Часовые Запада

– Слева, - тихо сказал Дарник, - это не расселина?

Гарион нашел указанное место и проник еще ниже. Трещина, казалось, с его продвижением вниз становилась все более сырой.

– Здесь мокро, - прошептал он Дарнику, - но трещина такая узкая, что вода почти не поднимается вверх.

– Давай сделаем ее пошире, но не намного.

Гарион направил усилие воли вниз, чувствуя, как сила Дарника присоединяется к нему. Вместе им удалось сделать трещину в скале немного пошире. Вода, находившаяся под каменной прослойкой, хлынула вверх. Они прекратили воздействие и почувствовали, как вода начала размывать пересохший слой грунта под стеной, растекаясь все шире под поверхностью земли.

– Идем дальше, - прошептал Дарник.
– Надо открыть трещины еще в шести-семи местах под стеной, чтобы почва хорошо намокла. А завтра ночью мы сделаем эти трещины пошире.

– А весь холм не будет смыт?
– тоже шепотом спросил Гарион.

– Может быть.

– Тогда нашим войскам будет трудновато здесь идти.

– Я не сомневаюсь в том, что они промочат ноги, - сказал Дарник, - но это все же лучше, чем взбираться на стену по приставной лестнице, когда тебе льют на голову кипящее масло, не правда ли?

– Намного лучше, - с готовностью согласился Гарион.

Они продолжали свой путь в зябкой ночи. Вдруг что-то задело щеку Гариона. Сначала он не обратил внимания, но вот опять - что-то мягкое, сырое и холодное тронуло его лицо. Сердце его упало.

– Дарник, - прошептал он, - снег пошел.

– Так я и думал. Это может плохо для нас обернуться.

Снег продолжал падать всю ночь и даже следующее утро. Хотя время от времени вокруг мрачной крепости задувал порывистый ветер, все же снегопад был очень тихий. Снег был рыхлый, мокрый - такой, который, едва упав на землю, тут же превращается в слякоть.

Незадолго до полудня Гарион и Лелдорин, накинув толстые шерстяные плащи и обув тяжелые сапоги, вышли из засыпанного снегом лагеря в сторону северной стены Реона. Примерно в двух сотнях шагов от подножия холма, на котором покоился город, они начали праздно прогуливаться туда-сюда, всем своим видом стараясь показать, что они не более опасны, чем два солдата из патруля, каковыми якобы и являются. Гарион, взглянув на город, опять увидел красный флаг с черным медведем, и при виде полотнища необъяснимый гнев снова запылал в его душе.

– Ты уверен, что сможешь опознать в темноте свои стрелы?
– спросил он друга.
– Тут, знаешь ли, много разных стрел понатыкано.

Лелдорин взял лук и выпустил стрелу по пологой дуге в направлении города. Оперенная стрела взмыла в воздух и, повернув к земле, воткнулась в покрытое снегом поле шагах в пятидесяти от начала склона.

– Поверь мне, я могу распознать любую из них на ощупь.
– Он потянулся и снова приготовил лук к стрельбе.
– Отсырела ли земля под северной стеной?

Гарион послал мысленный импульс к склону холма и почувствовал холодную, вязкую сырость почвы, лежащей сейчас под снегом.

– Не совсем еще, - произнес он.
– Вода пропитывает ее медленно.

– Гарион, - серьезно сказал Лелдорин, потянувшись за очередной стрелой, - уже почти полдень. Я знаю, как тщательно все обдумал господин Дарник, но точно ли это сработает?

– Потребуется время, - ответил Гарион.
– Сначала надо размочить нижние слои грунта. Потом вода начнет подниматься и пропитывать почву непосредственно под стеной. На это тоже уйдет время; но если вода хлынет изо всех кроличьих нор, люди на стене поймут, что происходит что-то нехорошее.

– А уж кролики что подумают!
– усмехнулся Лелдорин и выпустил еще одну стрелу.

Они пошли дальше, и Лелдорин продолжал намечать стрелами линию начала ночной атаки, сохраняя по-прежнему вид напускной небрежности.

– Хорошо, - сказал Гарион.
– Ты-то узнаешь свои стрелы, а как же остальные? Все стрелы на ощупь одинаковые.

– Очень просто, - улыбнулся молодой лучник.
– Я проберусь ночью, найду мои стрелы и свяжу их шнуром. Дойдя до этого шнура, ты останавливаешься и ждешь, когда упадет стена. Потом идешь в атаку. Мы таким образом не одну сотню лет нападаем на мимбрийские дома в Астурии.

Весь остаток этого снежного дня Гарион и Дарник проверяли уровень сырого слоя на северном склоне холма, державшего на себе город Реон.

– Совсем скоро начнется размыв, Гарион, - сообщил Дарник, когда начало смеркаться.

В нижней части склона в некоторых местах вода уже начала просачиваться наружу и проступать сквозь снег.

– Хорошо, что темнеет, - ответил Гарион, передергивая плечами под кольчугой. В любых доспехах он чувствовал себя неуютно, а перед атакой на город волнение и дурные предчувствия причудливо сплелись в его душе.

Дарник, старый друг, посмотрел на него с тем пониманием, которое проникает сквозь любые попытки спрятать чувства. Он улыбнулся немного грустно.

– Что же делают два деревенских парня-молодца в войне в восточной Драснии?
– спросил он.

– Побеждают, я надеюсь.

– Мы победим, Гарион, - заверил его Дарник, в страстном порыве кладя руку на плечо своего младшего товарища.
– Сендарийцы всегда побеждают в последнее время.

Примерно за час до полуночи Мандореллен начал передвигать осадные машины, оставив несколько на старых местах, чтобы продолжать ставшую уже привычной бомбардировку восточной и западной частей стены, - это было необходимо для того, чтобы отвлечь армию в городе от истинных намерений нападавших. По истечении последнего часа Гарион, Лелдорин, Дарник и Шелк, крадучись, осторожно направились в сторону линии стрел, торчавших из снега.

– Вот одна, - прошептал Дарник.

Его вытянутая рука нащупала древко стрелы.

– Ну-ка, - пробормотал Лелдорин, - дай мне посмотреть.
– Он подошел к кузнецу и опустился рядом с ним на колени прямо в грязь.
– Да, Гарион, - сказал он, - это одна из моих. Они отстоят друг от друга шагов на десять.

К ним подошел Шелк.

– Покажи, как ты узнаешь их, - едва слышно попросил он.

– Оперение, - ответил Лелдорин.
– Я всегда привязываю его при помощи скрученной жилы.

Шелк потрогал оперение одной стрелы.

– Хорошо, - сказал он.
– Теперь и я смогу их узнать.

– Ты уверен?
– спросил Лелдорин.

– Если я на ощупь могу сосчитать количество очков на каждой стороне игральной кости, то уж конечно отличу жилу от льняной нити, - ответил Шелк.

– Хорошо. Тогда начнем отсюда.
– Лелдорин привязал конец веревки, смотанной в клубок, к древку стрелы.
– Я иду сюда, а ты - туда.

– Хорошо.
– Шелк привязал к этой же стреле свою веревку и повернулся к Гариону и Дарнику.
– Эй, вы двое, не переборщите с водой, - сказал он, - я не хочу погибнуть в грязевом потоке.
– С этими словами он ушел, низко пригибаясь, чтобы найти следующую стрелу..