Цель мафии

— Porca puttana!(Черт возьми!) Прекрати говорить мне такие вещи, — Джулио упер руки в бока и уставился на землю, поджав губы от гнева.

— Почему? Это правда, — я готов взять на себя любое его бремя, решить любую его проблему, если это поможет ему спать спокойно. — Даже если ты меня ненавидишь, я все равно люблю тебя.

Мне следовало бы молчать, но, возможно, это был последний раз, когда у меня был шанс сказать это. Поэтому тихо добавил:

— Я буду любить тебя до последнего вздоха, mio bel principe.

— Cazzo, — Джулио вздохнул и поник. — Я очень сильно хочу тебя ненавидеть, а ты все усложняешь.

В сердце зажглась крошечная искорка надежды. Неужели я пробил трещину в стене его враждебности и гнева?

Я должен был это выяснить. Держа винтовку в крепкой руке, зашагал к нему. Медленно, шаг за шагом, как если бы я приближался к дикому животному. Наполовину ожидал, что он бросится прочь или снова ударит меня. Но он стоял на месте и наблюдал за моим приближением своими блестящими голубыми глазами, цвет которых напоминал воды Средиземного моря в солнечный день.

Когда оказался на расстоянии вытянутой руки, я остановился. Мое сердце гулко стучало в груди, и казалось, что не хватает воздуха. Я стоял, не понимая, что делаю, но не в силах остановиться. Джулио словно магнит, притягивал меня ближе, нравилось мне это или нет.

Я знал, чего хочу. Мои ребра умоляли меня передумать, но понимал, что такой возможности может больше не представиться. Мне нужно было попробовать. Каждая клеточка моего тела тянулась к этому мужчине, жаждала его отчаянно и голодно.

Во рту пересохло от нервов, я облизал губы.

— Если я тебя поцелую, ты снова ударишь меня?

— Честно говоря, не уверен.

— Тогда мне придется рискнуть.

Бросив винтовку на землю, подошел ближе и схватил его за лицо здоровой рукой. Раненую руку положил на его бедро. Он был теплым, твердым. Черт, как же мне его не хватало. Я придвинулся ближе, давая ему достаточно времени, чтобы остановить меня.

Джулио не остановил.

Когда я нежно провел губами по его губам, меня охватил трепет, нервное напряжение и возбуждение. Он не шелохнулся, но его дыхание прошелестело по моей коже. Я не мог расшифровать бурлящие эмоции в его взгляде, поэтому закрыл глаза и позволил себе снова погрузиться в радость поцелуя.

Я усилил давление, прижимаясь сильнее к его губам. Осторожно, медленно, впитывая каждый момент. Каждую секунду. Если это последний раз, то я хочу сделать этот поцелуй незабываемым.

И тогда... Джулио стал целовать в ответ. Сначала совсем чуть-чуть, его губы двигались, проверяя, как будто он все еще решал, что делать. Мой мир перевернулся. Я прижался к нему, поощряя его своим ртом, прижимая нас друг к другу еще крепче. Еще, принц. Продолжай.

Он обхватил пальцами меня за шею, удерживая, и придвинулся ближе, наклонил голову. Поцелуй стал глубже, настойчивее. А затем его язык оказался у меня во рту. Я застонал, все мое тело охватило пламя. Чувствуя его агрессию, я пил ее, как изысканное вино.

— Черт возьми, убийца, — между поцелуями шепотом проговорил он, прежде чем снова наброситься на мой рот. На этот раз я сунул ему в рот язык и почувствовал не только знакомый запах зубной пасты, но и что-то новое.

— Ты снова куришь, — я отпрянул назад.

— Заткнись, — задыхаясь, он снова притянул меня к своим губам.

Мне это не нравилось, но я не жаловался. И если честно? Мне было все равно, какой он на вкус, пока он продолжал трахать мой рот языком.

Мы продолжали целоваться, ведя свою собственную битву за господство в сицилийском лесу. Потом я совсем потерял счет времени, когда он придвинул свои бедра вплотную к моим. Он был тверд для меня, и у меня задрожали колени.

— Джулио, — прошептал ему в губы.

А потом все закончилось. Он оттолкнул меня и попятился назад.

— Figlio di puttana! — он отвернулся, словно не мог видеть меня. — Этого не должно было случиться.

Мой рот распух от его поцелуев — лучший сувенир. Я нисколько не жалел об этом.

— Хорошо, что это случилось.

— Minchia! — он провел пальцами по волосам и ухватился за пряди. — Ты заноза в моей заднице, снайпер.

Опять «снайпер» вместо «убийца». В животе у меня все скрутилось, как крендель.

— Между нами снова может быть все хорошо. Мы можем справиться с этим, любимый.

— Не называй меня так, — Он повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнул яростный огонь, когда он схватил с земли мою винтовку. — Дай сюда эту чертову винтовку.

Я был слишком шокирован, чтобы отреагировать.

— Что ты делаешь? — спросил я, когда он занял позицию на животе у края леса.

— На что это похоже? Собираюсь покончить со всем этим прямо сейчас.

— Ты знаешь, как пользоваться такой винтовкой? — не все умеют, и я не был уверен, насколько Джулио знаком с любым огнестрельным оружием, кроме пистолета.

— Я справлюсь. Разве это трудно? — он прижался к прикладу, расставив ноги фиксируя тело. Держа оба глаза открытыми, настроил прицел на фермерский дом. Джулио продемонстрировал базовый уровень знаний, и я почувствовал облегчение.

— Я могу это сделать, — сказал я. Левая рука у меня была не так точна, но все равно мог убить такого старика, как Бускетта.

— Я хочу, чтобы это было сделано сейчас, — Джулио подобрал пулю и зарядил винтовку.

И он думал, что я буду, что? Оттягивать?

Как я делал раньше, когда должен был убить его.

Ничего не изменилось. Он по-прежнему ненавидел меня и хотел как можно быстрее от меня отделаться.

Когда я стоял там, онемев от своей неудачи, Джулио пробормотал:

— Вот ты где, stronzo.

Он зажмурился. Хлопок эхом разнесся по лесу, птицы в округе вспорхнули и улетели.

— Попал в грудь, — Джулио встал и отряхнул штаны.

Мы были слишком далеко от фермы, чтобы понять, мертв Бускетта или нет. Нужно было подойти поближе и убедиться.

Джулио схватил свой рюкзак и остановился. Его лицо было напряженным, оливковая кожа покраснела. Я не хотел, чтобы все закончилось так, но что еще мог сказать? Он знал, что я чувствую. И было ясно, что он никогда меня не простит.

Он открыл рот, потом закрыл его. Что он собирался сказать? Хотел ли он дать нам еще один шанс?

— Счастливой жизни, Алессандро, — затем слегка покачал своей упрямой головой.

И Джулио начал уходить из леса.

Все, что я мог делать, это стоять и смотреть ему вслед.