Человеческая оболчка

— Понял я, понял. Я сделаю все что скажешь, — закрывал голову солдат, имени которого Марк так и не запомнил.

Парень вернулся на свое привычное место, и плеснув на стену воды из ведра уселся радом с братом. Он достал объедки, что были в его карманах и предложил Уиллису. Тот тактично отказался, и Марк начал поедать все, что умудрился добыть, иногда прислоняя к стене, чтобы поджарить гниль на остатках чьего-то обеда.

Ночь подарила тишину, а вместе с ней и покров темноты, который был на руку Марку. Парень открыл глаза и встал, чтобы побродить по комнате. Пытаясь уловить звуки, что должны доноситься из поселения Марк поймал себя на мысли, что желудок начинало резать, и боль с каждой минутой все нарастала.

Сидя в тишине и продумывая план до мелочей, он так и не рассказал ничего своему брату, ожидая от него интуитивных действий, ведь ровно до этого момента они понимали друг друга с полуслова. Исключением были лишь случаи, когда Уиллис слетал с катушек. Упоение боем было для него самым настоящим наслаждением, и хоть Марк не разделял его чувства, он всегда следовал за своим братом. Эта черта старшего очень сильно раздражала, потому что быть командиром с такой больной головой было попросту невозможно, особенно, если в подчинении много людей. Хайле младший анализировал и это, понимая, что именно Уиллис лишил всех шанса на возвращение домой. Из двадцати человек остались лишь трое.

Не трое. Марк не считал людоеда за спасшегося, он каждую ночь пристально наблюдал за этими уродами. Сейчас наблюдать не приходилось, но на хороший отдых времени уже не было.

— Уилл, проснись, — тормошил Марк своего брата. — Мы уходим.

— Да, встаю. Буди вон того, — протирал глаза Хайле старший.

Парень подошел и пнул по ногам спящего солдата. — Вставай! Уходим.

На сборы не ушло и минуты, все в полной готовности стояли посреди камеры, придавливая подмерзшую грязь. Пар валил изо рта у всех, ведь стена больше не грела. Уиллис и Марк сохраняли спокойствие, словно все идет так, как они и ожидали.

— Так, а че делать-то? Начинаем ломать решетку? — интересовался третий.

Марк покачал головой и взяв разбег со всем своим весом ударил в стену, что систематически поливал водой. Мелкие трещины, появившиеся от резких перепадов температур, соединились и стена, какой бы толстой она ни была в этот момент, разлетелась на осколки. Марк упал в золу, подняв облако черной пыли. Шум от разбитой стены был не сильным, но стоять и разглядывать плоды своих трудов Марк не хотел. К тому же, через него, пока он барахтался в углях уже успели перепрыгнуть его компаньоны, быстро скрываясь в лесу.

Марк подпрыгнул и крепко встал на ноги. Шатаясь по камере, он успел размяться и привыкнуть к темноте. Рассвет был еще не скоро и отсутствие света должно играть на руку, а не наоборот. Марк побежал следом, стараясь делать шаг как можно тише и мягче. Обходы пленных были не частым делом, но, если такое случится — тут же организуют погоню.

— Уилл, пропусти! — Марк похлопал брата по плечу и тот охотно сбавил темп.

Хайле младший, один из немногих, кто не попал в ловушки, расставленные на земле в том побоище. Его глаза подмечали все неестественное, что валялось вокруг, и пропустить его было разумной мыслью. Марк хоть и был молод, но опыта в этом деле у него было достаточно, он интуитивно находил места, на которые можно поставить ногу.

— Хорошие у тебя глаза, братец, — сквозь одышку говорил Уиллис. — Мне бы такие.

Все трое шли след в след, стараясь попадать в одно и то же место ногами. Если оступишься — уже не сможешь идти, и вряд ли захватчики вновь будут кормить тебя на убой. Это был последний шанс спастись, а значит, надо быть аккуратнее.

— Уилл, ты слышишь?

— Да, засуетились. Они еще далеко, так что не сбавляем темп, — старший брат явно хромал на ногу, но стиснув зубы двигался за Марком. Боец позади тяжело дышал, словно и не кормился человечиной досыта все эти дни.

Взять третьего было хорошей идеей, ведь стоит запретить ему идти с ними, он тут же завоет, вызывая надсмотрщиков. Он полезнее был тут, в мелькающем черными стволами деревьев, темном лесу.

Марк чувствовал, что силы покидают его, к тому же живот разболелся намного сильнее, стоило только начать двигаться. Так много дней сидеть голодом не каждый выдержит, и Марк уже сдавал позиции. Звуки позади становились громче, топот ног, шелест сухих веток. Враг бежал в темноте, и точно так же уворачивался от своих ловушек, но было слышно, что они намного быстрее.

Воздух начал гулять с большей силой между деревьев, и Марк почувствовал, что выход близко, вот только как далеко они будут от машин — не ясно.

— Уилл, давай!

— Понял тебя! — Хайле резко остановился и со всей своей силы ударил третьего в кадык. Боец был не готов и словно раненая туша зверя покатился вперед, цепляя капканы и проламывая маскировку на ямах с шипами. Он хотел взвыть, но сломанное горло не давало ему это сделать. Задыхаясь, мужик держался за шею, пока братья бежали навстречу снежной пустыне.

Звуки за спиной сбавили темп, остановившись у приманки, и в это время Марк вылетел в чистое снежное поле. Звезды над головой горели так ярко, что парень осознал, насколько скучал по ним. Он, не останавливаясь, огляделся и махнул рукой влево, показывая на несколько стальных коробок, стоящих у кромки. Погоня сменила направление и юноша, не в силах произнести ни слова от одышки на всех парах летел к своему спасению, не оборачиваясь на Уиллиса.

Тяжелая дверь хлопнула и Марк на ощупь, ослепшими от усталости глазами, щелкнул тумблерами, свет тускло зажегся, высасывая последние силы из аккумулятора. Кнопка стартера погасила свет окончательно, так и не сумев провернуть замерзший мотор.

Марк прохрипел что-то невнятное и достал кривую металлическую трубу. Пока его брат забирался через пассажирскую дверь, парень воткнул трубу в отверстие решетки радиатора и вручную начал проворачивать коленвал. Мотор крутился очень туго, постепенно разгоняя по себе масло, и с каждым новым оборотом шансы уехать отсюда увеличивались. Свет в фарах судорожно дрожал, а это значит, что Уиллис пытается помочь Марку штатным стартером.

Оборот, второй, третий, мотор взревел, вытолкнув кривую трубу наружу. Марк бросил ее на снег и прыгнул внутрь. Перелетев через брата, что уже уселся на водительское сиденье, парень упал на стальной пол и закричал что есть сил. — Гони!

Машина изрыгнула клубы черного дыма, и провернув гусеницами снег, в который, казалось, уже вмерзла, начала набирать скорость, закладывая крутой разворот. Чем дальше становился лес, тем хуже становилось Марку. Он глянул в зеркало на людей, что выстроились в ряд на самой кромке леса, держа в руках чью-то голову.

— Хорошо, что не остались с ними. Они вон, другу нашему башку отрезали уже. Быстро они. — хриплым голосом говорил младший брат.

— Ага. Внатуре быстро. Чуть не догнали.