для Лиры загадкой. Он быстро листал страницы в журнале, едва задерживаясь на тексте, а девушка нет-нет да и возвращалась на страницу с портретом Дэви и исподтишка поглядывала на него. Владыка вампиров по-прежнему обжигал охотницу взглядом, и между делом брошенные слова Адоры вертелись у Лиры в голове: "Нередко в эти дни в Карду прибывает и Владыка вампиров со свитой…"

Не иначе, это чуткая спутница позволила ей услышать их чётче других! И Лира раздумывала… — мечтала?! — рассеянно, безвольно: что, если там, на Балу, она увидит Дэви воочию?

"О, Повелительница, дай мне эту встречу!" — мысленно попросила она и тут же устыдилась. А Бездна уже кивала и смеялась. Кивала и смеялась — как заведённая… Лире стало страшно.

— Нашёл! — громко объявил Винсент. Он склонился ближе к столу со свечой. Его лицо посерело, осунулось.

— Они меня убьют. Теперь уже точно! Я узнал такое, — сказал он и тихо, сумасшедше засмеялся… потом резко оборвал смех, рывком приложил руку к губам. Лира заметила, как побелели костяшки пальцев.

— Кто убьёт? О чём ты?

— Или вынудят убить себя. Всё ясно!

— Я ничего не понимаю… Да что ты нашёл тут? Покажи!

— Так ты не знаешь… Когда герцог Крас узнал о моём Даре, он был в бешенстве.

— Герцог Крас? Это тот…

— Тот, который возглавляет совет попечителей, — раздражённо перебил Винсент. — Покровителей Ордена! Он могущественнее всех. Латэ — его слуга. А Орден… Орден должен исполнять лишь то, что назначил ему его основатель — предок Краса. Как теперь выяснилось, в задачи Ордена входит защита столицы от вампиров, но не входит победа над проклятием. Ты спросишь, почему? Крас боится за свою жизнь.

— Подожди! Я не понимаю. Ты хочешь сказать, Орден служит… Я запуталась! В клятве нет этого!

— Ещё бы это было в клятве! — усмехнулся Избранный. — Я скажу! — с вызовом заявил он неизвестно кому. — Почему Латэ не указал мне эту историю раньше? Наверное, он стыдился!

— Почему?

— Хочешь сказку о том, как появились вампиры? Вот она, здесь! — он с выражением принялся читать из своего журнала: "Ведь он требует то, что по праву должно принадлежать ему, то, что Арденс обманом отнял у него! Нам не к кому обратиться за защитой. Не к кому! Кого молить нам, живущим вопреки всех законов — божеских и человеческих? — и вот, дальше. — Сказка врёт о появлении Дара, но мы-то знаем правду: он появился в ритуале Атера, когда Лазар Арденс отнял у Макты жизнь, чтобы продлить свою".

— Ничего не понимаю. Кто это говорит? И кто "он"?

— Он — это Макта, Первый вампир. А говорят Кармель Крас и Лоренс Гесси!

— И что это всё значит?

— Что значит? — Винсент помолчал, потом начал, таинственным тихим голосом, в котором порой звенели пронзительные ноты разочарования. — Давным-давно один очень глупый человек захотел жить вечно. Он обратился к одному чародею, и… бессмертия он не получил, но продлил свою неудавшуюся и уже кончавшуюся жизнь за счёт жизни другого. Этот несчастный стал первым вампиром, а Арденс — так звали того глупого человека, немного помучился из-за этого совестью — и только. Правда, позже его потомки создали Орден для борьбы с плодящимися carere morte.

Наверное, она побледнела:

— Ты хочешь сказать, мы все служим сейчас тому, кто создал вампиров?!

— Да. Теперь я понимаю всё: и то, чего не договаривал Латэ, и то, чего боится Крас. Крас хочет, чтобы мы боролись, но не побеждали до конца. Видишь ли, все потомки Арденса полагают, что полное уничтожение проклятия убьёт их самих. Узнав о Даре, герцог воспротивился моему посвящению, но Крас не мог прямо объявить Ордену, в чём причина, поэтому сочувствующие ему усиленно распространяли слухи о Проклятом, который всё погубит. Они переврали всё! Меня сейчас изолировали и охраняют! И хотят принести в жертву, чтобы уничтожить Дар! Как Кармель, — он брезгливо отодвинул от себя журнал. — А я… Лира, что с тобой?

Лира молчала. Наверное, у неё сейчас был действительно больной вид. Это был удар. Неожидаемый. Подлый.

— Я зря сказал тебе, — прошептал Винсент. — Как я не подумал! Ведь ты — Диос…

Охотница приложила пальцы к губам, запрещая злым словам сорваться с них.

— Как ты думаешь, они знали это? — неожиданно спросила она.

— Кто? Твои родители? — он вздохнул. — Не знаю. Латэ знает. И Рете, и Гесси тоже — они, как и Крас, потомки того… Арденса.

— Он… Крас… хочет теперь тебя убить?

— Да, чтобы уничтожить мой Дар! Есть ритуал, способный повредить Дару. Вот, слушай: "В полдень все потомки Арденса собрались в доме Кармель, и Лоренс подал хозяйке серебряную чашу с зельем. Кармель отпила один глоток, и зелье связало Дар в её крови. Она сделал другой глоток — и зелье заместило Дар в её крови. Она сделала третий глоток, и Дар навсегда ушёл от неё и от всех Арденсов, а Кармель упала мёртвой… Лоренс Гесси успокоил собравшихся, сказав: "Она сама хотела этого".

Воцарилось долгое молчание. Лира смотрела на пламя свечи сквозь туманные одеяния своей Королевы. Забытая книга соскользнула с колен. Упав, она вновь раскрылась на странице с портретом Дэви, и девушка скорей подобрала её.

Винсент не заметил это небольшое происшествие. Глаза Избранного уже не пылали гневом. Он задумчиво перелистал журнал, отложил… Вдруг сказал:

— Именно после этого ритуала, Первый вампир стал делиться бессмертием. До этого старейший из бессмертных был доволен одиночеством. Здесь есть пометка на полях, почерк Морено. Я не понимаю и десятой доли его объяснения, я не физик, не биолог. Но смысл ясен: повторение этого ритуала разделит нас с Даром. Не меня одного — всех людей. Больше не будет Избранных. Дар будет потерян навсегда.

— Латэ не отдаст тебя Красу, — недостаточно уверенно сказала Лира. — Неужели ты думаешь, что они решатся… что глава позволит этот ритуал?

— Не знаю, — он устало прикрыл глаза. — Сейчас я думаю, что позволит. Этот Теренс, приставленный ко мне Красом… Он странно говорит, постоянно намекает… О, я понимаю, к чему он готовит меня! "Лоренс успокоил собравшихся, сказав: "Она сама хотела этого". Крас исподволь внушает мне, что моя смерть принесёт миру благо. Они готовят меня к добровольному жертвоприношению!