Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая

– И он их уничтожил, получается.

– Ну да. Получается, – кивнула Несса.

«Только я не очень понимаю, как это у него получается», – говорил ее взгляд.

– Неожиданно… приятные новости, – кивнула удивленная услышанным Алисия и повернулась к Марии.

– Я выкупаю твой контракт, и мы вместе отправляемся на поиски моего дорогого брата Кайдена Доминика Альба де Рейнара. Твое последнее предложение в сделке было, напомни…

Мария широко и открыто улыбнулась, оценив оговорку «напомни».

– Честное соперничество.

– Честное соперничество, значит, – глубоко вздохнула Алисия. – Хорошо, пусть будет так. Договор у тебя готов?

Время разговоров закончилось, настало время действий – Алисия и Мария уже стремились быстрее закончить с формальностями и покинуть Новогород. Чтобы вдруг не поймать еще сюрпризов от столь гостеприимного, но при этом так тонко чувствующего нить политической игры князя Александра.

Глава 9

Вход в тюрьму, его местоположение, я нашел довольно быстро. Гораздо дольше пришлось его раскапывать. И даже с моей возможностью обращаться к силе Сияния дело шло не очень быстро. Вернее, совсем не быстро. При этом в процессе серьезно удивила Филиппа – пробудившаяся демоническая сущность дала ей новые возможности.

На моих глазах Симон со Стефаном пытались передвинуть балку перекрытия, не сдвинув ее ни на сантиметр. И когда они принялись отбрасывать в сторону камни поодаль, к балке подошла Фили, не видевшая до этого момента тщетных усилий варгрийцев. Грациозный наклон (она похоже постоянно и непроизвольно двигалась словно под визорами фотокамер), хват, движение вверх – и выпрямившаяся Филиппа с невероятной легкостью сдвинула массивную балку. Причем произошло это без видимых усилий, как будто не тяжелая металлическая балка в ее руках, а невесомый муляж. Глаза ее, правда, при этом взблеснули алым Сиянием отголоска заемной энергии.

Симон и Стефан за спиной Филиппы только открыли рты, я же ей подмигнул и улыбнулся. Баронесса Бланшфор и сама понемногу осознавала и удивлялась неожиданной силе – обретенные возможности стали сюрпризом и для нее. Но не для меня. Причина возросших сил баронессы была до удивления проста и мне известна: глубоко в теле скалы, под тюрьмой, располагалось контролируемое Корпусом, контролируемое до недавнего времени, Место силы адского пламени.

Пока Мессена стояла в целости, наличия сильного очага адского пламени в теле скалы не чувствовалось, совершенно никак не ощущалось. Сейчас же, когда цитадель перестала существовать, исчез и блокирующий контур – поддерживающие артефакты которого были вмонтированы по периметру стен. Так что энергетические потоки адского пламени вырвались из заключения блокирующих конструктов, и разлитая вокруг сила чувствовалась. Даже наши с Филиппой демонические скакуны чаще били копытами, периодически начав изрыгать из пастей пламя, а глаза их светились все ярче и ярче. И никто, кроме меня, не догадывался почему.

«Врага нужно знать в лицо» – именно таким соображением руководствовались командиры Корпуса, когда отвоевывали шаг за шагом перевалы Варгрийского хребта, и когда они не стали уничтожать одно из захваченных Мест Силы Инферно, оставив его для исследований и изучения. Даже более того, построив над ним одну из самых мощных цитаделей Корпуса.

Именно поэтому – из-за наличия Места силы глубоко внизу, я и был уверен в сохранности тюрьмы от интереса Стужи. Лезть в глубину скалы для тех, кто пользуется силой ледяного пламени, настоящее самоубийство. Численное преимущество в узких переходах не играет никакой роли, а спрятанное глубоко Место Силы имеет подпитку из самых недр Юпитера. Даже без охраны тварям Стужи туда так просто не пробраться – адское пламя на глубине просто сожрет ледяное; а если и нет, то скала бы просто не выдержала такого столкновения.

Ледяные демоны, кстати, судя по всему и не пытались попасть в тюрьму. Защита, наложенная магами и ментатами Корпуса, сокрыла адскую тюрьму от внимания порождений Стужи. Неудивительно – созданная маскирующая защита предназначалась в первую очередь для того, чтобы не вызывать интереса у периодически появляющихся в цитадели самых лучших магов Империи и инквизиторских ищеек. И контур периметра постоянно обновлялся и совершенствовался.

О наличии глубинных залов с Местом Силы адского пламени знали в Корпусе считанные единицы, а охрану тюрьмы осуществляло специальное подразделение стражей, каждый из которых принял посвящение в служении Аиду. Которого мы, у себя во Врангарде, называли Чернобогом – защитником нашего мира от порождений ада, тюремщиком плененных в нашем слое реальности адских тварей. Это, кстати – стражи Аида в составе Корпуса, тоже было информацией с грифом совершенной секретности. И это тоже знание со мной из прошлой жизни. Обо всем этом спутникам я конечно же сообщать не стал. Они и не спрашивали – командир сказал копать, они и копали без вопросов.

Больше полутора часов нам потребовалось на расчистку прохода, после чего мы наконец смогли, протискиваясь в узкий лаз, спуститься в карцер гарнизонной гауптвахты. Здесь демоны Стужи были – видно по следам когтей и ледяного пламени. Следов спартанцев не видно – судя по всему, по всем тем же моим обрывкам воспоминаний, смазанным картинкам в памяти со времен нашего безумного прорыва к обелискам, цитадель не защищалась до последнего бойца, а Первая бригада эвакуировалась.

Штурм цитадели точно случился, но противостоял Стуже и погибал здесь, если анализировать видимые следы битвы, совсем небольшой гарнизон. Может быть вообще даже одни только бездушные куклы – которых для тренировок всегда было достаточно. Собрали несколько десятков, и отправили на стены. От случайных и небольших отрядов такие бездушные защиту обеспечат, а против всей мощи ледяной орды и вся бригада бы не выстояла.

С такими мыслями я и спускался дальше вниз. Подземные этажи гауптвахты и карцера были похожи на морозильные камеры – иней по стенам, пронизывающий стылый холод. Пройдя через длинный пустой коридор, я оказался у нужной двери. Приложил к замку перстень – и надо же, сработало. Допуск в подземную тюрьму из гауптвахты был настроен на ауру души – и в прошлой жизни у меня этот пропуск был. Я конечно был уверен, что сработает, но все равно приятно в этом убедиться.

Симона и Стефана я отправил обратно на поверхность, следить за обстановкой, мы же с Филиппой двинулись дальше. Миновали небольшое помещение шлюза, прошли через еще одну дверь, с таким же замком, отреагировавшим на мой перстень Спарты. И далее ведущая вниз тесная, винтовая лестница.

Тварей на арены и закрытые полигоны Мессены выводили из подземных уровней тюрьмы другим путем, который – как я видел на поверхности, после взрыва Мест силы перестал существовать; ну, вернее он существовал, но в засыпанном каменными глыбами состоянии – утес, под которым находился Большой закрытый полигон, рухнул, засыпав ущелье полностью. Так что теперь туда добираться только либо с инженерной бригадой, либо со сборными командами индигетов повелителей стихии земли и воздуха. Этот же приватный путь был предназначен для посещения адской тюрьмы высокими чинами и желающими сохранить инкогнито посетителями.

И вывел этот тайный путь нас с Филиппой в самый подходящий, для моих замыслов получить информацию, уровень тюрьмы. Здесь, в помещении предназначенном для «разумных» и «очень важных» пленников, было занято всего четыре камеры. Узнать это легко – занятые камеры обозначались подсветкой над дверьми. Два красных отсвета, один белый и один синий. Два демона и два человека-индигета, причем судя по яркости белого Сиянию один из них крайне сильный владеющий. Надо же, какое удивительное дело. Вот такого я точно не ожидал увидеть – люди здесь на моей памяти не содержались, только демонические сущности.

И как оказалось дальше, удивляться я только начинал.

Камера с ярким белым Сиянием над дверью была первой по проходу, к ней я и подошел. Узник в камере, несмотря на свою не сильно подходящую для этого комплекцию, сидел на голых нарах в позе лотоса и с закрытыми глазами, погрузившись в медитацию.

– Оу, – не сдержался я от комментария.

Глаза заключенного открылись, и на меня с интересом узнавания посмотрел Гомер Ли, ментат цитадели Мессена. На вид, надо сказать, довольно исхудавший.