Чай с пряностями, или Призраки прошлого

– То есть ваша невеста уже пыталась однажды отложить бракосочетание... Ага, понятно, - пробормотал Слоувей.
– Может быть, вас насторожило письмо? Оно было написано чужой рукой?

– Нет, писала явно Нелли. Она когда волнуется всегда очень сильно давит на бумагу и некоторые буквы пишет зеркально...

– Хм... Тогда почему вы решили, что вашу невесту... вашу бывшую невесту кто-то похитил? Вам не приходило в голову, что это ее решение, и она просто боится или стесняется показаться вам на глаза после того, как морочи... кхм... так долго тянула с решением.

– Нет! Она не могла! Я не верю!

– Молодой человек, это не вопрос веры...

– как можно мягче начал детектив, но тут на пороге возник помахивающий синей рубашкой Дирги.
– Извините, - сказал Слоувей, - я отойду буквально на минуту.

Он поднялся из-за стола и вышел в коридор, где что-то жующий Дирги радостно сообщил, что со слов начальника тюрьмы подобные рубашки входили в комплект костюмов, большой партией закупленных городом года три назад. Часть этих костюмов отправили в тюрьму и выдали арестантам в качестве тюремной робы, часть в больницу - вместо больничных пижам, а часть осела в комодах мелких чиновников, крупные не соблазнились, уж больно ткань грубая и фасон специфический. Конкретно эта рубашка, скорее всего, из больничных, поскольку есть остатки штампа, но нет номера. На арестантских робах должны быть пришиты номера. А тут ни номера, ни следа, что его отпороли.

Слоувей едва не хлопнул себя по лбу от досады: как он мог забыть про номер? Детектив забрал рубашку и отправил констебля на его рабочее место, после чего вернулся в кабинет, намереваясь и Поля Тейзера куда-нибудь из него отправить. Однако, паренек оказался не так недалек, как выглядел изначально. Он посмотрел на детектива раненным зверем и пропыхтел:

– Вы ведь считаете, что я просто не могу смириться с тем, что Нелли мне отказала? Да? Как и они все! Ну что ж... Лучше я буду выглядеть распоследним дураком в глазах всего города, чем буду локти кусать, когда выяснится, что она в беде, а я мог ей помочь, но ничего не сделал! Я прорвусь в дом ее родителей! Днем или ночью! Сегодня, завтра или через неделю, но я это сделаю! И я увижусь с ней, чего бы мне этого не стоило! А потом можете меня арестовать! Но только потом!

Он вскочил с подозрительно крякнувшего кресла, погрозил пудовым кулачищем кому-то неведомому в небесах и ринулся вон из кабинета.

Слоувей посмотрел ему вслед. Вздохнул. Затем посмотрел на зажатую в руке рубашку. Вздохнул еще раз. Послал укоризненный взгляд в том же направлении, в котором Поль до этого угрожающе размахивал кулаком, и крикнул:

– Нисс Тейзер! Постойте! Где, вы сказали, живет ваша невеста? Мне необходимо наведаться в городскую больницу, думаю, будет правильно, если я сделаю небольшой крюк и лично побеседую с девушкой. Вас это успокоит?

Спустя полчаса детектив стоял перед запертой дверцей в девичью спальню и слушал душераздирающие звуки.

– Видите? Не отпирает! Который день не отпирает! Еду под дверью оставля- а-а-а-ем, - всхлипывала ниссима Хульда, отчего ее обширный бюст всколыхивался и трепыхался.

Завывания старательно дублировали в запертой комнате.

– Не входите, ради всех богов, не входите! Несчастная я-а-а-а-а!
– дребезжащим и охрипшим от длительных рыданий голосом выводила, предположительно, Нелли.

Детектив посмотрел на матушку, послушал доченьку, мысленно посочувствовал Полю Тейзеру, шлепнул ладонью по двери и страшным шепотом крикнул:

– Молчать!

Долгожданная тишина, хоть и не сразу, но наступила.

– Нисса Энелина! Ваш жених места не находит себе от беспокойства!
– решительно воспользовался паузой Слоувей.

– Вас никто не винит. Вы вправе передумать и отказаться от брака с ниссом Тейзером в любой момент! Да хоть прямо у алтаря! Это не противоречит законам Соларии. Но вот запираться и прятаться ни к чему! Это подозрительно... Понимаете? Нисс Тейзер только что в участке обвинил ваших родителей в том, что они пленили вас и удерживают силой! Я просто обязан проверить этот сигнал!

Ниссима Хульда икнула и распахнула рот, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но детектив послал ее такой выразительный и грозный взгляд, что бедняжка сама зажала себе рот пухлой ладонью.

– Вы же не желаете, чтобы вашу матушку увели в полицейский участок прямо сейчас?

– Нет!
– пискнули за дверью.
– Не трогайте маму! Я сама! Меня никто не запирает!

– Тогда дайте мне удостовериться, что я разговариваю именно с Энелиной Поркинс! Что вас никто не принуждает отказываться от жизни, вы живы и здоровы...

На последнем словах о здоровье из-за двери послышался плач такой громкости, что детектив перестал слышать самого себя.

– Я-а-а-а-а не здорова! Я совсем не здорова-а-а-а! Это ужасно-о-о-о! Никто не должен видеть меня тако-о-о-ой!

Нисс Слоувей и ниссима Хульда обеспокоенно переглянулись.

– Может, прыщ на носу?
– не слишком уверенно предположила мать затворницы.

– Вы думаете, что ваша дочь способна разыграть такую драму из-за обычного прыща?
– усомнился детектив.

– Накануне свадьбы?
– уточнила ниссима Хульда, устало пожав плечами.
– Накануне свадьбы - запросто!

– Нисса Энелина!
– грозно обратился Слоувей к двери.
– Прекратите истерику! Если вы больны, вы должны обратиться к доктору Ивилсу, только и всего!

Понимаете? К доктору! А не разыгрывать здесь трагедию! Посмотрите, что вы устроили! Ваша матушка выплакала все глаза, вашего отца ветром шатает, так он ослаб от беспокойства и тревоги, про вашего жениха я и вовсе молчу: канаву уже протоптал, нарезая круги вокруг вашего дома... Да что жених! Я! Я должен был оторваться от расследования важных и сложных дел, чтобы лично прийти сюда и битый час уговаривать вас открыть эту дверь! Я даю вам три минуты. Если за это время вы не выйдете к нам или не впустите нас, я позову сюда постовых, и они выбьют эту дверь к чертям собачьим!

– Но...
– попыталась возразить ниссима Хульда.

– Никаких но!
– пресек эту попытку детектив.
– А если ваша дочь серьезно больна? Если ей требуется срочная медицинская помощь? Вы готовы предстать перед судом за оставление без помощи лица, которое находится в опасном для жизни или здоровья состоянии?

По лицу ниссимы Хульды прокатилась волна ужаса.

– Как опасном для жизни?
– взревела она.
– Доча, я иду к тебе!

Она повернулась к двери с явным намерением не дожидаться помощи постовых.

– Не нужно выбивать! Не нужно постовых!
– пискнула Нелли.

Звучно скрежетнула отпираемая щеколда.

– Входите! Только вы двое! Я не хочу, чтобы меня показывали толпам зевак...
– голос из-за двери звучал тихо и истощенно.

Видно, последние силы девушка потратила на то, чтобы решиться и отодвинуть щеколду. Детектив бестрепетной рукой распахнул дверь, и они с хозяйкой дома одновременно оказались на пороге комнаты, где и замерли, ошарашенно разглядывая ее обитательницу.