Чехов. Книга 3

— Она здесь? — ошарашенно и почему-то понизив голос уточнил он. — Прямо сейчас? Днем?

— Этот мальчишка всегда был дурачком, — заявила Виноградова. — Не удивлюсь, если моя сестра пару раз уронила его головой вниз. Потому он и ведет себя как…

— Призраки могут появляться в любое время суток, — ответил я, перебивая пояснения Любовь Федоровны. — Ночью их проще услышать, потому что в темноте люди не шумят.

— О как. Спасибо, Павел Филиппович, буду знать, — парень прошел в приемную, поставил сейф на пол и произнес. — Вот он.

— Как попросить ее о помощи? — пролепетала Дарья. — Или сначала заключим сделку?

— Любовь Федоровна все сделает без условий, — пояснил было я, но призрачная дама меня перебила:

— Еще чего! — возмутилась она. — Условие есть. Если она не продаст мне… то есть нам дом, я устрою ей сладкую жизнь.

Я спрятал улыбку за ладонью.

— Я договорюсь с другими призраками… — разорялась Виноградова, — и они не дадут этой девке покоя, пока она не вернется и не будет ползать передо мной на коленях и умолять меня забрать мой дом! Мой дом!

— Мы хотим продать этот дом, — заявил Матвей, сам не понимая, что этим прервал начавшуюся истерику своей почившей тетки. — И продать его вам. И деньги вы предлагаете приличные. Не как те мошенники, которые приходили к сестре.

— Тоже их видели? — насторожился я.

Виноградова тем временем стала прозрачной и воздух в комнате качнулся.

— Они опять приходили. Но теперь уже ко мне в бар, — парень нахмурился. — Сразу видно, что люди они нехорошие. Мутные какие-то. И ждать добра от них не стоит.

В этот момент замок сейфа щелкнул и диск на нем крутанулся. Все присутствующие повернули головы в сторону металлической коробки и уставились на него как на восьмое чудо света.

Словно в сказке дверца ящика дрогнула и медленно отворилась. Внутри на полочке лежала колба из тонкого стекла, наполненная жидкостью. Я шагнул было, чтобы вынуть ее, но на меня зашипела Виноградова.

— Отойди. Стекло с трещиной. Старый пройдоха решил подстраховаться…

Мимо меня пронесся эмалированный таз, который встал на пол. Затем колба выскользнула из сейфа и тотчас с жалобным звоном лопнула, разлетевшись на крупные осколки. Жидкость зависла над тазом и медленно опустилась внутрь емкости. Признаюсь, выглядело это эффектно.

— Искупитель! — изумленно выдохнула Дарья.

— Меня зовут немного иначе, — проворчала Виноградова и, подхватив таз, направилась прочь. — Но спасибо. Очень приятно, когда тебя сравнивают с Создателем. Пойду утилизирую кислоту. А ты пока вынь документы и отдай их моим родственничкам.

Дарья вынула документы и бегло их осмотрела. Глаза ее засияли и она неожиданно бросилась к брату и обняла его.

— Матвеюшка, тут все документы. И на твой бар и на дома. И на участок за городом.

Она вдруг задрожала, и я не сразу понял, что девушка плачет. Стало неловко, и я вышел из приемной, чтобы оставить гостей в одиночестве.

— В кого ты такой наивный? — проворчала Любовь Федоровна, которая внезапно оказалась рядом со мной. — А если гости решили бы что-нибудь утащить у тебя?

— Да что там можно стащить? — я пожал плечами.

— Чехов, тебя еще учить да учить, — она скользнула в приемную и тут же вышла обратно. — Действительно. Прямо смотреть противно, — она скривилась, — Дашка плачет, а Матвейка ее успокаивает. И выглядит это премерзко. Я прям рада, что после сделки этих сопливых людей больше в нашей жизни не будет.

Я не стал напоминать, что жизни у Виноградовой нет. Она прислушалась и потянула меня за рукав.

— Они перестали распускать сопли. Пошли покупать наш дом.

Сопротивляться призраку я не стал. Потому вернулся к гостям. Дарья утирала платком заплаканное лицо. Растроганный парень мял в ладонях кепку.

— Павел Филиппович, вы наш спаситель.

— Что? — возмутилась Виноградова и сделала это так громко, что стекла в окнах звякнули.

— И Любовь Федоровна, — спохватилась Дарья. — Чтобы мы без вас делали.

— По миру пошли, — фыркнула призрачная дама.

Я понял, что она успела ознакомиться с документами и точно знала, что за бумаги были спасены от кислоты.

— Мы решили, что не станем брать с вас за дом ту сумму, которую вы предложили, — уверенно заявил Матвей. — В этих документах больше, чем мы рассчитывали. Мы оба теперь довольно зажиточные люди.

— Да, — закивала Дарья.

— Пусть не дурят, — проворчала Виноградова. — Детям будет что оставить. Небось все свое добро профукают.

— Не хочу, чтобы потом сделку признали незаконной, — я решил мягко отказаться от благотворительности. — Поверьте, найдутся доброжелатели, которые могут предположить, что я вас вынудил отдать мне дом за копейки. Обвинят меня в неподобающем поведении. Пойдут слухи…

— О, — протянула Дарья и они с братом переглянулись. — Мы не хотим проблем для вас, мастер Чехов.

— А потому давайте составим договор купли-продажи. Если вы не передумали, конечно.

— Не передумали. — твердо заявил Матвей. — Однако, я предлагаю вам и вашим друзьям в любое время посещать мой бар и обслуживаться там бесплатно.

— Про тетушку, конечно, все забыли, — проворчала Любовь Федоровна, но не выглядела недовольной.

Она стояла за плечом Дарьи, когда та читала и подписывала договор. Мне показалось, что женщина тихонько погладила племянницу по плечу. Но потом отстранилась и встала у окна. Я смотрел на ее прямую спину и думал, что никогда не видел призрачную даму такой удовлетворенной.

Я выписал чек и прибавил к нему второй, подписанный другой владелицей.

— Деньги в тумбочке, — глухо сказала Виноградова, когда я посмотрел на нее.

На полке и впрямь нашелся мешок, в котором лежало несколько стопок купюр, перетянутых аптечными резинками. Резинки, к слову, были свежими и не рассыпались от времени.

Пересчитывать наличные никто не захотел. Настаивать я не стал. Виноградова на это лишь повела плечами, словно не захотела вновь учить меня обращаться с деньгами.

Договор был оформлен как положено. Дарья, казалось, совершенно не удивилась, когда в документе появилась подпись, которую сделала Любовь Федоровна. Я поставил рядом свой росчерк. После этого мы попрощались и гости нас покинули. Они были довольными. Забрать сейф они не захотели и предложили его оставить. Виноградова просто подхватила его и утащила в подвал. Потом вернулась и долго смотрела вслед уходящим родичам. Даже вышла на порог, сделала несколько шагов и внезапно стала мерцать, словно видеозапись на размагниченной пленке. Она не сдавалась и попыталась двинуться с места. Но увязла в воздухе и замерла. Я подошел к Любовь Федоровне и попытался положить руку ей на плечо. Мне почти удалось физически ощутить напряжённого от борьбы призрака, отчего я опешил. Женщина обернулась и на ее лице появилось раненое выражение. Но лишь на мгновенье, а потом хозяйка дома толкнула мою ладонь и сипло приказала: