Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
Сразу после «змейки», Долгов пустил Али за руль, на которого, чуть испуганно глянул Нестеров и машина, наконец, укомплектовавшись, направилась в Старую Сунжу.
Али, впервые увидевший оперов в таком виде, с любопытством поглядывал в зеркало заднего вида. Нестеров с камерой на коленях сидел впереди, а сзади, создавала «братанское» настроение, троица оперов в спортивных костюмах, небритых, с оружием. Для кавказского колорита, Али включил магнитолу из динамиков которой заблажил какой-то араб.
Оставив город с последним блокпостом позади, машина въехала в Старую Сунжу. Окна пришлось закрутить до упора, плохие дороги, снижение
— Вон, глядите! — Али вобрал в себя столько встревоженности, что говорил шепотом и втянул голову в плечи.
«Семёрка» въехала на очередной перекрёсток и, повернув налево, неспешно покатила по улице. Большей частью аккуратные дома, без богатых ворот ютились по сторонам. Зелёные кроны фруктовых деревьев за заборами, казалось, не таили никакой опасности. Пасторальная акварелька.
Вот на таком идиллическом фоне по левой стороне улицы, съехав на обочину кучковалось несколько автомобилей. Воротца небольшого двора, в глубине которого виднелся отштукатуренный домик, были распахнуты настежь. Со двора тянуло дымом, между воротами и машинами стояли, прохаживались или сидели на корточках молодые мужчины, преимущественно в спортивной одежде.
— Сэйчас я праеду мима них, вы снимайте… — облизывая сухие губы, хрипло прошептал Али.
В его черных бровях скопились капельки пота. По небритым щекам, оставляя канальчики, текли струйки.
Нестеров, не совсем понимая суть мероприятия и звериные натуры документируемых людей, деловито наладил видеокамеру.
Держа её на весу, дождавшись, когда машина поравнялась с местом сбора он начал съёмку. Катаев разглядел две «шестёрки» и «Ниву». Во дворе, где, скорее всего, курился мангал, мелькнула зеленая «девятка». К сожалению, номер он разглядеть не успел (по последней чеченской моде, автомобили не были оборудованы задними госзнаками). Все, находившиеся около машин, тусовавшиеся во дворе и сидящие у забора на корточках подозрительно впились взглядами в проезжающую «семёрку». Казалось, что на загривках шерсть встала дыбом. Костя в последний момент на выходе из ворот успел разглядеть очертания знакомой коренастой фигуры, но машина прошла, не оставив возможности для стопроцентной идентификации.
Напряжение скученных на заднем сиденье оперов передалось и Нестерову. Он положил камеру на колени и, развернувшись, тревожным взглядом, проводил удаляющееся место зафиксированного раута.
— Это хоть кто, а? — вытерев лоб рукавом джинсовой рубашки, спросил он у Кости.
— Милейшие люди, местный бомонд, — Катаев шутками пытался спихнуть с себя нервное напряжение, — Али, сейчас куда? Обратно?
— Нэт-нэт, — Али обернулся на секунду, затем снова уставился поверх руля, — к сыраям сэйчас праедэм и нах… на выезд…
— На повороте тормозни, — сказал Костя в затылок Али.
— На секунду… — протянул он руку к Нестору-летописцу, — дай-ка аппарат…
— Аккуратней… — нехотя передал ему камеру Серёга.
В конце улицы, на Т-образном перекрёстке Али притормозил. Костя кивнул на заднее стекло и Кочур отстегнул шторку. Максимально увеличив картинку рычажком приближения, медленно, стараясь не трясти рукой, Костя повел объективом по плоскости, освобожденного заднего стекла. Успел
ещё раз запечатлеть машины на дороге и, на удачу, двоих вышедших на дорогу, очевидно, поглазеть на странную «семёрку», «чехов». Убедившись, что их рожи попали на плёнку, Костя скомандовал отход. Али, ждать себя не заставил и, автомобиль, на грани быстрой, но не привлекающей внимание, езды, покинул посёлок.Проезжая мимо блокпоста, отделяющего Старую Сунжу от города, все участники вылазки, незаметно друг от друга, но, практически синхронно, вздохнули с облегчением. Кто-то перекрестился.
Оставшиеся в расположении оперативники, ждали их на улице. Увешанные оружием, в бронежилетах и разгрузках они кучковались около КПП, готовые каждую минуту выскочить на подмогу. Или на констатацию смерти. В целях конспирации они за «семёркой» не поехали, оставаясь на радиосвязи. Когда машина, ведомая Али, повернула на площадь, опера полубегом пересекли площадь к ней навстречу. Высадив Али, Кочура и Катаева, Долгов, чтобы не отсвечивать «конфискатом» на площади и вернуть Нестерова в штаб, погнал «жигули» на территорию. Али торопливо со всеми попрощался и нырнул в свою «шестёрку», Сулейман, отсалютовав взмахом руки, уселся за руль и они уехали. По всей видимости, всё необходимое с Рябининым он обсудил.
Кочур и Катаев, смущая болтающихся по рынку вояк и ментов, тюбетейками, спортивными костюмами и автоматами, направились к воротам, на ходу рассказывая друзьям о прошедшем мероприятии. Катаевское сообщение о возможном присутствии там Исы, Рябинин выслушал спокойно, лишь, пошедшие по шее и щекам, красные пятна, выдали его состояние.
— Вариантов много… может он информацию оттуда тащит — зайдя на территорию и, дождавшись когда все уйдут вперёд, — сказал он Косте, — как по-другому ещё ему работать…
— Там ещё кое-что… Запись потом посмотрим, я «девятину» зелёную срисовал, — Костя стянул с головы тюбетейку, — уж очень она на бекхановскую похожа… ну, этого, который, тогда Тимура привозил.
— Ладно… Саня кассету принесёт, после обеда посмотрим… Да и выставляться на «Три дурака» надо… Вдруг Иса всё-таки нарисуется…
— Ага… Со всей этой шоблой, — Костя вслед за Рябининым запрыгнул на пандус, — «графовской»…
— А может это «травокуры» простые… Кружок по интересам, — Рябинин пожал плечами и зашел в кубрик.
Просмотр записи добавил вопросов, а не расширил горизонт ответов. Несколько секунд видеозаписи через тонированное стекло позволяли разглядеть лишь характерные очертания мужских фигур, лица были плохо различимы. Правда, в человеке, мелькнувшем в воротах, Псу всё же опознали, что уже радовало. Кроме того, неплохо вышла финальная съёмка. При покадровом просмотре, вышедших на дорогу можно было без проблем опознать. Знать бы только кем. По окончании записи всем операм без исключения, захотелось почесать в затылке и овопроситься: «Ну и что с этим делать?».
Первым объявился Бескудников. Сидя верхом на стуле он заявил:
— Всё! Завтра можно выставляться на посты и хлопать этих ослов по одиночке…
— И чего? — спросил Рябинин, — особенно если они пустые будут?
— Ну, это не проблема, — засмеялся Бес, — упакуем до полной лейки…
— А колоть-то и на что будем? — Гапасько встал, дожидаясь, когда перемотается кассета, — на знакомство с Геббельсом?
— Да навалим чего-нибудь! — заартачился было Бес, но его перебил Рябинин: