Цена короны
Шрифт:
Тот, кто создал этот «клочок шерсти», знал свое дело.
«Когти» больше не высовывались, но отцепить его от струны, казалось, просто невозможно. Епископ почти чувствовал, как отец Фенор теребит непокорный клок. Конечно… Проще вырвать струну, выломать колок, разбить ящик…
Но тишину в камере нарушил не треск ломающейся доски и не вой лопнувшей струны… а хриплый стон – первый настоящий звук, раздавшийся здесь за неизвестно сколько времени.
Сколько раз за свою жизнь епископу Хильдису Кооту доводилось слышать звуки, которыми человек пытается сказать миру о своей боли? Не сосчитать. Надрывные,
Но редко в этих звуках слышалось столько страдания.
Хильдис Коот открыл глаза. Своим внутренним зрением он по-прежнему видел странный ком, каким ему представлялось заклинание в памяти магистра Анволда. В любой миг он мог снова нырнуть туда, чтобы продолжить поединок.
Но теперь важнее было вернуться в мир, доступный чувствам простых людей.
Лицо мага стало белее, чем стена, к которой он привалился, чтобы удержаться на ногах. Глаза налились кровью, по щекам текли слезы, смешиваясь со струйками пота. Епископ знал, что причина тому не только боль. Последние несколько мгновений они вели борьбу с одним и тем же противником…
Заклинание, обнаруженное Хильдисом Коотом, цеплялось за воспоминание, которое должно было защищать. Не сумев отбросить врага контратакой, оно ушло в глухую оборону. Оно знало лишь одну цель: удержаться любой ценой, даже если это разрушит разум человека, в чьей памяти оно живет.
– Постойте… – прохрипел магистр. – Не надо… Я сам все скажу… Я не виноват…
Епископ кивнул и скрестил руки на груди.
– Хорошо, – очень спокойно произнес он. – Почему же вы не потрудились объясниться с самого начала? Вы боялись смутить магнессу Амиллу?
– Нет, нет… – Анволд задыхался. – Вы могли неправильно меня понять. Наш план… он может показаться странным… и мне самому он таким казался… Но клянусь, все делается ради блага будущего императора и Туллена… Необходимо защитить лорда Адрелиана от козней врагов…
– Очень любопытно, – Коот покачал головой и одернул свою фиолетовую хламиду. – И кто же проявляет такую заботу о лорде-регенте?
– Я не могу этого сказать. Но поверьте, мы были вынуждены действовать тайно…
– Отец Браам, – не сводя глаз с магистра, кивнул дознавателю, – сделайте одолжение…
Носатый инквизитор нахмурился, словно ему очень не понравилось предложение его светлейшества, и осторожно сделал шаг назад. Отцы-экзекуторы, которые стояли рядом к ним, шагнули навстречу друг другу, точно танцоры, исполняющие странный неспешный танец, и он соединил их руки. Потом ладони Браама тихо выскользнули из их пальцев. Медленно, будто двигаясь под звуки неслышимой музыки, он начал пятиться к стене, отделяющей камеру от коридора.
Вот за его спиной мелькнула бледно-голубая вспышка… Штукатурка подернулась рябью, точно водная гладь…
Казалось, какая-то неведомая сила швырнула магистра вперед… и ударила о невидимую стену, которая внезапно выросла между ним и епископом.
Отец Браам чуть слышно охнул, но не сбился с шага и продолжал движение, даже когда Анволд начал оседать на пол, весь пунцовый, как его мантия.
Наконец, инквизитор, все так же пятясь, с неподвижным торжественным лицом шагнул в портал, раскрывшийся у него за спиной, и стена сомкнулась.
– И как это понимать? – тоном заботливого родителя
осведомился Хильдис Коот. – Проявление доброй воли и готовность оказать помощь следствию?– Вы… – выдохнул магистр. – Вы все равно не поверите…
– Поверим, – заверил епископ, опускаясь перед ним на корточки. – Если вы скажете правду. А убедиться в этом мы можем только в одном случае: если вы не будете нам мешать. К сожалению, положение дел таково, что мы не можем верить вам на слово. Равно как и кому бы то ни было. Если кто-то приложил столько усилий, чтобы защитить вашу память от проникновений, это поневоле наводит на размышления. Возможно, ваши воспоминания никак не связаны с расследованием, которое мы ведем. Но это еще надо доказать.
– Я скажу… скажу… – Анволд бормотал, словно не слышал епископа. На его лицо понемногу возвращались привычные краски. Он сидел на полу, странно погрузневший, будто оплывший, растекшийся по каменным плитам… В ухоженной бороде поблескивали нитки розоватой слюны.
– Я скажу…
– Так говорите, – терпеливо проговорил Хильдис Коот.
– Мне поручили установить точки силы… – прошептал магистр, – для ритуала…
Шепот перешел в надсадный хрип, рот скривила судорога боли – явно непритворной. Анволд закряхтел, дернулся, словно хотел рывком подняться с полу, его голова запрокинулась…
– Позже.
Епископ произнес это слово одними губами, но знал, что для мага оно прозвучит громче крика.
– Позже, – повторил он чуть громче. – Пока просто попробуйте открыть мне все воспоминания, которые сможете…
– Значит, допроса на зерцале все-таки не избежать?
Хильдис Коот покачал головой. Он выглядел усталым, как человек, который провел несколько суток в изнурительной медитации. Под глазами залегли свинцовые тени, морщины на посеревших щеках как будто стали глубже.
– Он этого очень не хотел, – епископ покосился в сторону стены, в которой только что закрылся портал, словно провожая взглядом экзекуторов, уносящих с собой магистра. Во время допроса Анволд лишился чувств. – Но увы. Некоторые его воспоминания защищены заклятиями, которые он снять не в силах. Пресветлый Сеггер заповедал нам являть милость к тем, кто грешит по неведению…
Отец Браам задумчиво поскреб скулу.
– Хотел бы я знать, что об этом думают те, кто создал эти заклятья.
– Подозреваю, они не слишком часто размышляют над вопросами богословия. Разве что в тех случаях, когда это может принести пользу делу… – епископ бросил на своего помощника короткий зоркий взгляд. – А свое дело они знают.
– Ваше светлейшество… вы узнали, кто они такие?!
Коот покачал головой.
– Они сделали все, чтобы об этом никто не узнал. Боюсь, почтенный Анволд жив только потому, что его работа еще не закончена…
– …И лорд Адрелиан еще жив?
– Возможно… – епископ оглядел камеру, потом его взгляд остановился на еле заметной трещине, которая пересекала одну из каменных плит на полу. Трещина напоминала то ли перекресток трех дорог, то ли гадательный символ «йеи», означающий непредвиденную опасность или денежные затруднения. – Это нам еще предстоит узнать. Но кое-что магистр нам все-таки рассказал. А именно, о том, что неизвестные защитники лорда Адрелиана поручили ему установить две силовые точки. Обе находятся в пустыне. А теперь вспомните начальный курс силовой геометрии.