Частное расследование

Руль она держала обеими руками.

Ехала очень медленно.

Она не заметила его, не сказала «до свидания».

Это было немного необычно — сеньора всегда бывала очень дружелюбна. Нет, она не казалась испуганной или расстроенной. Не казалась и сердитой. Что-то другое — он стал искать подходящее английское слово. Посоветовался с братом. Хернандес-старший смотрел прямо перед собой отрешенным взглядом, словно происходящее никак его не касалось.

— Думала,— сказал Гильермо. У нее было такое выражение, как будто она о чем-то думала.

— А о чем, не представляете?

Гильермо покачал головой.

Майло адресовал этот вопрос им всем.

Непроницаемые лица.

Одна из горничных-латиноамериканок опять заплакала.

Мадлен толкнула ее и продолжала смотреть прямо перед собой.

Майло спросил француженку, не хочет ли она что-либо добавить.

Та сказала, что мадам — прекрасный человек.

Non. Она не имеет никакого представления о том, куда уехала мадам.

Non, мадам не взяла с собой ничего, кроме своей сумочки. Своей черной сумочки из телячьей кожи от Джудит Лайбер. Это ее единственная сумочка. Мадам не любит иметь много разных вещей, но то, что у нее есть, отличного качества. Мадам всегда такая... tres classique.

Новые потоки слез у Лупе и Ребекки.

Хернандесы заерзали на своих стульях.

Все выглядели растерянными и подавленными. Рэмп рассматривал костяшки пальцев. Даже Мелисса, казалось, сникла.

Майло начал зондировать, сначала мягко, потом более настойчиво. Я поразился его высокому профессионализму.

Но результат оказался нулевым.

Атмосферу беспомощности, которая воцарилась в комнате, казалось, можно было потрогать рукой. Когда Майло задавал вопросы, никто не устанавливал очередности ответов, никто не вышел вперед, чтобы говорить от имени всех.

Когда-то все было иначе.

Похоже, Джейкоб— твой хороший друг.

Он за всеми присматривает.

Датчи так никто и не заменил.

А теперь еще и это.

Казалось, сама судьба ополчилась на этот большой дом, позволяя ему рассыпаться — камень за камнем.

17

Майло отпустил прислугу и попросил, чтобы ему отвели место для работы.

Рэмп сказал:

— Располагайтесь, где вам будет удобно.

— В кабинете на первом этаже, — предложила Мелисса и привела нас в комнату без окон, где висела картина Гойи. Стоявший в центре комнаты белый французский письменный стол был слишком мал для Майло. Он сел за него, попытался устроиться поудобнее, оставил эти попытки и скользнул взглядом от одной заставленной книгами стенки до другой.

— Здорово смотрится.

Мелисса сказала:

— Здесь был кабинет отца. Он специально спроектировал эту комнату без окон, чтобы ничто не отвлекало от работы.

— Угу, — пробормотал Майло. — Он выдвинул ящики стола и снова их задвинул. Вынул свой блокнот и положил его на стол. — Какие-нибудь телефонные справочники здесь есть?

— Вот они, — откликнулась Мелисса и открыла дверцу шкафчика под полками. Вынула целую кипу справочников и водрузила ее перед Майло, заслонив всю нижнюю половину его лица. — Этот черный, что наверху, — частный справочник по Сан-Лабрадору. В него дают номера своих телефонов даже те, кто не хочет фигурировать в обычном телефонном справочнике.

Майло разделил кипу на две невысокие стопки.

— Начнем с номеров ее кредитных карточек.

— У нее есть все основные, — сказал Рэмп, — но я не могу назвать номера по памяти.

— Где она держит выписки своих счетов?

— В банке. «Ферст фидьюшисри» — это здесь, в Сан-Лабрадоре. Счета за покупки поступают прямо туда, и банк их оплачивает.

Майло повернулся к Мелиссе.

— А вы знаете какие-нибудь номера?

Она покачала головой и виновато взглянула на него, словно студентка, оказавшаяся неподготовленной.

Майло что-то себе записывал.

— Как насчет номера ее водительского удостоверения?

Молчание.

— Ну, это не трудно узнать, — сказал Майло, продолжая писать. — Теперь персональные данные — рост, вес, дата рождения, девичья фамилия.

— Сто семьдесят четыре, — ответила Мелисса. — Около сорока семи килограммов. День рождения у нее двадцать третьего марта. Девичья фамилия Пэддок. Реджина Мари Пэддок. — Она продиктовала это по буквам.

— Год рождения?

— Тысяча девятьсот сорок шестой.

— Номер карточки социального страхования?

— Я не знаю.

Рэмп сказал:

— Я никогда не видел ее карточку — уверен, что Глен Энгер может найти вам этот номер по ее налоговым декларациям.

Майло спросил:

— Значит, она не держит дома никаких бумаг?

— Насколько мне известно, нет.

— Сан-лабрадорская полиция ни о чем таком вас не спрашивала?

— Нет, — ответил Рэмп. — Возможно, они рассчитывали получить информацию из другого источника — из городского судебного архива, например.

Мелисса сказала:

— Верно.

Майло отложил ручку.

— Ладно, пора приниматься за дело. — Он потянулся к телефону.

Ни Рэмп, ни Мелисса не сдвинулись с места.

— Не стесняйтесь, если хотите остаться на шоу, — пригласил их Майло. — Но предупреждаю: если вас клонит ко сну, то это вас доконает окончательно.

Мелисса нахмурилась и быстро вышла из комнаты.

Рэмп сказал:

— Не буду мешать вам, мистер Стерджис. — Он повернулся и ушел.

Майло снял трубку.

Я пошел искать Мелиссу и нашел ее на кухне, где она заглядывала в один их стенных шкафов. Она вытащила бутылку оранжада, отвинтила колпачок, достала стакан и стала наливать себе напиток. Пролила немного на стойку, но вытереть и не подумала.

Все еще не видя меня, она поднесла стакан к губам и так резко глотнула, что закашлялась.

Брызгая во все стороны, она хлопала себя по груди. Увидев меня, захлопала еще сильнее. Когда приступ кашля прошел, она сказала: