Частное расследование

— Вы считаете, что он был слишком консервативен?

— Судите сами. Свои накопления по авторским правам он мог бы вложить в недвижимость и при умелом использовании превратить в действительно крупное состояние — в двести или триста миллионов. Но он настаивал на надежности, на отсутствии риска, и мы сделали так, как он распорядился. И до сих портак делаем.

— Вы с самого начала были его банкиром?

— Наш банк. Его основал мой отец. Он и работал непосредственно с Артуром.

Лицо Энгера сморщилось. Не очень-то приятно делиться заслугами.

У него в кабинете не было портрета Основателя. Как, впрочем, и в главном зале банка.

Портрета Артура Дикинсона не было в доме, который он построил. Интересно, почему?

Майло спросил:

— Вы оплачиваете все ее счета?

— Все, за исключением небольших покупок за наличные — мелких расходов по хозяйству.

— Какую сумму вы выплачиваете ежемесячно?

— Одну минуту, — сказал Энгер, поворачиваясь к компьютеру. Он включил машину, подождал, пока она разогреется и просигналит готовность, потом нашел нужные клавиши, отстучал, подождал, отстучал еще что-то и наклонился вперед, когда экран заполнился буквами.

— Вот, пожалуйста — в прошлом месяце на оплату счетов ушло тридцать две тысячи двести пятьдесят восемь долларов и тридцать девять центов. В позапрошлом месяце было чуть больше тридцати тысяч — и это вполне обычно.

Майло встал, обошел стол и стал смотреть на экран. Энгер хотел было закрыть от него экран рукой — совсем как отличник, загораживающий свою контрольную. Но Майло смотрел на экран через его голову и уже записывал, так что банкир опустил руку.

— Как видите, — продолжал он, — семья живет сравнительно просто. Большая часть бюджета идет на зарплату обслуживающему персоналу, расходы по содержанию дома, страховые премии.

— Никаких закладных?

— Никаких. Артур купил пляжный домик за наличные и жил в нем, пока строил большой дом.

— А налоги?

— Деньги для уплаты налогов идут с отдельного счета. Если вы будете настаивать, я вызову этот файл, но из него вы ничего не узнаете.

— Уважьте меня, — сказал Майло.

Энгер потер подбородок и отстучал строку. Компьютер ответил переваривающими звуками. Энгер опять потер подбородок, и я заметил, что кожа у него вдоль челюсти слегка раздражена. Перед приездом сюда он побрился.

— Вот, — произнес он, когда экран вспыхнул янтарным светом. — Сумма федеральных налогов и налогов штата за прошлый год составила чуть меньше миллиона долларов.

— Значит, остается от двух с половиной до четырех миллионов долларов.

— Приблизительно.

— Куда они идут?

— Мы их реинвестируем.

— Акции и боны?

Энгер кивнул.

— Миссис Рэмп берет какую-то наличность для своих нужд?

— Ее персональное содержание составляет десять тысяч долларов в месяц.

— Содержание?

— Так установил Артур.

— А ей разрешается брать больше?

— Все деньги принадлежат ей, мистер Стерджис. Она может брать, сколько захочет.

— И она это делает?

— Что «это»?

— Берет ли больше десяти тысяч.

— Нет.

— А расходы Мелиссы?

— Они покрываются из особого трастового фонда.

— Значит, речь идет о ста двадцати тысячах в год. За сколько лет?

— С тех пор, как умер Артур.

Я сказал:

— Он умер незадолго до рождения Мелиссы. Получается чуть больше восемнадцати лет.

— Восемнадцать умножить на двенадцать будет сколько? — размышлял Майло. — Около двухсот месяцев...

— Двести шестнадцать, — задумчиво уточнил Энгер.

— И на десять — это получается больше двух миллионов долларов. Если миссис Рэмп положила эти деньги в другой банк на проценты, то сумма могла удвоиться, верно?

— У нее не было причины так поступать, — сказал Энгер.

— Тогда где же эти деньги?

— А почему вы думаете, что они где-то есть, мистер Стерджис? Вероятно, она истратила их — на личные вещи.

— Два миллиона с хвостиком на личные вещи?

— Уверяю вас, мистер Стерджис, что десять тысяч долларов в месяц для женщины ее положения вряд ли заслуживают упоминания.

Майло сказал:

— Наверно, вы правы.

Энгер улыбнулся.

— Очень легко дать себя ошеломить всем этим нулям.

Но поверьте, эти деньги незначительны и кончаются быстро. У меня есть клиентки, тратящие больше на одно меховое манто. А теперь могу я еще чем-нибудь быть вам полезен, мистер Стерджис?

— Есть ли у мистера и миссис Рэмп какие-нибудь общие счета в банке?

— Нет.

— Мистер Рэмп тоже держит свои финансы у вас?

— Да, но я предпочел бы, чтобы вы обсуждали его финансы непосредственно с ним.

— Конечно, — согласился Майло. — А теперь перейдем к номерам кредитных карточек.

Пальцы Энгера заплясали по клавиатуре. Машина заурчала. Потом мигнула.

— Имеются три карточки. «Америкэн экспресс», «Виза» и «Мастер-Кард». — Он показал. — А вот их номера. Под каждым обозначены суммы кредита и общие суммы покупок за текущий финансовый год.

— Это все? — спросил Майло, записывая цифры.

— Это все, мистер Стерджис.

Майло закончил списывать данные.

— В общей сложности по трем кредитным карточкам она имеет около пятидесяти тысяч кредита в месяц.

— Сорок восемь тысяч пятьсот пятьдесят пять.

— Никаких покупок по карточке «Америкэн экспресс» — да и по другим не густо. Похоже, она почти совсем ничего не покупает.

— Нет необходимости, — сказал Энгер. — Мы все берем на себя.

— Немного напоминает жизнь ребенка.

— Простите?

— То, как она живет. Словно маленький ребенок. Получает карманные деньги, обо всех ее нуждах заботятся другие, никаких хлопот, никаких неприятностей.

Энгер скрючил пальцы руки над клавиатурой.

— Конечно, очень забавно высмеивать богатых, мистер Стерджис, но я заметил, что и вы неравнодушны к материальным забавам.

— Правда?

— Ваш "порше ". Вы выбрали эту машину из-за того, что она для вас значит.