Цена короны

Спокойно. Все так и есть. Нет ничего важнее коронации, до которой остались считанные дни.

Экзекуторы, установив зерцало, отошли к окну: высокий узкоплечий Райв Минат – казалось, что он все детство провисел, подвешенный за макушку, точно яблоко, пока не достиг зрелых лет, – и Реас Фаркхарл, коротышка с тонким лицом щеголя времен Флориана Благословенного, живой пример того, насколько обманчивой бывает внешность. Чуть позже появился тучный чернобородый Луурис Райс со своими любимыми четками – по слухам, отец-дознаватель не расставался с ними даже во время омовений. Поздоровавшись с епископом, он немедленно присоединился к дискуссии, предметом коей стали некие твари, недавно обнаруженные в отрогах Харабана.

– …Только представьте, отец Реас, – донесся до епископа высокий, точно ломающийся голос Райва Мината. – Кто-то уже распустил слух, что это проклятые Сеггером еретики, которые отреклись от Истинной Веры.

– Это те, которых называют «бесами»? Четвероногие твари с витыми рогами на голове, питающиеся падалью?

– Так точно. Только питаются они не одной лишь падалью. Случалось, что они нападали и на людей.

– Какая чепуха! – воскликнул Луурис Райс. – Я читал описания этих созданий. И на каком основании их считают бывшими людьми? Из-за того, что у них нет шерсти? Или из-за размеров?

– Ну, не только, – возразил экзекутор. – Отец Фелиан, например, отмечает некоторое сходство в строении черепа и конечностей…

– У орков также наблюдается некоторое сходство с людьми, – перебил Райс. – Если на то пошло, у нас есть куда больше оснований считать их проклятыми еретиками.

– А это интересная мысль, – заметил Реас Фаркхарл. – Тем более что орки появились задолго до Катаклизма… Я правильно вас понял, отец Луурис?

– Совершенно верно, отец Реас. В отличие от тварей, о которых мы говорим. Они не упомянуты ни в летописях гномов, ни в сказаниях йордлингов и хазгов. Получается, что Пресветлый терпел еретиков, а после Катаклизма решил, что роду людскому мало бед, и начал превращать их в богомерзких тварей…

– Простите, но о чем мы говорим? – вмешался отец Крондак. – Вдумайтесь… э-э-э… в само значение слов: «Еретики, проклятые Сеггером»! Вам не кажется, что это полная бессмыслица?..

Он замолчал и судорожно сцепил пальцы. Инквизиторы тоже молчали, не торопясь оспорить его слова или выразить согласие. В Сером Ордене хорошо знали, что язык у отца Крондака часто не поспевает за мыслью.

Дознаватель бросил взгляд на дверь, шумно перевел дух, словно раздраженный собственной медлительностью, и опустил руки.

– Как Пресветлый может кого-то проклясть? – продолжал он. – Мы же говорим не о маге-отступнике! Это все равно что сказать «Солнце отбрасывает тень»…

– Тише, почтенные, – проговорил епископ. – Лорд-регент идет.

– А, сай бискуп? – лорд-регент вошел в зал, улыбнулся от уха до уха и помахал Кооту. – Добрый день! И вам всем привет, почтенные. Крепкого, так сказать, здоровьица, и не кашлять… А где все?

– Подойдут чуть позже, – спокойно ответил епископ.

Несомненно, камердинер постарался, чтобы будущий император выглядел пристойно, но преуспел в этом лишь отчасти. Ворот шелковой рубашки цвета зеленого яблока был расстегнут, ремень следовало затянуть еще на пару дырок. От лорда-регента отчетливо пахло вином.

– Вот так всегда, – он сокрушенно кивнул головой. – Раз амператор – так бросай все, беги… и позавтракать толком не дадут. Остальные-то еще до Вечерней стражи будут в постелях нежиться… Что ж вы их не поторопите, сай бискуп? Дело-то государственное, верно? Сами ж сказали…

Войди сейчас кто-нибудь в Зал Совета – хоть человек, не наделенный даже даром чувствовать силу, хоть адепт, посвятивший жизнь изучению магической науки, – он не заметил бы ничего подозрительного. Немолодой уже человек вразвалочку расхаживает по залу с видом мелкого лавочника, купившего на шальные деньги дом на Парадной улице. Отцы-инквизиторы слушают его болтовню – вежливо, но не слишком внимательно… И в глубине души посмеиваются над этим шутом гороховым, который по неизъяснимой прихоти Пресветлого стал их правителем.

Экзекуторы у окна откровенно скучали. Тучный дознаватель сосредоточенно перебирал четки, словно никак не мог сосчитать бусины и был этим чрезвычайно озадачен. Крондак улыбался любезной и кислой улыбкой человека, страдающего несварением желудка… И его пухлая рука рассеянно поглаживала раму «зерцала истины».

Хильдис Коот задумчиво посмотрел на него. На лорда-регента, который что-то вещал. Потом одернул концы шнура, стягивающего его балахон, поднялся на возвышение и как бы между делом подошел к зерцалу. Луурис Райс последовал за ним.

То, что они заметили, можно было принять за отсвет солнца. Но желтушная дымка, которой подернулась поверхность стекла, быстро рассеивалась.

– Да, жизнь правителя тяжела, – Крондак посторонился, уступая епископу место. – Нелегкое это дело – управлять государством, вы не находите?

– А что вы меня спрашиваете? – лорд-регент похлопал ладонью по подушке, лежащей на одном из кресел. – Пока вроде не жалуюсь. Вот коронуете меня, тогда и поговорим.

Зелено-коричневая фигурка, причудливо искаженная неровностями магического стекла, дрогнула и подернулась желтизной. Казалось, в его глубине лопнул крошечный пузырек с краской. Через пару ударов сердца туманное пятно заполнило всю поверхность зерцала и стало совсем прозрачным. Отец Луурис оставил четки, погладил бороду и вопросительно посмотрел на епископа.

– Что это вы переглядываетесь? – будущий император сделал несколько шагов в сторону возвышения и прищурился. – И штуки вон свои магические принесли… Небось, эту… конспирацию затеваете? Заговор?

– Нет, что вы, – прогудел бородатый инквизитор. – Вот когда вас коронуют, тогда можно будет и про заговор подумать, и про конспирацию. А сейчас вроде как-то неинтересно.

Лорд-регент радостно заржал. Шутка ему явно понравилась.

– Это уж точно! – заявил он. – Какой я император? Смех один! Короны, и той не выдали. И девок этот… тупорыл, как его… – всех разогнал. Я ему говорю: что за беда? А он…

Крондак поежился, потер складку в уголке рта и посмотрел на стоящих у окна экзекуторов так, словно провинился перед ними. Так оно и было, судя по косому взгляду, которым удостоил его отец Реас. Что до отца Райва, то тот равнодушно поглядел на лорда-регента и…

…странный, почти неслышный звук поплыл по Залу Совета. Казалось, кто-то коснулся басовой струны на луре – не щипнул, а осторожно провел пальцем.

– …ну просто поглядеть не на что, – продолжал, как ни в чем ни бывало, будущий император. – Ни кожи, ни рожи. Вот подумайте, сай визитор, куда такое годится? Разве ж это баба?

К кому именно он обращался, было непонятно, да для самого лорда-регента это, скорее всего, это не имело значения. Возможно, что и к Хильдису Кооту… но кивнул епископ отнюдь не с тем, чтобы выразить согласие с его утверждением.

Просто его светлейшество только что получил подтверждение одной из своих догадок.

Он и не ожидал, что заговорщики воспользуются «заклятием личины». Никому на свете мире не под силу создать «маску», которую не заметят артефакты, во множестве установленные во дворце. Доказательство тому – только что произнесенная Крондаком «вокабула истинного облика». Она не разрушала изменяющие обличие заклинания, но позволяла «заглянуть» под них. Сколько бы ни понавесили этих «вуалей».