Целитель судеб

Ветер заметно ослаб, дождь перестал бить тяжелыми каплями, пробились сквозь тучи еще окрашенные красным лучи восходящего над лесом солнца.

– Кто вы?
– повторил стоявший за спиной Арам.

Рами обернулся. Арам вздрогнул, как он удара, и вдруг упал на колени, склонив голову:

– Вождь!

– Дурак, - ответил Рэми, поднимаясь и приводя себя в порядок. Гнев прошел, оставив за собой опустошение и безразличие. Рэми хотел сейчас одного - уйти и остаться одному.

Или, действительно, поддаться порыву, открыться этому недоумку Араму, стать наследником и горячо любимым племянником вождя Виссавии и забыть о Мире? О его предательстве? Оторвать от него Лию и навсегда уйти из Кассии, в которой для него, Рэми, никогда не было места?

"Уходи немедленно, - продрался через душивший Рэми гнев голос хранительницы.
– Я сняла с тебя маску, Пока Арам не понял, что ошибся, уходи! Если не хочешь быть узнанным."

– Поздно, - усмехнулся Рэми, видя, как встрепенулся вдруг Арам, понимая, как поднял на него ошеломленный, воплощающий взгляд.

– Вы не вождь, - прошептал виссавиец, вставая с травы и присматриваясь к Рэми.
– Тогда почему она вас слушает? Почему вы так похожи?

– Потому что она щедра на дары, - язвительно ответил Рэми.
– На смерть - тоже щедра. Берегите своего вождя... если не хотите, чтобы я его убил.

– Вы не в силах...

– Вы меня не знаете.

– Она выбрала вас наследником... И вы Кассиец...
– Арам смотрел на горящие татуировки на запястьях Рэми.
– Мой архан, я отведу вас к вождю...

– А то вряд ли.

– Я прошу вас.

– Я сказал нет!
– закричал Рэми.
– Арам, вы оглохли? Смерти хотите? Так я устрою.

– Моя жизнь в ваших руках, наследник, - покорно прошептал Арам, склоняя перед Рэми голову.
– Вы можете сделать со мной все, что угодно, это правда. Но я вижу в вас непонимание и боль. Позвольте мне...

– Не позволю. Со своей болью справлюсь сам...

– Элизар тоже так говорил...

Рэми не выдержал. Когда он очнулся, он сидел на Араме, сжимал пальцами тонкую шею юноши-виссавийца и смотрел, как из почти черных глаз уходит жизнь.

– О боги...
– спохватился Рэми, отпуская виссавийца.
– Вы живы?

– Не беспокойтесь, наследник, жив, - в глазах Арама было столько... поклонения, восхищения, радости, что Рэми вздрогнул. Этого придурка только что чуть не убили! Чему он радуется, о боги?

– Вы совсем дурак, Арам, если лезете под руку разгневанному магу. Да еще и сравниваете меня с сошедшим с ума Элизаром. Неужели вам жить расхотелось?

– Простите, наследник, я действительно был неосторожен, - сразу же начал оправдываться Арам.

У Рэми незамедлительно начала болеть голова. Он не понимал этого нового, преобразившегося Арама. Не понимал, куда делась торжественная, так импонирующая Рэми гордость виссавийца, и откуда появилась эта услужливая, раздражающая покорность?

– Никогда не стану вождем Виссавии, - устало сказал Рэми, поднимаясь.
– Не понимаю вас...

– Если Виссавия вас слушает...
– также смиренно ответил Арам, - то это уже неминуемо.

– Уходи, - прошептал Рэми.
– Приказываю тебе, Арам, уходи! Убирайся! Пока я не навредил тебе! Уходи... прошу! Если я убью тебя, то буду об этом жалеть...

– Мы продолжим разговор, наследник, когда вы придете в себя, - покорился Арам.

Они столь послушны, усмехнулся Рэми. Они столь милы... ластятся как змеи, чтобы укусить в самый неожиданный момент. Все они...

Небо расчистилось, откуда-то вновь появился спрятавшийся на время Рык, ласкаясь к ладоням хозяина. Рэми не мог сидеть на месте: остатки гнева гнали его вперед. Он долго брел по лесу, не зная, куда идет и зачем, пока густая чаща не расступилась и не появилась позолоченная солнечным светом полоска реки. Стало жарко. Барс шумно дышал, открыв пасть и высунув язык, порхали над растущей у самой кромки воды купальницей бабочки капустницы, тихо шептал неподалеку камыш.

Рэми устало опустился на сочную, напоенную близостью влаги, прибрежную траву, так и не решив, что ему делать дальше. Вернуться к Миранису? Он не мог. Остаться в Виссавии? И этого он мог. Он просто хотел побыть один и подумать. Дать себе успокоиться.

– Вот ты где, - сказал кто-то за спиной, и Рэми мгновенно напрягся:

– Отойди! Отойди, пока я сам тебя не убил.

– Так на меня обижен, что сам мечтаешь умереть...
– принц подошел и положил руку на плечо друга.
– Рэми, давай поговорим.

– Мне кажется, нам не о чем говорить. И так все понятно...

– Проклятый упрямец, - сказал Мир, усевшись рядом. Барс, с такой нелюбовью относившийся к чужакам, сразу же взобрался Миранису на колени и лизнул его в щеку.

– Надо же... где ты взял такое чудо?
– засмеялся Миранис, лохмача шерсть урчащего животного.

– Лерин подарил...
– хмуро ответил Рэми.

Он не хотел разговаривать с Миранисом, но того обжигающего гнева, как некоторое время назад, уже не испытывал. Рэми был опустошен и устал. Он просто не хотел думать: ни о Мире, ни о Лие, ни о чем еще либо.

– Я даю тебе слово, Рэми, - начал Миранис, - что Лия для меня не просто очередное увлечение. Если было бы так, я бы никогда не прикоснулся к твоей сестре. Лия для меня нечто большее, и, когда мы вернемся в Кассию, она станет моей женой.

Рэми сглотнул, потом посмотрел на все так же улыбающегося Рыку принца и вдруг сказал:

– Я люблю Лию, но Кассию я тоже люблю. Я не хочу, чтобы наследный принц брал мою сестру в жены только потому...

– Что боится целителя судеб?
– развеял его сомнения Мир. Рэми промолчал. К чему слова? И так все понятно.

Рык вдруг навострил уши, уловил какой-то шорох к камышах и, спрыгнув с колен Мира, белой молнией исчез в прибрежных кустах черемухи. Мир обнял руками колени, положив на них подбородок, посмотрел на реку, на темнеющий на другой стороне еловый лес.

– Красиво здесь, правда?
– сказал вдруг он.
– Спокойно. Впервые за долгое время, несмотря на все, что произошло, я смог нормально подумать. Здесь, как в храме, душа отдыхает... Здесь можно ничего не опасаться.

– Я опасаюсь...
– вдруг прервал его Рэми, - я не хочу становится наследником вождя, и у меня есть на то причины. И я боюсь, что тебе не нужен. Боюсь, что тебе в тягость. После того, как я стал этим...