Цепная реакция
Шрифт:
Репин, по инерции проскочив было мимо, резко затормозил.
– Молодой человек… Минуточку…
Капитан Андрей Бухаров смертельно хотел спать. Вполне естественное желание после суточного дежурства. Особенно если ночью ни на секунду не сомкнул глаз. Правда, виной тому был не преступный мир, а дежурный дознаватель Инесса, легенды о темпераменте которой мужской контингент Юрьевского УВД передавал из уст в уста. Но в данном конкретном случае сии пикантные подробности значения не имели. Спать хотелось все равно.
И ведь поди ж ты! В седьмом часу утра, под самый конец дежурства, стоило только утомленному ночными перипетиями Бухарову добраться наконец до своего кабинета и рухнуть на диван,
С другой стороны, парнишку можно понять. Уделали его действительно капитально. Очки разбиты, половина рожи синяя, словно баклажан, а глаз заплыл, как у Рокки после поединка с Иваном Драго.
– …Соседка попросила отнести цветы и вино своей подруге, – закончил горестное повествование ботаник. – У нее день рождения, а они в ссоре. Мне не трудно, понес. А этот ни с того ни с сего – сразу в глаз. И хоть бы сказал, за что! Беспредел какой-то… У меня, между прочим, свидание назначено! Как я в таком виде перед девушкой покажусь? Я сразу к вам хотел, но пока в травме сидел, пока в себя приходил…
– Цветы-то отдали, Станислав… э.?..
– Витальевич. Можно – просто Славик. Нет, не отдал! Этот ушел, а я до квартиры все-таки поднялся, позвонил. А там не открывают. На двери, кстати, еще один букет торчал, тоже, наверно, принесли, а хозяйки дома нет… Я тачку поймал – и в «травму».
– То есть, получается, левый вариант, – Бухаров с трудом подавил зевок, – не заметил, он пьяный был?
– Ну, водкой не пахло, но явно не в себе… Возбужденный какой-то, нервный…
– Понятно… Наркота… Не переживай. Знаю я, кто это. И по почерку подходит, и по приметам, и живет в соседнем доме… Честно говоря, по нему давно шконка тоскует. Упаковать этого деятеля годика на три было бы делом благородным во всех отношениях. Так что, если сможешь органам в этом помочь – зачтется. Опознать и не испугаться готов?
– Готов. Я его хорошо запомнил.
– Только имей в виду: опознание должно быть твердым и уверенным. Это – первое. Второе – оно возможно только после возбуждения уголовного дела. А дело возбудить – не конфетку скушать. Ты потом на попятный не пойдешь?
– Ни в коем случае!
– Вот и ладушки!
Андрей встал из-за стола и достал из шкафа толстый потрепанный фотоальбом со следами-кружочками от пивных бокалов на глянцевой обложке.
– А я думал, у вас все на компьютерах… – удивился Славик. – Как в кино.
– Я, когда сюда работать устраивался, тоже так думал, – усмехнулся Бухаров. – Но очень быстро убедился, что компьютерам особо доверять не следует. Сапог в бою надежней. «В бой идут одни старики» видел?
– Нет, – честно признался Славик, – но завтра же скачаю с «торрентов», если у кино рейтинг хороший…
– А статью за пиратство скачать не хочешь?.. Ладно. Сейчас я тебе его рожу на всякий случай покажу. Так сказать, для внутренней уверенности. Но это – строго между нами. Иначе опознание в принципе будет невозможно. Усек?
– Конечно! Не дурак, в законах разбираюсь…
Оперативник раскрыл перед потерпевшим альбом и ткнул пальцем в черно-белое фото:
– Этот?..
Славик склонил голову на бок и после небольшой паузы с сомнением в голосе выдавил:
– Вроде бы, похож…
– «Вроде бы» и жираф на стул похож. По четыре ноги у обоих. Мы о чем с тобой говорили? Помогать органам – так помогать, а нет – так не фиг их понапрасну беспокоить. Ты этого баклана уверенно опознать должен! И после стоять насмерть, как пенсионерка в очереди за сметаной. Опознаю, типа, избившего меня гражданина по внешним признакам, и баста! Понял?
Судя по виду, Славик важностью момента проникся.
– Молодец! Вот упрячем гада, я тебя внештатником к себе возьму…
Бухаров бросил взгляд на часы и подсел к телефону.
– Толян, здорово! Ты на службе когда появишься?.. Понял. А карандаш под рукой есть?.. Пробил я твой «хундай»,
записывай… Готов?.. Харин… Леонид Андреевич… появился на свет шестого февраля семьдесят первого. Дважды задерживался за превышение скорости. Прописан… то есть зарегистрирован по улице Коммунистической, дом два. Квартиры нет, так что либо собственный дом, либо общага. Но в этом районе, насколько я помню, еще при Борисе-царе буржуазия обосновалась. Так что, скорее всего, у твоего нового друга личный особняк… Ваше «спасибо», дорогой товарищ, в кровать не положишь! А вот любезностью на любезность ответить можете. Заказик есть по вашей части. Надо одного хлопчика с адреса вынуть. Хлопчик по жизни резковат, наркоман, а с вами брыкаться не станет, потому как денег на стоматолога у него нет… Подмогнете?.. Н у, спасибо! Тогда записывай еще один адресок…Зажатый на заднем сидении ментовского «уазика» между двумя амбалами в камуфляжах и в дурацких шерстяных колпаках с прорезями для глаз Вова Еремин привычно поглядывал в окно. Но чувствовал себя не совсем уютно. И не потому, что башка после вчерашней дозы трещала как «Челюскин» во льдах. Это-то – как раз фигня, дело привычное. И в компании такой путешествовать – тоже не впервой. Повод для беспокойства был совсем иным. Даже не один, а два.
Обычно, когда его волокли в мусарню, Вовик точно знал, за что именно, и чувствовал себя абсолютно спокойно. Раз за дело нахлобучили – базара нет, пакуйте. Сейчас же он не имел ни малейшего понятия о том, что ему собираются вешать, и испытывал по сему поводу неслабый дискомфорт. Кроме того, за ним всегда приезжали обычные менты из отделения. Безо всяких дурацких масок. Вовик всех их знал в лицо, всегда здоровался с ними на улице и пару раз даже пил вместе с ними пиво. Сейчас же прислали каких-то гоблинов. ОМОН, или как его там… Этих за кем ни попадя присылать не станут. Значит, что-то серьезное.
И вдруг его осенило. Ах, Танька, сучка толстозадая! В уголовку, наверное, настучала. Обиделась, что по роже ей насовал… А чего обижаться, если за дело получила? Сказано смотаться за папиросами – не хрен было выкобениваться. Метнулась тушканчиком, и дело с концом. А то: «Тебе, бляха, надо – ты и иди!»… Вот он ей и объяснил популярно, кто за папиросами ходить должен. Курили-то вместе…
А по-крупному если подумать, так настучать Танька могла только про одно: про промтоварный на Куйбышева. Ну, сучара, если так… До чего ж эти бабы подлое племя! А для кого, спрашивается, он старался? И кто тогда Танька после этого?
Только ты, подруга, просчиталась. Не выйдет у тебя ни фига! Хрен здесь менты что докажут. Вещички оттуда – уже тю-тю, и даже денежки пропиты. На пару вместе с этой заразой пили, кстати сказать! Корова неблагодарная… А пальчики из кладовой, ежели их там и нашли, мусорюги пусть себе в задницу засунут. По весне Вовик в этом магазине аж три недели грузчиком отпахал, так что его пальчиков там до хрена и еще несколько штук. Посему пролетают, граждане начальнички, ваши доказательства, как дельтаплан над свинофермой.
А Таньке он еще покажет, где гоблины зимуют…
Доставив задержанного в нужный кабинет, Быков с Репиным хотели тут же уйти, но дознаватель Инесса попросила их задержаться.
– Мальчики, я этого Еремина знаю. Имела счастье… У него с головой – беда полная. Все, что хочешь, выкинуть способен. Так что не уходите пока.
Перспектива терять еще минимум два часа друзьям ничуть не улыбалась. Однако отказать дознавателю было невозможно. Уже хотя бы потому, что сама Инесса Станиславовна никому из коллег никогда ни в чем не отказывала. Репин, правда, не в теме, а вот Леше Быкову она не отказала целых два раза. Первый раз – давненько еще, на каком-то загородном междусобойчике. А последний – в начале августа, во время международного экономического форума, когда у них суточные дежурства пересеклись. За добро же, как известно, надо платить добром.