Царство воров

Владыка молчал, продолжая умываться, а Акку приподнялась в ванне, вытаращив глаза. Их взгляды на мгновение встретились в зеркале.

– В миске семена для посадки роз? Настоящие?!

– Да.

– Как ты их раздобыл?!

Он так посмотрел на нее, что она вздохнула. Ну конечно, ведь царь воров - сильнейший волшебник во всем мире. Как она может спрашивать подобную глупость.

А потом она вспомнила, что принимать от него ничего не хочет. И вообще показала слишком много эмоций. Нужно быть сдержанней. Девушка снова опустилась в воду по подбородок.

– Ничего не вырастет. Здесь совершенно другой климат.

– Попробуй.

– Розы в тропиках не растут, - как умственно отсталому проговорила Акку. Запоздало прикусила губу, испугавшись, что перешла черту.

Владыка не разозлился на ее тон, только уголки губ дернулись в еле заметной усмешке.

– Ты - Источник жизни, в твоих руках оживет даже самая чахлая травинка. Ты сможешь вырастить что угодно.

– И где мне этим заниматься?
– буркнула девушка.
– На улице смерч.

– Он не приблизится к башне.

– Твой отвод так силен, что стихия обходит стороной?

– Откуда такой скепсис, Птица?
– хмыкнул Владыка.

Закончив умываться, он повернулся к ней, опершись на раковину. Скрещенные руки на груди, широкие плечи - мужчина возвышался над ней горой, насмехаясь. Но попытки залезть к ней в ванну или даже просто откровенно поразглядывать не делал. В памяти всплыли слова вдовы.

"Я просто не понимаю зачем он тратит на тебя время".

– Не хочу я заниматься никакими розами.
– С этими словами она бесстрашно встала и вылезла из воды Спокойно прошла мимо молчавшего мужчины к одежде, обернулась в простынь. Все проделала неторопливо, размеренно, хотя в душе хотелось сгрести все в кучу и бежать от его глаз так, чтоб пятки сверкали. Зачем она это сделала вообще? Что за дурацкая нота протеста?

Пыталась прокричать "Я тебя не боюсь". Вышло наоборот.

Хладнокровие Владыки, конечно, восхищает. Без каких-либо эмоций он вышел спустя пару минут из ванной комнаты и направился к окну, возле которого она обычно сидела. Встал, разглядывая бушевавший Парх-Цедес. Акку к этому моменту уже оделась.

– Кто такие вдовы?
– помедлив, спросила она у неподвижной фигуры. Владыка задумчиво смотрел на бушующий смерч. Темно-красные волосы снова стекали по плечам в черном хаори, будто вино по ртути.
– Я про женщин под черными вуалями. Я их так называю, потому что они похожи на вдов.

– Так и есть, - отстраненно ответил мужчина.
– Их мужья пали в бою. Будучи Владыкой Парх-Цедеса, я забрал их к себе, как следующее высшее лицо.

– Их мужья - погибшие главы абтанов?
– удивленно переспросила Акку.
– Поэтому они злятся, прислуживая мне?

Владыка посмотрел искоса, когда она встала рядом, разглядывая непогоду. Акку не доходила ему даже до плеча.

– Шарвад - безропотные женщины, переходящие ко мне в подчинение. Прислуживать - их работа. Поверь, некоторым из них при жизни супруга приходилось намного хуже.

Девушка нахмурилась, пытаясь понять местный обычай.

– А если погибает обычный парх? Куда девается его жена?

– Обычный парх так или иначе принадлежит абтану. Глава берет на себя ответственность за такую женщину. Обычно они живут в общем доме, работают и общаются с другими шарвад.

– Их новый хозяин, - она специально выделила это слово, - может заставить ее лечь в свою постель?

– Только если она сама захочет.

Акку посмотрела на Владыку недоверчиво. Он спокойно пояснил:

– Таких женщин много, Птица. У нас война. Нет нужды заставлять, всегда находятся желающие.

– В абтанах они не носят вуаль.

– Здесь я тоже не заставляю. Это их собственное желание почитать старые каноны.

– Ты спишь с ними?

От его потяжелевшего взгляда у нее затряслись поджилки, но она продолжала храбро стоять, взирая на него снизу вверх. Для этого пришлось задрать подбородок.

– Нет.

– Почему? Ты же сам говорил, что если шарвад не против...

– Для меня они навсегда остаются чужими женщинами.

"Порченными", - додумала Акку, скривив губы.

– Поэтому они так старались показать тебе, что я еще не порчена? Тебе приводят только нетронутых молоденьких девушек?

Теперь уже Владыка развернулся всем корпусом и смотрел на нее с неподдельным интересом.

– Что?
– Странно, то ей было страшно около него, то наоборот, адреналин закипал в крови, приглушая малейшее чувство страха. Сейчас однозначно ощущалось второе.
– Бедняжки. Интересно знать, что потом с ними бывает. Куда их определяют, после того, как становятся ненужными.

– Часть живет в Капитуле, часть в абтанах. Практически всех я отдал в жены танам.

– Воины не смеют тебе отказать! А потом, наверняка, несчастным девушкам достается от них, потому что на тебя они злость выместить не могут.

– Таны остаются благодарны. Все эти девушки красивы и молоды. Неплохо быть правителем, Птица, - он хитро улыбнулся.
– Мне приводят лучших.

– Но товар-то все равно становится использованным, если можно так выразиться.

Уголок его губ дернулся. Его позабавило с каким пылом она рассуждала о таких вещах.

– Не всегда. Честно говоря, я девственниц вообще не люблю. Предпочитаю, когда девушка раскрепощена и не пуглива. Знает чего хочет мужчина и она сама.
– Наклонившись к вмиг застывшей Акку, Владыка выдохнул почти в губы, которые невольно приоткрылись: - Нравится, когда обливаются потом и кричат от страсти до хрипоты.

Запах Владыки, смешанный с ароматом мыла проник в ее сознание. Запах чудовищно опасный, потому что от него с пугливым любопытством заколотилось сердце. Акку осторожно отодвинулась, сохраняя самообладание.

– Хочешь сказать, что к большей части девушек, что тащат тебе регулярно в подарок, ты не притронулся?

– Что ты так недоверчиво смотришь, Птичка? Можно подумать, тебя действительно волнует этот факт. Это не главное в моей жизни.

– А что главное? Война? Смерть?

Взгляд Владыки изменился. Из снисходительно-насмешливого стал недобрым. Потемнел.

– Лучше иди сажай розы.

Но ей все было нипочем. Его предупреждение она нагло проигнорировала.

– Разве ты не можешь просто заставить меня открыть портус?