Целитель судеб

Он хотел бы спросить, что это такое, он чувствовал, что это важно, но слова застывали в горле. Однажды он уже такое встречал, в далеком детстве... но почему-то не мог восстановить в памяти где и когда, как не пытался.

А потом вождь заговорил о наследнике, и Рэми забыл обо всем на свете.

– Ты дал мне клятву, Рэми, - напомнил Миранис.
– Но выбирать - остаться с вождем или пойти со мной ты должен сам.

– Я уже давно выбрал...

– Как знаешь...

Разговор не был приятным. И хотя вождь и наследный принц улыбались, телохранитель чувствовал повисшее между ними напряжение. Так не должно быть. Элизар это хлопоты Рэми, не Мираниса, и Рэми сам с ними разберется. Потому и согласился на встречу, хоть принц, сразу было видно, не очень-то был решением телохранителя доволен.

– Спасибо за завтрак и приятную беседу, - прощался Миранис с вождем.

Рэми слушал в пол уха.

Сегодня на закате он, наконец-то, поговорит по душам с дядей.

– Что случилось, телохранитель?
– спросил Элизар.

Рэми понял, что стоит и глупо уставляется на портрет за спиной вождя. Он вспомнил, где видел то проклятое облако - над головой вон того мужчины... его деда.

– Простите, - поклонился Рэми вождю.
– Просто никогда не видел пегасов... так близко. Очень хорошо нарисовано... как настоящий.

Врет. Видел. На этом еще и летал в далеком детстве в облаках, зажмурившись от удовольствия, чувствуя себя в безопасности в уверенных руках деда. Это его семья, о боги. И этот мужчина, и та женщина, и тот мальчик на портрете. Он их всех знал, всех помнил именно такими, улыбающимися, счастливыми, и всех их в один день потерял.

Эти проснувшиеся воспоминания...

– Вы правы, действительно, как настоящий, - ответил Элизар, улыбнувшись.
– Искусство сила особая, неподвластная даже высшим магам, таким, как я с вами.

– Рэми!
– позвал Миранис.

– Иду, мой принц.

Глава десятая Разговор

Солнце в этот день опускалось к деревьям неожиданно медленно, и время растягивалось в бесконечность. С одной стороны Рэми не жаждал приближать не очень-то приятную и тяжелую для всех встречу, с другой - хотел, чтобы все поскорее закончилось. Ему надоело, до смерти, это проклятое ожидание.

Но больше всего надоело хмурое лицо Мираниса. Принц был не в духе. О встрече на закате не вспоминал, но и Рэми в тот день из виду выпускать отказывался. Будто боялся. Нет, не будто - точно. Рэми чувствовал, что Мир боялся, а вот чего - понять не мог.

– Рэми, ты уверен?
– спросил вечером принц.

Рэми сидел в кресле, а Лерин колдовал над ним, на время сводя со лба телохранителя магическую татуировку. Ощущения при этом были не то, что болезненные, а скорее - неприятные. В голове плескалась тупая, раздражающая боль. Лоб то и дело вспыхивал огнем, и горевшие синим глаза Лерина тогда расплывались в туманной дымке. Ну и вопрос принца до Рэми дошел далеко не сразу.

Нет, он ни в чем не был уверен. Но признаваться в стесняющем грудь беспокойстве не хотел. Рэми откровенно опасался этой встречи.

– Рэми, - неожиданно мягко начал принц, - Если ты не хочешь туда идти, только скажи, пошлем к вождю Лерина. Наш друг дипломат отменный, подобные разговоры умеет вести с пеленок.

Рэми ничего не ответил, поднимаясь с кресла.

На встречу к дяде он оделся не как архан, а как обычный рожанин: без краски на лице, в темно-коричневые штаны и короткую, того же цвета, тунику, хотя из мягкой ларийской ткани. Против облачения любимого архана во что-то менее дорогое категорически возразил Эллис. Мало того, повязал на талии Рэми широкий, из тонкой, как паутинка, ткани пояс, пустив его расшитые серебром концы по правому бедру телохранителя.

– Как на свидание с любимой, - горько усмехнулся Рэми.

Эллис ничего не ответил, собрав отросшие до плеч, черные волосы Рэми в тугой хвост.

– Может, тебе все же не стоит туда идти одному?
– спросил вдруг Лерин, окинув Рэми внимательным, немного грустным взглядом.

– Мне не нужна защита от собственного дяди.

– Ты сильно ошибаешься или наивнее, чем я думал, - ответил Лерин.
– Это для тебя родственные связи крепки и нерушимы. Для большинства людей, мой друг, это всего лишь слово и ничего более. А еще для некоторых долг гораздо важнее уз крови. Вождь, не забывай, все же любит свою Виссавию, хотя и говорит иначе. А ты для его... чужой. Да и не знает Элизар, что он твой дядя. И теперь ответь мне на вопрос - что он выберет, тебя или все же клан? И не лучше ли доверится кому-нибудь более опытному?

– Например, тебе, - взорвался Рэми.

– Например, мне, - ровно ответил Лерин.

– Рэми, я действительно не понимаю, - поддержал друга Кадм, - зачем тебе неприятности на собственную задницу? Если уж выбрал Мираниса, так и уехал бы спокойно, не дразнил бы вождя.... Ты и теперь можешь отвязаться... верь мне, мы найдем способ, не в первый раз, наши послы кого угодно уболтают. Вождь к тебе даже не подойдет...

– Я все же считаю, что мы должны объясниться.

– Зачем?
– упрямо спрашивал Кадм.
– О чем ты будешь с ним разговаривать? Что ты объяснишь? Что ты, племянник вождя Виссавии, хочешь остаться с Миранисом? Рэми, прости, но даже я это понимаю с трудом. Вождь, который живет кланом, такого никогда не поймет.

– Приказываешь мне остаться?
– оборвал его Рэми, обращаясь к принцу.

Он помнил вчерашний день, помнил свою клятву и знал, что стоит принцу сказать только слово, и он никуда не пойдет, не сможет. Да и хотел ли Рэми куда-то идти? С одной стороны что-то тянуло его к вождю, с другой он понимал - Лерин прав. И Кадм прав. Может, не стоит, не нужно этого разговора, возможно, Рэми ничего не поправит, а только усложнит.

Но в то же время прирожденное упрямство мешало Рэми остаться. Мешало и данное слово. Он обещал, что придет. И должен идти... если только... Миру он дал не слово, клятву.

– Я ничего не могу тебе приказать, - сказал, наконец-то, принц, не поднимая взгляда, - и ты это прекрасно знаешь.

"Что же ты делаешь, Мир? Отпускаешь или просто от меня отказываешься?"

– Я бы этого не делал, - пытался встрять Кадм.

– Твои отношения с Виссавией и родственниками - это твое личное дело, - оборвал телохранителя принц, вдруг шагнув к Рэми и заглянул ему в глаза.

"Я никогда не буду тебя неволить," - говорил его взгляд, а губы только подтверждали:

– Я могу лишь помочь, если ты захочешь, но приказывать я тебе не стану. Ты - мой телохранитель, а не мой слуга. Ты - мой друг. Ты - прикрываешь мою спину. Я хочу, чтобы ты был свободен. Даже от меня. Я могу лишь дать совет... я бы на твоем месте не пошел...

– Но ты не на моем месте, - отрезал Рэми, направляясь к выходу.

– Рэми!
– окликнул его Мир. Рэми остановился в дверях.

– Вернешься?
– голос принца дрогнул.

– Вернусь, - ответил Рэми.