Человеческая оболочка. Погребальная песнь охотника

– Да поздно уже! – усмехнулся Айзек. Сон после таких воспоминаний как рукой сняло. – Давай уж поболтаем. Ты же явно что-то хочешь спросить.

– Ага! – обрадовался парень. Крутить руль очень скучно, но если есть собеседник, то и это уже не так страшно. – Когда ты был в…

– Давай не про службу. Спроси что угодно, если это не касается Ред Вотер, меня, или Ханны.

Список из тысячи вопросов только что сократился до пары. Совсем простых и довольно глупых. А Осло обещал больше не спрашивать глупости.

– Ладно. Я понял. Сейчас подумаю… Есть один. Почему вы раскрыли мне цель похода?

– Потому, что мы в одной команде.

– Нет. Это совсем не так. Мы в одной машине. А вот команда…

Охотник улыбнулся. – Чтобы ты не путался под ногами. Когда напарник знает, что делает, то перестает быть обузой.

– Ханна знает?

– Думаю, что да.

– Так ты не говорил ей…

– Она догадалась.

– Но как?!

– Вспомни вчерашний вечер. Ты спросил, а я догадался. Как?

Осло покраснел. – Точно. Да… Я типа понял.

– Понял да?

– Да, типа… ну типа понял. А вы с ней всегда с полуслова друг друга понимаете?

– Не про меня и не про Ханну, – уточнил охотник.

– Черт. Прости.

– И хватит извиняться. Просто держи в голове, что в этом нет смысла. Ты либо делаешь и не сожалеешь, либо не делаешь. Усек?

– Я думаю, что так быстро от этого не отвыкну.

– На службе извинялся?

– Не про службу, вас или Ханну, – напомнил тему разговора Осло.

– Хах… Мне можно.

– Нет. Не извинялся. Стоял и обтекал, если косячил.

– Ну вот теперь представь, что мы с тобой на службе. Ты рядовой, да?

– Ага.

– Я старше по званию. И мне срать на твои извинения. Ты либо задачу выполняешь, либо пошел вон отсюда! – начал обыгрывать типичные казарменные разговоры Марк.

– Ахах! Да! Так и было! О Боги, какая ностальгия. Черт… Я опять про службу, – хотел извиниться. Но передумал. – Айзек… ты можешь научить меня всему этому?

– Уже учу.

– Оу… Спасибо, – размяк мальчишка. В голове ветер, но его уже учат.

– Так, все, – охотник не стал дожидаться следующей темы и перебрался назад. Лег на сиденье и уперся ногами в дверь. Тесновато, в полный рост не вытянуться, но так хоть вздремнуть выйдет. Болтовня болтовней, а сон пригодится. – Буди, если что.

Осло еле заметно кивнул. Должно хватить, чтобы показать, что он понял.

Поля грязи за многие годы заморозков утрамбовались и были твердыми, как камень. Иногда влага размачивала их, но в основном, они были довольно приятны для движения на технике. Осло не часто водил технику, но научившись единожды, уже интуитивно понимал, что происходит. Парень держал руль одной рукой, а другой облокотился на дверь. Скучное это дело, ехать вперед. Но ехать надо, а значит скулить не стоит.

Хотелось поболтать. Вот только единственный собеседник уже уснул, пусть и казалось, что он просто закрыл глаза. Открывать рот и говорить разное Осло любил. Он только так с людьми и контактировал всю свою жизнь. Даже не думал, что можно иначе. Но Айзек с Ханной большую часть времени молчали, однако, когда охотник протягивал руку, в нее ложился нож, или фонарь, или карта. Без слов. А еще иногда казалось, будто эта парочка безмолвно ругается. Будто кто-то из них сделал что-то плохое. Осло подумал об этом и подметил, что уже хотя бы что-то замечает. Замечает, как они без слов разговаривают. Однажды и он сможет. И они втроем будут говорить без слов.

Внезапно быстро мальчишка свыкся с тем, что отправился в путь. Быть может, Айзек был прав. Сложно ехать туда, куда не знаешь, за тем, чего не знаешь. А теперь Осло знал, за чем едет. И это вдруг обрело какой-то смысл. Пусть даже с чудовищем-Марком на борту, с красавицей Ханной. Надо найти штуку, которая создает животных. Найти и доставить в Яму. Да, опять противоречие. Солдат протектората работает на Яму. Ну да и ладно. Животные эти, если верить словам маньяка и убийцы, полезные. Так какая разница, где они будут полезны? Тут, или в разрушенном городе.

– Животные же сами могут размножаться? – пробормотал Осло, наткнувшись на одну интересную мысль.

– Могут, – тихо ответил Айзек, не открывая глаза. Для него даже это считалось сном.

– А что, если… Вырастить первую партию. Дальше они справятся и сами.

– А вот это – верная мысль. Молодец. Продолжай.

– И тогда они размножатся сами. Как собаки или летающие крысы, или морские звери. Их же будет много. Бери и используй. Кто хочет.

– Да. Здорово звучит.

– Но Яма…

– Именно. Каждый чертов правитель в этом мире думает только об одном. И плевать на все.

– Ты и не собирался работать на Яму, да?

– Осло, если бы в машине была рация, я бы тебя сейчас ударил ногой по голове.

– Но ее нет, – сделал вывод мальчишка, без глупых вопросов.

– Чтобы разобраться с техникой, или вообще ее найти, нужны люди и ресурсы. Ресурсы и люди у нас сейчас есть. Мы доставим эту установку Азаму. Но про остальные никто не говорил. Уговора не было.

– И ты правда думаешь, что тебя, знающего человека, отпустят?

– Смеешься что ли? Конечно нет. Из таких авантюр выход только через смерть.

– Тогда как?

– А вот думай дальше. Рад, что ты нашел местечко в своей голове хоть чему-то полезному и важному. Девчонка никуда не денется. Ты пока вперед смотри.

– Почему я? Я же пришел из ниоткуда. Хрен пойми кто такой. Как ты вообще мне можешь доверять? – снова задал правильный вопрос мальчишка.

– Ну… Я тоже пришел из ниоткуда. И тоже хрен пойми кто такой. Осло, на пути, помимо разных плохих людей, я встречал и хороших. Просто хороших людей. Без подтекста, без умысла. У них, представь себе, даже не было врагов. У моего наставника не было врагов… У…

– Не про тебя и не про Ханну.

– У нее, кстати, тоже не было врагов, – вдруг разоткровенничался Айзек. Мальчишка больно быстро начал смекать, что к чему. Не тупой, и это хорошо. – А ты… У тебя тоже не должно быть врагов. Зачем они тебе? Зачем вообще кому-то враги?

– Но это ведь уже другая тема?

– Нет. Та же самая. Я доверяю тебе потому, что ты простой незамысловатый парень. Без хитрой цели или злого умысла. У тебя нет врагов. А раз я не твой враг, то и не доверять смысла не вижу. Сегодня я помогу тебе, а завтра ты поможешь мне. Или Ханне. Тебе просто надо на ноги встать. Чем ты был занят после той ночи?