Чайная роза
Шрифт:
— Я готова. Пойдемте.
— Постойте. — Уилл достал из кармана носовой платок и вытер ей щеку. — Корица. Длинная полоса. Как у индейца, вступившего на военную тропу.
Фиона засмеялась. Ее кожа была шелковистой, как лепесток розы. Он продолжал тереть ее щеку даже тогда, когда след корицы давно исчез, но потом остановился.
А вдруг Фиона принимает это за предлог прикоснуться к ней? Если так, то она права.
Когда они пошли по тротуару, девушка сказала, что если Макклейн просит называть его Уиллом, то должен называть ее Фионой. Он согласился и посмотрел на нее, скрывая улыбку. Прическа Фионы растрепалась, одежда испачкалась и помялась. Но ее лицо разрумянилось, а великолепные кобальтовые глаза искрились.
Пока они шли на восток по Восемнадцатой улице, Макклейн расспрашивал ее о магазине, о том, что покупали посетители и где она почерпнула свои идеи. Ее ответы были толковыми и проницательными. А потом спрашивать начала она. Точнее, засыпать его вопросами. Как богатые жители Нью-Йорка нажили свои состояния? Что они делали? Чем торговали?
— Ну, Карнеги нажил состояние на стали, — начал он. — Рокфеллер — на нефти. Морган — на железных дорогах и финансах… Но почему вас это интересует, Фиона?
— Потому, Уилл, что я хочу стать богатой. Миллионершей.
— Серьезно? — улыбнулся Макклейн. Она нарушила еще одно табу. Перекинула его через плечо и разбила, как старую молочную бутылку. Фиона явно не знала, что женщинам не положено говорить о деньгах. По крайней мере, женщинам его круга. А даже если бы и узнала, то наверняка вела бы себя так же, как сейчас.
— Да. А как вы стали тем, кто вы есть? Как вы достигли своего нынешнего положения?
Бах! Разбилась еще одна молочная бутылка. Макклейна учили: «Никогда не лезь в финансовые дела своих друзей». Но прямота Фионы казалась ему обворожительной, а просьба дать совет — лестной. Он ответил не задумываясь:
— Я начал с того, что получил в наследство небольшой участок в Колорадо, на котором рос строевой лес. А потом мне хватило ума купить землю, в которой вскоре нашли кучу серебра.
Фиона наморщила лоб.
— Ничего такого у меня нет, — сказала она. — Но я вот что подумала… если торговля пойдет хорошо, я смогу получить еще одну ссуду и открыть второй магазин. Может быть, в десяти-пятнадцати улицах к северу отсюда…
— В Адской Кухне? Не советую.
— Ну, тогда к югу, — задумчиво промолвила девушка. — Или в нескольких кварталах на восток. Может быть, на Юнион-сквер. Я видела, как там кипит жизнь. Потом открою третий, и вскоре у меня будет целая сеть…
Уилл смерил ее пристальным взглядом:
— Не слишком ли вы торопитесь? Вы только что открылись. День был удачный, но до основания второго магазина вам придется многому научиться.
— Чему, например?
— Например, учету характера клиентуры. Если вы откроете такой же магазин в Адской Кухне, через десять секунд вам разобьют витрину и ограбят дочиста. Это плохой район. Насчет Юнион-сквер вы правы. Там действительно кипит жизнь, но богатые люди приезжают туда не за продуктами, а за предметами роскоши. Фиона, последуйте совету, который дал мне отец, когда я начинал свое дело: «Расти в ту сторону, которая тебе знакома». В данный момент вы слишком плохо знаете районы города, чтобы вкладывать в них большие деньги. Не торопитесь. Начните с малого.
— Да? А с чего именно?
Уилл ненадолго задумался.
— Вы говорили, что продали всю домашнюю выпечку, верно?
Фиона кивнула.
— Вы знаете, как продавать сладкое. Теперь попробуйте закуски. Запеканка с мясом… с курицей… что-то в этом роде. Конечно, есть риск, что они не будут пользоваться спросом, но этот риск оправдан. Есть шанс, что вам повезет. Попробуйте торговать хорошими конфетами. Если люди покупают выпечку, то будут покупать и шоколад. Что еще? Спаржу тоже раскупили? На днях я ел в «Ректоре» нежнейший тушеный латук. Молодой, не достигший зрелости. Может быть, люди, которые любят свежие овощи, купят и его тоже. Может быть, и нет, но вы должны использовать любую возможность. Учитывать любую потребность. Стремиться
первой дать покупателям то, чего они хотят. Даже если они сами еще не сознают этого.Наверху открылось окно. Женщина положила пухлые руки на подоконник и с сильным ирландским акцентом крикнула:
— Шон! Джимми! Бездельники, где вас черти носят? Свиные отбивные стынут! Немедленно домой, иначе взгрею по первое число!
— Свиные отбивные, Уилл, — хмуро сказала Фиона, показав на окно. — Вот чего хотят мои покупатели. Но на отбивных не разбогатеешь.
Уилл засмеялся:
— Может быть. Во всяком случае, не сразу. Но вы научитесь. Узнаете, что продается, а что нет и почему. Это знание вам пригодится. Вы поумнеете, Фиона. А это первый шаг к богатству.
— В самом деле?
— Да. Я никогда не купил бы серебряные рудники, если бы не приехал в Колорадо, где рос мой лес. Я бы не пытался продать городу свой план подземки, если бы не научился горному делу в своих рудниках. Поверьте мне. Растите в ту сторону, которая вам знакома.
Они шли и беседовали, не обращая внимания на время. Не было ни одной неловкой паузы; каждому было что сказать. Уилл был полностью очарован Фионой. Он еще никогда не встречал такую женщину — страстную, прямую, честную и бесхитростную. Макклейн был заинтригован и хотел узнать о ней как можно больше. Спросил ее о родных, а когда Фиона рассказала, что с ними случилось, как вкопанный остановился на Восемнадцатой улице, между Пятой авеню и Бродвеем, не в силах поверить, что Фиона могла пережить такой ужас. Это объясняло все, давало ответ на все его вопросы. Как она оказалась здесь. Почему изо всех сил старалась добиться успеха и решила стать богатой.
Уилл не только восхищался ее смелостью и стойкостью, но и переживал за нее. Не успев подумать, он взял в ладони ее руки и сказал:
— Если вам что-нибудь понадобится — помощь, совет, что угодно, — приходите ко мне. — Он не собирался этого делать, но подчинился внезапному порыву. Фиона тоже сжала его руки, поблагодарила и сказала, что так и сделает.
Когда они добрались до Юнион-сквер, Фиона опомнилась, ахнула и сказала, что ей пора возвращаться. Наверняка ужин уже готов. Но перед тем она заметила цветочницу — худенькую, неряшливо одетую девочку лет двенадцати, — торговавшую на улице алыми розами. Фиона посмотрела на них с завистью и внезапно сказала, что купит цветы, хотя они и дорогие. Как премию за удачный день. Уилл хотел заплатить за них, но девушка не позволила. Он заметил, что Фиона дала девочке больше запрошенного. Она объяснила, что любит алые розы, и подарила ему одну, чтобы вставить в петлицу.
Когда они вернулись к магазину, из окна высунулся маленький рыжеволосый мальчик — как выяснил Уилл, приходившийся Фионе братом — и крикнул, чтобы она поторапливалась. Сказал, что все умирают с голоду. Уилл поцеловал руку Фионы, задержав ее дольше, чем следовало, и наконец попрощался. Когда карета тронулась, Макклейн оглянулся и увидел, что Фиона стоит на тротуаре, держит розы и смотрит ему вслед. Уилла ждали бутылка «Шато Лафита» и обед из семи блюд, но это его нисколько не утешало.
Глава двадцать девятая
Стэн Кристи и Рег Смит стояли у Родди О’Меары за спиной. Он их не видел, но слышал шаги и похлопывание дубинкой по ладони.
— Валяй, Котелок, скажи им, — садясь за стол, промолвил Родди. — Сам знаешь, они доберутся до меня раньше, чем я до тебя.
Шихан откинулся на спинку стула и коротко кивнул. Рег и Стэн вернулись на свои места у стойки «Тадж-Махала». Котелок подтолкнул Родди тарелку с остатками сочного бифштекса.
— Держи. Я хотел отдать его моей суке Вики… — он кивком показал на уродливого терьера, лежавшего у его ног, — но тебе он нужнее. Жалованье-то у тебя тю-тю.